Личный опыт

Берт погладил уже задрожавшую сестрёнку. Он всё очень хорошо понимал, надеясь только на то, что сможет её защитить. Спокойно закатив коляску за парту и отставив стул в сторону, он зафиксировал тормоза, только затем достал тетрадь и пенал своей сестрёнки, погладив её по голове. Эта ласка брата девочку неожиданно успокоила, что опять говорило о привычных реакциях.

Находившиеся в классе мальчики и девочки с удивлением смотрели на новеньких – к чему-то готовую девочку и явно стремившегося её защитить мальчика. Прозвенел звонок, в класс вошла улыбавшаяся учительница. Берт немедленно насторожился, готовясь защищать сестру от злого педагога, но учительница только снова улыбнулась, отчего уже и мальчик чуть не всхлипнул: доброе отношение учителей для него было внове. Женщина реакцию ребенка заметила, чуть нахмурившись, но потом снова вернула улыбку на место.

– Здравствуйте, дети, – негромко проговорила она. – С сегодняшнего дня с нами учатся Виктория и Берт Грант. Виктория далеко не всё может делать сама, поэтому я прошу вас помнить, что вы люди.

– Здрасти… – придушенно пискнула Ленка, вдруг понявшая, что сейчас целиком зависит от доброй воли взрослого. Ощущение было не из приятных, но, сосредоточившись на нём, девочка успокоилась.

На самом уроке начались проблемы – Ленка быстро утомлялась. Спустя каких-то двадцать минут девочка устало прикрыла глаза, а всё понимавший Берт чуть приспустил спинку коляски, вызвав этим очередную улыбку учительницы, будто бы желавшей поддержать Ленку. Почему-то всё видевшая учительница совсем не старалась унизить или оскорбить Викки, что для Берта было внове. Но работалось сравнительно спокойно, писать было не нужно, отчего доктор Ленка совсем успокоилась.

Только лишь прозвенел звонок, учительница даже не успела выйти из класса, как мальчик полез за ложкой и йогуртом. Сестрёнку необходимо было покормить, а Викки, как видел Берт, могла похвастаться слегка дрожащими руками, что имело шанс сделать процесс еды непростым. Но заняться едой и кормлением мальчик не успел. Дети действительно разные…

– Кале-е-ека! – прозвучал чей-то насмешливый голос, на что Ленка только грустно улыбнулась, вздохнув и давя желание разреветься.

– Да… – проговорила девочка, глядя в потолок, и от тоски в её голосе учительница остановилась, с тревогой посмотрев на Ленку. – Только не калека, а инвалид… Хотя врачи говорят «особенная», чтобы мы не плакали. Они знают, как опасны для таких, как я, слёзы. Но тебе они, наверное, нравятся… – прервавшись, Ленка всхлипнула. Детское тело хотело зареветь, женщина же пока справлялась. Её голос обрёл силу. – Я не могу ходить, мне постоянно больно, ты рад? Тебе же нравится делать больно! Почему ты не радуешься? – продолжить она не успела. Слёзы хлынули из глаз, Берт прижал сестру к себе, стараясь успокоить, а учительница молча вывела какого-то мальчишку из класса.

Доктор Лена не ожидала от себя ни такой экспрессии, ни подобных, совершенно детских, слов, а другие школьники с удивлением смотрели на девочку, которую, вытерев ей слёзы, очень осторожно кормил брат. Очень ласково, не забывая погладить, рассказывая, какая она хорошая девочка, как хорошо кушает. Берт кормил сестрёнку крайне аккуратно, зная об опасности аспирации24, но мягкость его движений заставляла доктора Ленку расслабляться.

Именно от этих интонаций, оттого что девочка точно не могла сама поесть, на глазах обычных школьниц выступали слёзы. Они что-то начинали понимать.

***

– Итак? – поинтересовалась женщина, которую Гранты знали как миссис Свенсон.

– Вонсоны имеют гипнотическую установку на запугивание и ломку личности ребенка, при этом есть вопросы к их психике, – доложил мужчина с военной выправкой, одетый сейчас в строгий костюм. Они стояли на балконе высокого здания, с которого открывался вид на Темзу. – При этом брат девочки получает удовольствие от её слез, по мнению психиатра, это ненормально.

– Ещё бы это было нормально, – вздохнула женщина. – Что мы можем сделать быстро?

– Лишить прав, но это может быть хуже, по мнению врачей, – сообщил всё тот же мужчина. – Приют ей сейчас…

– Проверьте Вонсонов на родство с девочкой, – посоветовала собеседница.

– Сделаем, – кивнул тот. – Кроме того, у нас нет объяснений изменению внешности Александры… Грант. Какое-то оно слишком странное, и следов пластики не обнаружено.

– А сын её и дочь вполне классические, – заметила миссис Свенсон. – Да ещё и сестра меня не помнит.

– Тринадцатая, признавайся! – Мия улыбалась, предполагая, что сотворило это чудо.

– Ну вы же не дали мне рассказать про мир, вот месть! – сообщил милый ребенок, заставив улыбаться даже Арию, поначалу шалостью малышки недовольную.

– И что теперь? – поинтересовалась демиург этого мира.

– У них теперь будет защита, – объяснила Тринадцатая. – А тётя доктор если выберет, то узнает, как лечить, а если нет…

– Свобода воли, – кивнула наставница демиуржек. История обещала быть очень интересной.

– Тогда я предлагаю поговорить с мисс Грант, – внёс свое предложение мужчина с офицерской выправкой. – Возможно, она возьмёт девочку, учитывая знания дочери.

– А что там со знаниями? – поинтересовалась миссис Свенсон, об этом пока не проинформированная.

– По мнению докторов – чуть ли не сложившийся специалист, – объяснил офицер. – Просто не бывает таких умений и знаний в семь лет.

– То есть опять загадка, – вздохнула уставшая от загадок женщина, отпустив офицера кивком, и задумалась.

Сёстры исчезли почти двадцать лет назад. При этом исчезновение из закрытой и охраняемой школы было загадочным и совершенно необъяснимым. Поднятые по тревоге специалисты не обнаружили даже следов. Самостоятельные поиски тоже ни к чему не привели, но Алисия не сдавалась, стараясь найти своих зеленоглазых сестричек. И вот теперь вдруг появилась старшая из них. Почему-то зовущаяся Александрой, она была совсем не похожа ни на Алисию, ни на своих детей. Её бы пропустили, но вот сын и дочь – именно они продемонстрировали, кем на самом деле является не помнившая прошлого Александра.

***

Сестру Алисия провела через гипнотизёра, что позволило мисс Грант многое вспомнить, хоть и не всё. Очень боявшаяся остаться опять одна с детьми Александра легко приняла факт того, что Алисия её сестра, даже и не думая возражать. И вот теперь, сидя рядом, женщины негромко разговаривали.

– Маги, говоришь… – задумчиво произнесла Алисия, что-то о подобном слышавшая. Впрочем, для решения загадок существовали особенные люди, которым за это платили деньги. – А как сестрёнка?

– Я её не помню, – призналась Александра, неуверенная теперь и в существовании брата. – Помню, что был брат, он отдал мне доченьку, но уже как-то…

– Брат, говоришь… – количество загадок множилось так быстро, что у миссис Свенсон начинала болеть голова. – А дети как?

– Лира как-то очень быстро согласилась, даже обрадовалась, – поделилась Александра. – Правда, с ней Викки разговаривала, но такой радости я давно не видела у детей… Дочка… Знаешь, мне иногда кажется, что она сама доктор, – очень у неё чётко всё, а ведь…

– У детей так бывает, не надо волноваться, – успокоила её миссис Свенсон. Подозревать в чём-либо ребенка, стоявшего одной ногой в бездне и осознающего это, было, по мнению женщины, неправильно. – Так, забираем детей из школы и поедем. Согласна?

24

Попадание пищи или жидкости в дыхательные пути вместо пищевода.