Карахан

— Согласен, — улыбаясь, ответил Артур. — Кстати, а можно я все-таки у вас эту неделю поживу? Просто хочу все время быть поближе к тебе.

— Валяй, живи. Только не вздумай засматриваться на Катю или Алису! Не прощу.

— Успокойся, за то время, пока мы с тобой виртуально общались, я хранил тебе верность, и не встречался с другими девушками. Так будет и впредь.

— Я тоже не общалась с другими парнями, но это не значит, что я ночами не сплю, а думаю только о тебе, — проворчала Луиза.

— Вот увидишь, когда я покорю твое сердце, ты ночами будешь думать только обо мне, — пообещал Артур. — И хотеть только меня тоже.

От последней фразы, сказанной таким многообещающим тоном, Луиза почувствовала, как ее щеки покраснели, а внизу живота шевельнулось приятное томление. Вот нахал, а? Одним предложением заставил ее женскую чувственность, похороненную под завалами цинизма, пробудиться к жизни! Такое с ней случалось… ладно, не в первые, но и не каждый день, как хотелось бы.

— Посмотрим, — выдавила она из себя, и принялась за чай.

******************

— Это… это что такое? — Степан ошеломленно замер на пороге, осматривая свою комнату. — Вы что, гады, совсем охренели?

Создавалось ощущение, что сам римский император Калигула сошел с небес, и посетил эту скромную студенческую комнатку, чтобы провести здесь одну из своих знаменитых оргий, про которые даже фильм был снят. Вот только не в римских традициях, где все красиво и утонченно-возбуждающе, а в наших, отечественных.

Вся комната была перевернута вверх дном — личные вещи Степана, в том числе учебники, до этого разложенные на столе, одежда, до этого спрятанная в шкафу, и любимая подушка, которую он привез с собой — все это теперь лежало на полу одной общей, беспорядочной кучей. Также в куче присутствовали пустые бутылки, игральные карты, и использованные презервативы, образующие натюрморт «студенческая жизнь», хоть бери, да картину пиши. Письменный стол был залит шампанским и водкой, и вонял так, словно его пропустили через все круги ада ликеро-водочного завода; дверь в ванную была распахнута настежь, и оттуда доносился тяжелый, смутно знакомый духман; дополняла картину сломанная пополам кровать. А возле кровати, вытянувшись на скользких, грязных простынях, покрытых подозрительными засохшими пятнами, безмятежно спали Ваня и Валера.

— Эй, блин, подъем! — заорал Джокер, окончательно потеряв терпение. — Вставайте, кому сказано!

— Чего разорался? — буркнул Валера, не разлипая глаз. — Заглохни, и так голова болит.

— Ох, твою мать… — Ваня с трудом продрал веки, и приподнял отяжелевшую от похмелья голову. — А сколько времени хоть уже? Брат, мы на учебу не опаздываем?

— Ай, да пофиг, — зевнул брат, также совершенно забывший, что сегодня уже суббота. — Вчера прогуляли, так почему бы и сегодня не сделать тоже самое? Тем более, у нас уважительная причина — мы с ночной смены.

— Согласен, — Ваня опустил голову обратно. — Тогда спим дальше.

— Вставайте, суки! — гаркнул Степан так, что в коридоре несколько проходивших мимо людей подпрыгнули от неожиданности. — Быстро встали, и вымелись нахрен отсюда!

Но его грозный тон остался без реакции — прошедшие огонь, воду, медные трубы и три литра самопальной «Зубровки», студенты даже не шелохнулись. Кипя от ярости, Степан выскочил за дверь, в три шага пересек коридор, и ворвался в соседний блок, решив позвать кого-нибудь на помощь. Но там никого не оказалось — все ушли заниматься своими делами. Напрасно новичок заглядывал в ванную, комнату девушек, комнату парней — пусто, ни одного помощника.

— Нет, ну это же просто какое-то издевательство! — бормотал под нос Джокер, возвращаясь к себе в комнату. — Ладно, попросились на одну ночь с девушками время провести — это я понимаю…. Но зачем кровать было ломать?

К его возвращению близнецы даже не шелохнулись, продолжая сохранять позы трупов. Кое-как заставив себя успокоиться, Степан отправился в ванную, где обнаружил ее до краев наполненную пахучей жидкостью, в которой плавал одинокий недоеденный пельмень. Рядом с ванной лежали четыре пустые пачки и четыре вилки — теперь стало ясно, что именно послужило закуской для выпитого ночью алкоголя. Набрав в кружку холодной воды из крана, Джокер начал щедро плескать их в лица близнецов, пытаясь воскресить их к жизни.

— Охренел? — Валера первый пришел в себя, и вскочил. Но тут же получил пинок под зад, и улетел к двери. Будущий боевой маг уже хотел возмутиться, но увидев в руках разъяренного хозяина жилища деревянную скалку, передумал, и, как был в своем первозданном естественном виде, выскочил в коридор. Следом отправился и Ваня, а следом полетела одежда, бутылки, карты и все прочее. Проходившие мимо по коридору студенты останавливались, с интересом наблюдая происходящее. С грохотом захлопнув дверь, Степан выудил из-под сломанной кровати, оставшуюся недопитую бутылку водки, рухнул на стул, и дрожащей рукой налил себе в ту же кружку.

— Псих какой-то, — попытался объяснить Ваня окружающим причину инцидента.

— Поназаселяют кого попало… — согласился Валера, и близнецы гордо ушли в свой блок, оставив вещи лежать на полу в коридоре.

*******************

«Идти или не идти?»

Вот уже на протяжении целого дня Гвеллина терзал один и тот же вопрос, на который гном уже триста пятьдесят раз успел дать два разных ответа — положительные и отрицательный.

«Да, надо идти, договорись, чё!».

И, буквально через несколько секунд:

«Да не, не пойду, нафиг надо, не получится ничё!»

И потом заново, по кругу.

Беззвучно шевеля губами, словно заучивая роль перед спектаклем, гном брел по обсаженной каштанами аллее, рассеяно пиная ногами попадавшиеся под ногами мелкие камушки, как вдруг сзади раздался голос Алисы:

— Эй, Гвеллин! А я тебя по всему БАМу ищу!

Вжав голову в плечи, гном ускорил шаг, старательно не оборачиваясь. Но не успел пройти три метра, как Безумная уже оказалась рядом с ним.

— Ты куда собрался? Опять с товарищами бухать? Забыл, что у тебя через час встреча возле кинотеатра?

— Отвали! — прорычал Гвеллин, и повернул вправо. И замер, когда перед ним выросла прочная, ледяная стена.

— Гвеллин, в чем дело? — ласково спросила Катя, заходя с правой стороны. — Неужели ты передумал?

— Отвалите обе! — гном сунулся налево, но с того фронта уже подоспела Алиса. Зажатый со всех сторон, Гвеллин вынужден был позорно сдаться. — Не пойду я никуда!

— В смысле не пойдешь? — удивилась Безумная. — Нет, ты пойдешь, и сделаешь все, чему мы тебя учили.

— А я сказал не пойду, чё неясно?

— Гвеллин, ну нельзя же так бросать начатое! — возмутилась Ледяная Королева. — Это же как оргазм — если остановился на полпути, то потом будешь очень сильно жалеть.

— Кать, давай не сейчас, — попросила Алиса. — Гвеллин, а ну-ка, объясни! С чего это вдруг ты решил передумать?

— Да не получится у меня ничё! — в отчаянии раскрыл гном все свои душевные переживания. — Зря мы это.… то самое. Не приду, и все.

— То есть, тебя там девушка ждет, готовится, волнуется, ноги бреет, понимаешь, а ты вот так просто решил не придти? — сурово спросила Безумная. — Ты вообще в своем уме? Нельзя так, ты мужик, или кто?

— Мужик, — вздохнул Гвеллин. — Но только гном. А она — человек.

— Неважно, яйца внизу болтаются, значит — мужик! А мужики не имеют различия по расовому признаку. А раз ты мужик, то собрал эти самые яйца в кулак, вытер сопли, и бегом побежал готовиться к свиданию! И чтоб через пятнадцать минут выглядел так, чтобы я сама в тебя влюбилась, и хотела от тебя детей прямо сейчас, на этом месте! Ясно, или нет?

— Ясно, — уныло отозвался гном. — А если ей не понравится?

— Ничего, Чикатилло тоже не с первого раза маньяком стал. Тут главное найти нужный подход, а мы его найдем. Иди, готовься, и причесаться не забудь.

— Сестренка, ну ты вообще! — восхитилась Катя, одним движением руки убирая ледяную стену. — С такими сравнениями и метафорами тебе надо в школе, в младших классах преподавать.