Карахан

— Молодец, подруга, делаешь успехи, — похвалила ведьма, и опять посмотрела на часы. — Половина десятого. Пора. Пошли, поднимемся наверх.

Луиза с сожалением отложила недоделанную боевую игрушку, быстро собрала инструменты, заперла дверь в магазин, и вслед за Илоной поднялась в жилище Златы Ведунишны. Здесь царила обычная колдовская атмосфера, только все пуфы, раскиданные по помещению, теперь были собраны в одном месте. Пока артефакторша заваривала чай, Илона удалилась в свои личные покои, и вскоре вернулась, уже в образе ведьмы, и с косметичкой наготове.

— И ты тоже готовься. Садись в кресло.

— А это обязательно сейчас? Давай я в самый последний момент сяду.

— Тебе нужно войти в образ. Садись, говорю!

Нехотя Луиза заняла свое место в инвалидной коляске. Цыкнув золотым зубом, ведьма обошла ее вокруг, что-то прикинула в уме, открыла косметичку, и принялась за работу. Не прошло и пяти минут, как артефакторша из молодой, в меру симпатичной девушки двадцати с лишним лет превратилась в жуткую, безобразную уродину: морщины на измученном лице, красные глаза, ломкие волосы соломенного цвета (парик), сгорбленная спина и поникшие плечи.

— Ты во что меня превратила? — завопила Луиза, когда увидела результат в зеркало.

— Так надо, — успокоила ее Илона. — Доверься мне, а главное — ничего сама не говори, и во всем со мной соглашайся, — напоследок она заботливо накрыла колени подруги одеялом, и положила сверху пачку таблеток. — Вот это выпьешь у всех на виду, типа, тебя боли мучают. Только не одну, а сразу три, или четыре.

— А что это? — подозрительно спросила Луиза.

— Противозачаточные. Ты же в общаге живешь, тебе не помешает. Шучу-шучу! Обычное плацебо, я им своего бывшего от импотенции лечила. Он в магию не верил, пришлось силой внушения.

— И как, помогло?

— Не очень, — где-то внизу гулко хлопнула стальная входная дверь. — Идут! Все, катись в ту комнату, и выедешь, когда я тебе скажу.

Артефакторша послушно нажала на кнопку, и вместе с креслом уехала в личные покои ведьмы, скрывшись за потайной дверью. Илона быстро и беззвучно прошептала что-то губами, и уселась за рабочий стол, перетасовывая дрожащими руками колоду магических карт.

— Не отвлекаю? — в комнату вошел Михаил, тот самый из «крыши», опять же в сопровождении двух амбалов. — Добрый день, Злата Ведунишна.

— И вам не хворать, — ответила ведьма. — Присаживайтесь, разговор есть.

— Спасибо, но нам некогда разговоры разговаривать. По телефону вы, Илона Сергеевна, сказали, что все обдумали, и уже готовы заранее внести деньги за первый месяц. Так сказать, чтобы «крыша» уже была, и защищала. Такой подход мы ценим, сразу видно умного, делового человека. Давайте рассчитаемся, и мы пойдем, не будем мешать вам работать.

— Ох, милок, зря ты так сразу уходить собрался, — Илона быстрым, отточенным движением выложила на стол карты — получился идеально ровный круг, в середине которого лежала карта, перевернутая вверх «рубашкой». — Я тут решила на тебя погадать, и видишь, какой расклад мне постоянно выпадает? Череп — беда, башня — заточение, русалка — роковая женщина. Ждет тебя беда страшная, из-за женщины, и боюсь, окажешься ты в местах, не столь отдаленных. А рядом с женщиной еще и мешок с золотом, видишь? Значит, вот что будет причиной беды — деньги.

— Я в эту чепуху не верю, — вежливо сказал Михаил. — Давайте процент с прибыли, и я пойду. Кстати, какая у вас там предполагаемая прибыль выходит за месяц?

— А череп, я думаю, здесь тоже не случайно оказался, — хитро сказала Илона, многозначительно поглядывая на лысых телохранителей «крышующего». — Сдается мне, милок, у него здесь двойное значение. Ну-ка, что у нас за карта в центре? Ох ты, так и знала — нож! Предательство, значит. Но не женщина тому виной, потому что рядом с женщиной мешок с золотом, а именно череп, потому что прямо под ножом находится, аккурат на одной линии с ним. А башня — с другой стороны, на той же линии. Выходит, предательство и заточение как-то связаны между собой.

— Хватит мне мозги пудрить, — уже с легким раздражением сказал молодой человек. — Илона Сергеевна, я ведь тоже могу предсказывать. И я предсказываю: если вы сейчас же не прекратите свою херомантию — ночевать вам сегодня в травматологии.

При этих словах амбалы угрожающе хрустнули костяшками пальцев.

— Тогда последняя проверка, — Злата Ведунишна сунула руку в расшитый бисером мешочек, не глядя, вытащила оттуда горсть стеклянных камешков, и небрежно бросила их на стол. Едва взглянув на них, ведьма удовлетворенно кивнула. — Все, теперь точно вижу. Сию минуту будет роковая встреча, которая изменит твою судьбу, — снаружи снова хлопнула дверь, загомонили приглушенные голоса. — А вот и они.

— Кто они? — насторожился Михаил, знаком приказав амбалам встать возле себя. — Илона Сергеевна, что за шутки?

— Они, ведьмы Черной Пустоши, что зовется пенсионный возраст, — печально вздохнула Злата Ведунишна. — Перешагнувшие рубеж десятилетий, седые мудрецы, видевшие великую Империю, которую мы с вами не застали….

В комнату начали медленно заходить престарелые бабки — трое тех, кто прессовал Илону вчера, а с ними еще пять или шесть человек поддержки. И все до единой — с продуктовыми авоськами, которые подозрительно топорщились. От изумления Михаил потерял дар речи, а вот самая главная пенсионерка, едва мазнув по нему взглядом, тут же повернулась к Злате Ведунишне:

— Эй, ведьма! Мы тебя предупреждали? Предупреждали! Бабоньки, доставайте керосин и спички — сейчас мы это гнездо паскудства сожжем нахрен!

— Подождите! — Илона вскочила из-за стола. — Два слова, всего лишь два слова! Я просто хочу все объяснить, и рассказать правду!

— Да ну? — осведомилась главная бабка. — О чем же?

— Люди добрые, уповаю на вашу милостыню! — Илона в отчаянии заломила руки. — Вы, милые старые женщины, и вы, Михаил! Я не случайно собрала вас здесь сегодня в одном месте. Покаяться хочу в грехах своих, открыть душу! Не настоящая я ведьма! Обманщица я лживая, и нет у меня никакой черной магии, и вообще, никакой нет!

Сорвав с пальцев перстни, она швырнула их под стол, и зачем-то показала раскрытые ладони. Это бурное признание привело к тому, что в комнате на десять секунд повисла глухая тишина — бабки, которые в силу своего возраста уже туговато соображали, да и сам Михаил, которого эти слова ввели в конкретный ступор, не сразу поняли, как на них реагировать.

— Молодец, что созналась, — наконец, промолвила главная пенсионерка. — Бабоньки, звоните в полицию — пусть эту аферистку в тюрьму заберут.

— Эй, какая полиция? — заволновался «крышующий». — Илона Сергеевна, что вы устроили тут?

— Правильно говорят, надо было меня, дуру, давно в колонию спровадить, — печально сказала Илона. — Но, люди добрые, не для себя старалась! Для дочери моей несчастной! Страшное увечье сломало ее жизнь, я всего лишь хотела собрать деньги, чтобы ее вылечить! Луиза, солнышко, иди сюда, не бойся. Люди добрые, сжальтесь!

«По-моему, с пафосом она не то, что переборщила, а конкретно целое ведро на голову вылила» — подумала артефакторша. «Фух, так, спокойно! Кивай и соглашайся, кивай, и соглашайся!».

Нажав на встроенную в подлокотник кресла кнопку, она двинулась вперед, и толкнула потайную дверь, олицетворяя собой живое воплощение картины «Явление калеки народу». И, надо сказать, ее явление произвело настоящий фурор. Бабки охнули, кто-то даже перекрестился, а самая главная откровенно растерялась.

— Ты кто, девочка?

— Дочь это моя несчастная, — покаялась Илона. — Увечьем страдает, ходить не может, с дерева упала…. Люди добрые, чем хотите, клянусь — вылечить ее хотела! Я ведь всю жизнь только ради нее.… И туалеты убирала, и в мусорниках копалась.… Но ведь разве это может ее исцелить? Только деньги, а где их сейчас взять? Меня не жалеете, так хоть мою кровинушку пожалейте!

— Это правда? — спросил Михаил. Луиза молча опустила подбородок — смотрела она по возможности в пол, боясь, что кто-то из старушек прочитает в ее глазах все, что она думает насчет этой показухи.