Страница 13 из 18
Меня пока одну не оставляли ни на минуту, Бабушка с утра теребила меня, просила поговорить с ней, посидеть с ней. Ваня задавал много вопросов, ему было скучно в этом доме, а я хоть и взрослая, но не старая как остальные,– это его слова. Дед, придя с работы, рассказывал истории о древности нашей семьи и славных предках. В общем, я не высыпалась, и что мне делать не знала, просто надеялась, что все потихоньку успокоится и как-то наладится и совсем забыла о занятиях с охотниками.
Через пару дней, рано утром, дед постучал в дверь моей спальни, держа в одной руке туфли на шпильках, а в другой руке пятнистый военный комбинезон, камуфляж. С трудом проснулась, посмотрела на Деда мутными глазами, глянула на будильник, еще шести утра нет, и зачем меня так рано будить то. Вот он был свеж и бодр, – вставай, одевайся, жду тебя внизу.
Я обомлела, поглядывая на туфли и комбинезон, сочетание весьма странное, но дед стал меня торопить,– быстро все надевай и в зал на первую тренировку, я хочу посмотреть, как ты держишься.
– А, шпильки то зачем? – простонала я, с ужасом глядя на них.
– Мы поговорили с Николаем, он будет твоим тренером, и решили, что так лучше, ты ведь молода и напасть на тебя могут в любой ситуации, поэтому будешь обучаться двигаться с каблуков.
Сам – то дед был одет с иголочки, при костюме. Собрался на работу, в такую рань? Ааа, он же хочет посмотреть, как меня начнут обучать, это, наверное, что бы я с первой тренировки не сбежала. Проконтролировать лично, вот и рано встал. Я попросила минутку и быстро умылась и оделась,– что туфли, что комбинезон сели на меня как родные. Туфли оказались весьма необычными, платформа подошвы литая, из непонятного материала и невероятно прочная. Каблук так это произведение искусства, он был слит с платформой, устойчив, и убить им при сноровке можно было легко. Такие туфли, были изготовлены специально для моих тренировок, и когда только дед успел, вот это и удивительно. Так то на каблуках я держалась, но было это давно, а что бы на них еще и двигаться, да быстро, – я как-то забеспокоилась за себя любимую, но сама идея прекрасная и не поспоришь. Если я смогу удержаться на этих ходулях на тренировке, то без каблуков буду еще опасней. Я засмеялась от своих мыслей, опасной я была пока только для хомячков и себя самой.
Пока мы с дедом спускались по лестнице на первый этаж, ноги у меня уже ощутимо заболели, очень некомфортно с непривычки одевать каблуки, да еще такой высоты. А дальше то, как будет, представить страшно.
В дверях спортзала стоял высокий сухопарый охотник, у него явно правая рука была не рабочей, я вспомнила, что говорил дед, – только увечные охотники идут в охранники. Но меня его увечье не расслабило, а наоборот заставило проснуться и собраться, как-то торкнуло меня страхом. Не выспалась я, не успела и теперь глядя по сторонам переживала, что вряд ли я смогу сегодня тренироваться, чувствовала себя не очень хорошо. Как бы это еще и объяснить Деду и охотнику. С Дедом Николай поздоровался, мне просто кивнул головой, и показал, небрежно махнув рукой, чтоб я входила в зал. Зал, наверное, обычный, до этого я в них не бывала, пустой огромный, с мягким полом, я на своих каблуках почувствовала себя совсем плохо, ходить по мягкому пружинистому полу было очень неудобно. Не знаю, чего я еще ждала, наверное, что Николай мне покажет удары, заставит пробежаться, может еще что, но Охотник быстро без прелюдий, ударил меня так, что я отлетела в другой конец зала, оглушенная и без дыхания. Летела я долго и даже в полете смогла собраться, сгруппироваться, как когда-то меня учил Михей, чтобы не приложиться головой об пол, сработал инстинкт выживания. Ну что сказать, так меня точно никогда не учили. Сон как рукой сняло. Каким – то невероятным чувством, я после приземления, успела откатиться в сторону, и сразу же в то место, где только что была моя голова, прилетел огромный кулак Николая, двигался он нереально быстро, а я пыталась укорачиваться, ведь нож в его руке были настоящим, а не деревянным. Хотя он меня мог, раз пять за минуту прикончить и голыми руками и разделать деревянными ножами на полоски. И так и в таком темпе он гонял меня по залу в течении двух часов, мыслей у меня не было, я просто пыталась выжить, ускользнуть, и увернуться, а если не успевала, то летела от удара и пыталась сгруппироваться и приземлиться помягче, что удавалось редко. И через короткое время я была вся избита, вся в небольших порезах, напоминала подушечку для иголок, а новый комбинезон был красиво изрезан на узкие полоски и держался на мне чудом, за счет вшитых резинок. Как я смогла продержаться два часа, это было для меня, загадкой, и все, сил не было, просто было плевать, даже если он сейчас меня убьёт, легкие горели, и болело все, и все было у меня отбито. Я упала на пол и даже не смогла приподнять голову, увидела кулак перед лицом, и даже не пошевелилась, Николай остановился и отошел в сторону. Я же лежала на полу без сил и хрипела, затем с трудом села и уставилась на Николая, а он ведь даже не запыхался. Как я мечтала убить его, особенно мучительно,– знаю мысли для целительницы неподобающие, но мне не стыдно. Жаль, мне в зале убить его пока не по силам, и скорее всего так будет и дальше, я даже близко не понимала, как можно, справится с этой машиной для убийств. А вот отравить, то… все равно нет, пока тоже не получится, он не дурак и вряд ли, что-то возьмет из моих рук.
Он посмотрел на меня как на пустое место, здоровой рукой приподнял меня за шкирку, как котенка, это было унизительно, очень, легонько потряс, и произнес, – Ничего работать с тобой можно, только ленива.
Затем он поставил меня на ноги и стал ощупывать меня, – ноги, руки, всю, в общем, и это было не эротично, а выглядело, ну с чем сравнить, а примерно так, как осматривают лошадь перед продажей, ну да очень напоминает, я ведь деревенская, видела такое.
Николай, закончив ощупывать меня, деловито спросил,– что с тобой, почему у тебя такие слабые мышцы.
– Атрофировались, и я еще не смогла полностью восстановиться, – прошептала я сипло и зло.
– Ааа, то я смотрю, ходишь ты как-то непонятно, дергано, ясно, ничего, мышцы быстро восстановятся, но будет очень больно, а пока свободна. – А забыл, завтра на тренировку сразу после завтрака, и мой совет тебе, не ешь много,– произнес он и подтолкнул на выход, хорошо хоть не пинком.
Дед стоял у входа и был очень доволен нашей тренировкой, я одарила его злым взглядом, слов не было, вернее приличных в тот момент я не вспомнила, и бегом поднялась в свою спальню, мне срочно нужно было помыться и заживить царапины.
Пока я плескалась под душем, да заживляла свои раны, думала о том, что Николай прав, мне о моей лени еще и Михей говорил и часто.
– Ты Елена талантлива, но ленива и воспринимаешь учебу как игру, а нужно, как саму жизнь.
И он был прав, ведь не первый же раз я попадаю в неприятности. Мне ведь все его уроки пригодились, но я всегда оказывалась не на высоте, именно и-за своей плохой подготовки, и вот недавние события о том же. Так что, пока есть возможность, буду учиться, если переживу, конечно, те тренировки.
Бабушка караулила меня в комнате, переживала, она тоже видела, как меня кидал по залу Николай, и уже успела поплакать, ей одной оказалось жаль меня, и она была против таких ужасных тренировок, но решающего голоса у нее не было. В этом доме только Дед распоряжался всеми нами. Я ее успокоила, и мы пошли на завтрак. Пошли, конечно, это мягко сказано, у меня болело все, и как бы я себя не подлечивала, боль не уходила. Такое состояние у меня будет, минимум неделю,– с тоской подумала я, но на мой аппетит это не повлияло. Что – то делать еще в этот день я не могла, и мы с бабушкой провели его на балконе в приятной полудреме, после обеда.
Ваня присоединился к нам,– он тоже занимается с охотником по имени Сергей,– он попрыгал около меня, видя, что я не как реагирую на него, встал напротив меня и немного злорадно сказал.
– Теперь мы с тобой будем ходить на тренировки вместе, а через несколько дней дважды в день.