Маятник чувств

— Подняться в горы? — встаёт со своего места и ко мне направляется.

— Но… как? — удивляюсь и не могу слов подобрать.

— У меня хорошая интуиция, — садится рядом и оставляет поцелуй на губах. А я таять начинаю от его прикосновений. — Один — ноль в мою пользу, твоя очередь.

— Итак, расскажи о своем самом безбашенном поступке, — выпрямляюсь и заглядываю в его глаза.

— Безбашенный… Так, пытался подкатить к преподавателю по высшей математике, чтобы получить зачёт, обменял машину на пачку сигарет или выкинул с балкона кошелёк с деньгами, — ответы меня ошеломляют, но на то поступок и безбашенный.

Глава 11. Соня

— Я даже не знаю, — удивление уходит, и я улыбаюсь от осознания того, что какой-то из этих вариантов правильный. — Выкинул кошелёк? — слежу за реакцией, Ярик начинает смеяться.

— И снова мимо, — целует в щеку, не даёт мне расстроиться, — пытался подкатить к преподу, у нас на последнем курсе поменяли преподавателя, и пришла молодая девушка. Я не прям напором пёр, просто приносил кофе с шоколадкой, иногда до дома подвозил, но эта стерва перед зачётом перевелась в другую группу, и пришлось самому сдавать, — вижу, как воспоминания о студенческих годах вызывают трепет и приятное послевкусие, и сама от этого улыбаюсь.

— Зачёт хоть сдал?

— Конечно, ночами не спал и сам сдал, даже обошлось без взятки. Так, два — ноль в мою пользу, теперь моя очередь, — напрягаюсь, потому что Ярик смотрит подозрительно. — Какая самая главная слабость в твоей жизни? — расслабляюсь, потому что вопрос не такой и страшный.

— Интересный вопрос, купаться ночью в море, заниматься сексом или поедать сладости, — у Белова появляется озорная улыбка, и он начинает руками под майку лезть. — Ярик, — начинаю смеяться.

— В твоих ответах есть подвох, да? Но я не могу не попытать удачу, пусть будет секс.

— Вообще, это все три мои слабости, не могла не воспользоваться ситуацией, чтобы ты узнал обо мне больше, — тянусь к его губам и оставляю лёгкий поцелуй.

— Видишь, какой я молодец: сладким накормил, в кровати удовольствие доставлю, к сожалению, с морем сейчас ничего сделать не могу, но мы обязательно займёмся сексом под звёздами, — начинает смеяться, и мне становится так хорошо, что прижимаюсь к нему ближе.

Так уютно сейчас и комфортно с Яриком, мне доставляет огромное удовольствие проводить с ним время.

— Последний вопрос: во сколько лет первый раз поцеловался? — Белов поворачивается и бросает взгляд на мои губы.

— Ты ведь могла спросить что поинтереснее. В тринадцать лет, в пятнадцать или в восемнадцать, — Ярик встаёт, включает чайник, поворачивается и смотрит на меня.

— В пятнадцать? — с прищуром смотрю, а он хитро улыбается, и я понимаю, что снова мимо.

— В тринадцать с сестрой друга, забавно было, но мне не понравилось, — делает чай и садится обратно. — Готова к последнему вопросу? — киваю и снова чувствую прилив волнения. — Мы же честно отвечаем, помнишь? — снова кивок, и он продолжает: — Доводилось ли тебе участвовать в ролевых играх?

У меня пропадает дар речи, такое ощущение, что он знал, потому что наблюдает пронзительным взглядом за мной и ждёт ответа.

— Мои ответы: да, да, с девушкой или нет.

— Нет? — смотрит с победной улыбкой, но мне приходится его огорчить.

— Не отгадал — доводилось, — Ярик меняется в лице, скорее всего, не ожидал такого ответа, вижу, что хочет подробностей, но это слишком личное, — не смотри так, большего ты от меня не добьёшься.

— Но я всё равно победил, а над желанием подумаю, — ставит кружку на стол, садится и расплывается в улыбке.

— Мог бы и поддаться девушке, — приподнимаюсь, перекидываю через него ногу и сажусь сверху.

Ярик сразу руки спускает на бёдра и не сильно их сжимает. Прижимаюсь сильнее к нему и показываю, что мне нравится его настрой и я хочу большего. Ладони скользят под ткань шорт и продолжают массировать. От этого волна возбуждения проходится по всему телу и внизу живота затягивается тугим узлом.

Впивается в мои губы и нагло проникает языком внутрь. Отвечаю ему тем же и тянусь к краю майки, хочу поскорее освободить его от ненужной одежды. Нам приходится разорвать сладостный поцелуй, и я сразу снимаю мешающую ткань. Ёрзаю на коленках, чувствую возбуждëнный член и слышу рык.

Ярик вновь терзает мои губы своими, жгучим коротким поцелуем сводит с ума и заставляет забывать дышать. Смотрит похотливым взглядом, будто играет со мной, а мне мало его, я хочу большего, всего его целиком. Чтобы только мой и ничей больше.

Его взгляд цепляется за грудь, и он сразу к ней примыкает. Обхватывает губами сосок и вырисовывает языком узоры, а после втягивает в себя. Моё тело тянется к нему, его ласки заставляют выгнуться навстречу. Обнимаю его голову и непроизвольными движениями взъерошиваю волосы. Он несильно прикусывает сосок, и из меня вырывается стон.

Ярик отстраняется и усаживает меня на стол. Отодвигает посуду и принимается раздеваться, я смотрю на него как заворожённая. А татуировка придаёт ему особой сексуальности, хочу провести по ней языком, чтобы тоже перестал ощущать пол под ногами.

— Нравится? — он привлекает моё внимание, я облизываю пересохшие губы и с похотливой улыбкой смотрю на него.

— Очень, — по глазам вижу, что ему пришёлся по душе мой ответ.

Справившись с оставшейся одеждой, возвращаюсь обратно на стол. Ярик устраивается между моих ног, проводит пальцами по спине, а у меня начинают бегать по телу мурашки. Как же его прикосновения на меня влияют, в каждой клеточке находят отклик.

Беру в руки член и направляю в себя, если ему по вкусу такие пытки, то я не могу больше терпеть. Ярослав ухмыляется на мои действия и пододвигается ближе, но не входит, оттягивает момент. Видимо, ему нравится наблюдать, как я с ума схожу от желания.

— Ты такая нетерпеливая, — мучает меня тем, что растягивает путь к удовольствию.

— Да, очень, очень нетерпеливая, — на мои слова Белов больше не тянет время и одним резким движением заполняет собой.

Издаю протяжный стон и впиваюсь ногтями в плечи Ярослава. Он делает резкие толчки, и с каждым разом меня словно подхватывает что-то и уносит в небо, на наивысшую точку наслаждения.

— Какая же ты офигенная, — рычит и оставляет засос на шее. Крупицы сознания всё еще есть, и я понимаю, что несколько дней, а то и неделю придётся на работу походить в одежде с высоким горлом. — Хочу, чтобы ты мне в глаза смотрела, — голос становится властным, и я не могу не подчиниться.

Он смотрит на меня с восхищением, и я улетаю на вершину блаженства. Мне от этого ещё откровеннее хочется стать. Провожу рукой по шее, спускаюсь к груди, сжимаю и прикусываю нижнюю губу в сладкой неге.

Ярик наклоняется и шепчет на ухо:

— Хочу, чтоб ты поласкала себя, хочу смотреть, — берёт мою руку и кладёт на клитор.

Пожирает жадным взглядом, следит за каждым движением. Вижу по Ярику, что ему доставляет удовольствие видеть меня раскрепощëнной. А я с каждым движением ещё ближе подвожу себя к пику наслаждения. Он наращивает темп, а я запрокидываю голову, и стоны переходят в крик.

— В глаза, моя хорошая, смотри в глаза, — он кладёт руку на затылок и заставляет смотреть на него.

Движения резкие, Ярик входит до основания, и я чувствую, как приближается разрядка. Он замечает это и впивается в губы, совсем лишая меня рассудка. Громкий стон теряется в поцелуе, тело начинает дрожать, чувствую, как вся сжимаюсь на нëм, и от этого каждое его проникновение становится ещё более ощутимым. Продолжаю скользить пальцами по клитору, хоть уже падаю в пропасть удовольствия и боюсь потерять связь с реальностью от такого яркого оргазма.

Мне Ярик сейчас открывается с другой стороны: он страстный, властный, и мне хочется подчиняться ему, отдаваться без остатка.

Всë тело содрогается в агонии, хочется бесконечно дрейфовать на волне оргазма, но Белов возвращает меня в реальность и охрипшим от возбуждения голосом доводит до исступления. Раньше терпеть не могла, когда мужчины были властными в постели, обычно котики мурлыкающие попадались, но Ярик не такой. Его тембр и фразы, брошенные сбившимся голосом, заставляют распадаться на крупицы и желать удовлетворять его любую прихоть. Сама себя не узнаю.