Три товарища

— Сигнализация сработала! — облегчённо выкрикнул он. — Ещё бы чуть-чуть — и всё.

— Быстрее на курс и бьём, пока он новую гору не создал!

Своевременному совету Ильи все последовали. Несмотря на преследовавшие "подковы", друзья вновь заняли формацию, скоординировали удар и одновременно атаковали.

— Всё, всё! Уходим! Разлетелись — и вниз!

Как отработал пулемёт, они не успели оценить. Но ракетный удар заметили. Шесть ракет, выпущенные одновременно, влетели в непонятную воронку, которую пытался торопливо организовать "Исполин". Он будто пытался их засосать. Затянуть внутрь или даже пропустить насквозь, как бы опасаясь ожидаемого вреда. Но у него ничего не получилось, ибо тупо не хватило времени на трансформацию.

— Масса уменьшилась аж на ноль-пять процентов! — радостно воскликнул кто-то, как будто это было не абы какое достижение. Друзьям же показалось, что ничего не изменилось. Детонация на поверхности произошла. Но настолько мимолётная, настолько незаметная, что визуально они не успели зафиксировать ущерб.

— Попытка засчитана, — сыронизировал в эфире адмирал. Но истинного его настроения никто так и не понял.

— Звено "Триглав"! — резко выкрикнул Иван Потапенко. Его недовольный голос не сулил ничего хорошего ни им, ни, наверное, адмиралу. — Вернуться в строй и помочь эскадрилье!

Алексей, Никита и Илья потеряли друг друга из виду. А приказы, поступавшие с разных сторон, сбивали с толку. Они вновь сосредоточились на помощи друг другу, как делали всегда. Сначала помогли Илье сбросить "хвост", затем уничтожили его, и только потом, приняв атакующую формацию, поспешили на помощь эскадрилье.

Тот самый хаос и беспорядок, который они видели на экранах радаров, и не думал прекращаться. Хоть капитан-лейтенант Потапенко приказал эскадрилье "брызнуть" в стороны и действовать по ситуации, многие пилоты, видимо, поняли приказ крайне своеобразно. Истребители кружили в округе, мешали друг другу, били крупнокалиберными очередями и совсем не использовали ракеты. Ракет или уже не осталось, или пилоты действительно слишком серьёзно отнеслись к указанию их поберечь.

Поэтому, когда друзья врезались "тройкой" в "пиявок", преследовавших какой-то "Налётчик", они успели заметить, что ряды эскадрильи поредели. Об этом говорил не только хаос в бою и хаос в эфире, но и остатки разрезанных пополам корпусов, плывущие в космосе двигатели или медленно вращающиеся крылья.

Это был долгий бой. Бой, где друзья старались не выпускать друг друга из виду. Где обменивались короткими, резкими фразами и лишь вполуха слушали общий эфир. Втроём они цеплялись в каждую цель. Замечали тех, кому приходилось несладко и торопились на помощь. Поэтому, когда всё неожиданно завершилось, когда "подков" то ли вообще не стало, то ли они принялись удирать, первое, о чём поспешил разочарованно сообщить Алексей, об истощении боезапаса.

— В пулемёте на смену ещё три ленты, — печально констатировал он. — В заряженной — семнадцать процентов боезапаса. С ракетами тоже беда. Как у вас?

— Пока порядок, — Илья, видимо, не совсем понял вопрос. — В ушах только звенит от количества мата на секунду времени. В эфире какой-то кошмар.

— Что происходит? Почему затишье? Где они? — к разговору подключился Никита. И он тоже не ответил на вопрос лидера звена.

— Семь оставшихся "пиявок" удаляются в сторону материнского объекта, — сообщил Иван Потапенко. Он был зол. Зол на то, как складывался бой. Он просто не успевал за всем следить. Хотя, в отличие от других, собственное звено смог сохранить в полном составе. — Так! Быстрая перекличка! Отчитаться, кто в строю!

Эфир заполонили одинаковые торопливые слова. Те, кому повезло больше других, спешили доложить.

— Твою мать, — не стесняясь, выругался Потапенко. Всё же злился он не зря. Из тридцати трёх истребителей эскадрильи после первого же боя осталось шестнадцать. Почти половина. А в полном составе лишь два звена: звено вундеркиндов и его собственное.

— Иначе и не скажешь, — поддержал кто-то незнакомый.

— Не раскисать! — Потапенко не желал допускать упаднических настроений и быстро взял себя в руки. Он, как никто другой, знал, насколько важно оставаться хладнокровным. — Мы справились. Отбили первую волну, если её можно так назвать. Отогнали врага, как минимум. Пока воспользуемся передышкой.

— Недолгой, правда, — ответили ему. — "Исполин" что-то задумал. Всех "пиявок" всосал. Просто растворились в поверхности.

— Как дела у остальных эскадрилий? — Алексею было не по себе. В отличие от Потапенко, он не считал, что они справились. Он считал, что ОНИ справились. А остальные выступили удручающе плохо.

— Доложить о потерях, — приказ пришёл с самого верха — от самого адмирала. Тот будто услышал Алексея и потребовал отчёта.

Буквально через минуту стало понятно, что ситуация плачевная: после первого боевого столкновения абсолютно все эскадрильи потеряли 50 % личного состава. А следующую минуту все потратили на то, чтобы просто слушать тишину. После озвучивания цифр, никто не посмел нарушить эфир. Все пытались оценить масштаб потерь. И успехи друзей, по сравнению с потерями, уже не выглядели столь впечатляющими.

— Ну-ка прекратить! — грозно скомандовал адмирал. Правда, никто не понял, что он имеет в виду. Наверное, тишина оказалась чересчур красноречива. — Собрать волю в кулак! Собрать в строй эскадрильи! Подготовиться к следующей атаке!… Приказываю! Приказываю нанести массированный удар силами всех эскадрилий! Придерживаться первоначального плана и атаковать. Чего бы вам это не стоило, пробиться сквозь вражеский строй и проверить в деле мощь российских ракет! Нанести удар в самое сердце!

— Собрались в строй! — Потапенко поддержал инициативу адмирала. — Никаких планов "Б"! Всё строго, как приказывали.

— По поступающим данным, виртуальный инопланетный объект "Исполин" утратил всего четырнадцать процентов от общей массы, — невозмутимо сообщил один из операторов.

— Не "всего", а "аж", — недовольно пробурчал Алексей.

— …Повторные попытки его уничтожить необходимы. Аналитическим центром рекомендовано наносить ущерб с более высокой интенсивностью.

— Да, только хватит ли боезапаса на повторную атаку? Да ещё с "более высокой" интенсивностью, — прошептал Никита.

— Мы для них всего лишь хомячки, — недоволен был и Илья. Ему казалось, что всё, что они сейчас делают, всё бессмысленно. Без тяжёлого флота врага никак не одолеть. Незачем даже пытаться.

— Тяжело в ученье, как говорится, — попытался поддержать друзей Алексей. — Пока всё не по-настоящему, пусть будет тяжело и безнадёжно. Главное, чтобы так не оказалось в реальной жизни.

— …Как показало звено "Триглав", — продолжил тем временем говорить тот самый незнакомый оператор. — Совместный ракетный удар причиняет значительный ущерб и потерю массы. Потерю массы так же вызывает отделение от материнского объекта конструктов типа "пиявка". Но если их не уничтожать с высоким уровнем эффективности, ущерб становится незначительным. Боезапас ограничен и тратится впустую. Необходим массированный удар для оценки максимального КэПэДэ.

Слова неизвестного зануды, к удивлению Алексея, оказались более понятны, чем слова адмирала. Теперь-то он понял, в чём сокровенный смысл гоп-наскока. Но, поскольку у его истребителя боезапас был скорее пуст, чем полон, он сомневался, что получится протестировать ту самую необходимую эффективность. Наверное, надо было, не считаясь с потерями, давить с самого начала. Прорываться и пускать ракеты. Правда, проблема была в том, что, скорее всего, подобную атаку не пережила бы ни одна из эскадрилий. Не осталось бы даже тех самых 50 % состава.

— Эскадрильям доложить по готовности, — в чувство всех привёл голос адмирала. А когда отчитались выжившие Потапенко, Вышинский, Краснопольский и Удальцов, заменивший павшего командира 4-ой эскадрильи майора Дубинина, адмирал вновь приказал атаковать. Атаковать одновременно четырьмя мощными кулаками.