Три товарища

— Продолжительности взлётных полос хватит для разгона? — уточнил Шишкин.

— Несомненно, — опять торопливо закивал тот.

— Я бы хотел попробовать, — Валентин Полевой не стоял с пилотами в ряду. Во время выступления Шишкина он, никого не стесняясь, бродил вдоль истребителя, улыбался, гладил опоры шасси, становился на цыпочки и пытался дотянуться рукой до корпуса. В отличие от большинства пилотов, это создание американской инженерной мысли ему нравилось. — Во всех лётных училищах, товарищ вице-адмирал, молодые пилоты изучают азы управления истребителями иностранных государств. Особенно американских и китайских, как потенциально враждебных. И обучаем их мы — инструкторы, летавшие на истребителях тех самых потенциально враждебных государств… Я не растеряюсь, Геннадий Леонидович, — с улыбкой добавил он, когда столкнулся взглядом со взглядом вице-адмирала. — Приборная панель мне хорошо знакома.

— Что ж, капитан, на вас я могу положиться, — такой ответ Шишкина удовлетворил. В компетенции Полевого он ни капельки не сомневался.

— Я никогда не хотел обучать малышей в академии, — весело заявил Валентин Полевой. — Вон, вундеркинды не дадут соврать. Я столько раз говорил, что хочу сбежать от них… Я всегда хотел оставаться испытателем. И вот теперь, похоже, и для меня нашлась достойная работёнка.

— Пока ещё преждевременно с уверенностью об этом говорить, — остудил того вице-адмирал. Предстояли серьёзные испытания, и шутить он не собирался. — Если мне что-то не понравится, я всё отменю… Виктор Павлович, заставьте свою армию работать. Капитана Полевого экипировать и доставить на взлётную площадку вместе с истребителем. Шаг за шагом пройти предстартовую проверку и доложить. И только тогда я дам добро. Всем всё понятно?

— Так точно! — одновременно прокричало множество глоток.

— Тогда — исполнять.

Толпа засуетилась и практически мгновенно рассосалась. Валентина Полевого увлекли в костюмерную, а аэродромный тягач потащил за собой истребитель, возле которого продолжали прыгать кузнечики, одетые в синие рабочие комбинезоны. Пилоты, военная полиция и другие не занятые делами любопытные работяги потянулись к самой длинной взлётной полосе вслед за неторопливым тягачом. А затем спрессовались у металлического забора метрах в двухста от полосы — вице-адмирал приказал всем непричастным держаться на безопасном расстоянии. А сам вместе со свитой отправился в башенку ЦУПа, которая, естественно, не вместила даже половину желающих.

— Повезло Валентину Николаевичу, — завистливо вздохнул Илья. — Первым станет. Я б тоже, наверное, смог. Мы же все изучали устройство "Живичка".

— Да, — согласился Алексей. — Его занесут в анналы. Но, в принципе, правильно: может он и не самый первый на базе по количеству налёточасов, но самый разносторонний. Он даже сидел за штурвалом китайского "Покорителя".

— Да ладно вам, парни, — Никита прилип носом к заборной решётке. — Если с этим истребителем всё так прекрасно, как рассказывал вице-адмирал, мы скоро на нём все полетаем. И не только в симуляторе.

Предстартовая подготовка затянулась. Не меньше часа пилоты проторчали у забора, обмениваясь мнениями и предположениями. И лишь когда увидели вдали Валентина Полевого, одетого в оранжевый лётный костюм и зажавшего подмышкой гермошлем, вновь оживились, начали свистеть и размахивать руками. Инструктор помахал рукой в ответ и отсалютовал башне, где собравшиеся волновались не меньше. Затем, словно матка окружённый техническим персоналом, смело зашагал к истребителю на взлётно-посадочной полосе.

— О завершении предстартовой подготовки доложить, — в громкоговорителях раздался требовательный голос вице-адмирала.

Со своих не очень удачных зрительских мест друзья наблюдали, как подкатили и приставили к кабине пилота лесенку. Как Валентин Полевой неуклюже взбирался, размещал телеса в узкой кабине и осваивался. Как вокруг него суетились технари, постоянно что-то записывая в блокноты или делая пометки. Стандартная процедура, которую они видели не раз и не раз принимали участие как главные актёры.

— Связь, кажется, наладили, — Иван Потапенко кивнул головой в сторону башенки, где вице-адмирал вышел к перилам в наушниках.

— Предстартовая подготовка завершена, — в динамиках на этот раз раздался незнакомый голос. Вице-адмирал стоял у перил и был максимально сосредоточен. — Двигатели включить. Техническому персоналу покинуть взлётно-посадочную полосу и отойти на безопасную дистанцию.

Алексей увидел, как дружно рванули на выход технари. Как топтался возле вице-адмирала взволнованный "лысик". Как узкие прямоугольные дюзы, ещё при первом взгляде удивившие странностью конструкции, извергли пламя. Истребитель на страусином шасси сдвинулся на пару метров вперёд. Затем Валентин Полевой, видимо, попробовал управление на вкус: пошевелил элеронами, закрылками и рулём высоты на хвосте.

Истребитель, как всем показалось, полностью слушался пилота. Поэтому следующими словами, которые все услышали, были слова вице-адмирала: "На старт!"

Двигатели "Налётчика" взревели под одобрительный крик зрителей. Он плавно заскользил по взлётной полосе. Но не стал набирать скорость, а остановился. Затем практически на месте развернулся и поехал обратно до самого края.

— Тестируют управление, наверное, — капитан-лейтенант Потапенко стоял рядом с друзьями и, так же как и они, внимательно следил за каждым движением истребителя.

— Стойки шасси, вроде бы говорили, из титанового сплава, — подключился к разговору майор Никитенко. — Выдержат любую посадку, но легко отделяются, если возникнет угроза повреждения корпуса. Может, обкатывают?

Предположения остались без ответа. В кругу пилотов никто не знал, что сейчас происходит внутри истребителя и что происходит в Центре Управления Полётами.

Но, как оказалось, не происходило ничего: управляемый капитаном истребитель вновь легко развернулся и занял место на старте. Простоял некоторое время без движения и, видимо получив приказ приступать, начал разгон.

Плотный столб синеватого пламени ударил из кормовых дюз. Валентин Полевой отпустил тормоз и истребитель начал набирать скорость. Амортизация работала идеально, а потому корпус даже не задрожал, когда колёса набирали обороты.

Но, преодолев едва ли больше сотни метров, истребитель вздрогнул. Будто подпрыгнул на полосе. Кормовые дюзы выкашляли два сгустка плотного чёрного дыма. Выкашляли и прекратили извергать пламя, будто мгновенно сориентировавшийся пилот отключил их. Но истребитель всё так же продолжал набирать скорость. Из-под резиновых шин вырвался уже белый дым, когда Валентин Полевой ударил по тормозам. Истребитель слегка повернуло в левую сторону, а из белоснежного корпуса вверх ударил фонтан синеватого пламени. Этот фонтан пробил корпус насквозь — выбиваясь из брюха, плавил асфальт под днищем и сжигал воздух над поверхностью.

Наверное, пилот не растерялся и пытался взять ситуацию под контроль. Или сбросил скорость, или полностью отключил двигатели. Но ничего не помогло. Сквозная рана оказалась смертельной: истребитель лишь один раз обернулся вокруг своей оси, потерял устойчивость и завалился на левое крыло. Прополз в таком положении ещё несколько метров и, не останавливаясь, взорвался.

Дружный вопль едва не заглушил грохот взрыва. Прилипшие к забору свидетели трагедии воскликнули в едином порыве. Столб чёрного дыма уходил в чистое небо, в стороны разлетались мелкие осколки, скакали по взлётной полосе оторвавшиеся колёса. Огненное пятно расплывалось прямо в том месте, где секунду назад человек ещё пытался бороться за свою жизнь.

В первое мгновение никто ничего не понял. Ни технари, ни пилоты, ни охрана. И лишь когда одно из колёс доскакало до забора, врезалось в него и спружинило обратно, Алексей пришёл в себя и заорал:

— Не-е-е-ет!!!

Плохо понимая, что делает, он принялся взбираться по забору. Перелез, несмотря на грозные окрики за спиной, спрыгнул на сырую землю и рванул к месту трагедии, бросив лишь взгляд назад и заметив, что и друзья, и остальные пилоты последовали его примеру.