Совершенные

– Их не будет.

Я моргнула, обескураженная. Да, я ждала объяснений, хоть и не хотела этого признавать.

– Прошлое не изменить, Кассандра. Все уже случилось. И нам обеим остается это принять. Я так и сделала, и советую тебе последовать моему примеру.

Аманда неторопливо намазала на золотистый тост слой апельсинового джема, откусила и улыбнулась, довольная.

Я смотрела на нее, не моргая.

Я словно застыла.

Маленькая девочка внутри меня кричала и плакала. Та самая девочка, которая обнимала по ночам подушку, представляя, что это мама. Та, которая дула на свои разбитые коленки, фантазируя, что это делает мама. Та, которая пряталась под кроватью во время грозы, мечтая, что мама найдет ее и спасет.

Та, что отворачивалась от портрета на стене, не желая забывать, какой ее мама была на самом деле.

Та девочка кричала и плакала внутри меня. Она смотрела залитыми слезами глазами в лицо прекрасной женщины напротив и хотела закричать: «Почему?» Почему ты меня бросила? Почему ушла, почему заставила поверить в собственную смерть? Почему оставила меня? Ведь я все еще помню колыбельную, которую ты мне пела. Ведь я верила, что эта колыбельная что-то для тебя значит!»

Вся моя жизнь, моя суть, моя личность – все было выстроено на памяти о несравненной Аманде. О Совершенной, идеальной и недостижимой, словно солнце.

И все это оказалось бессовестной ложью.

Я выстроила свою жизнь, опираясь на вранье.

Маленькая девочка внутри меня все еще плакала, но я приказала ей заткнуться.

Никто не спас ту девочку от бесконечных гроз и ночных кошмаров, никто не нашел и не утешил.

Она сделала это сама.

Залечила свои раны, закрыла свою душу, научилась сидеть с прямой спиной и высокомерно улыбаться.

Взрослая Кассандра умела сражаться и держать лицо. Взрослая Кассандра умела проигрывать, отступать и наносить новый удар. Взрослая Кассандра решила стать королевой.

А королевы – не хнычут, не боятся и не сдаются.

Взрослая Кассандра невозмутимо смотрела, как Аманда Вэйлинг с наслаждением ест свой завтрак.

– Я позвала тебя, чтобы обсудить будущее. Твое будущее в качестве адепта Святой Инквизиции, – произнесла Аманда.

– Я не стану инквизитором.

– Конечно, станешь. Позволь напомнить, что твои линии Духа пожирает разрыв, – ее голос стал жестким, а глаза налились серебряным ртутным светом.

Я едва не отшатнулась, но заставила себя сидеть ровно.

– Ты деструкт, а значит, должна быть доставлена в Пески. Твое зелье неплохой препарат, тут ты меня тоже удивила. Не ожидала, что ты настолько способная… Но оно помогает лишь на начальном этапе. Дальше оно окажется бесполезным. Хочешь, чтобы тебя поглотило безумие? Я же могу тебе по-настоящему помочь. Я предлагаю тебе свободу. Свободу, уважение, почет. И неплохую жизнь, заметь. Очень неплохую. Ты даже сможешь войти в императорский круг.

– Я?

– Конечно, – улыбнулась Аманда, сразу сделавшись милой и очаровательной.

– Но почему? Разве деструкт может стать инквизитором? Или приблизиться к правящей семье?

Она склонила голову, рассматривая меня.

– Ты еще так мало знаешь об этом мире, милая. Не поверишь, но именно деструкты – самые лучшие из святых воинов.

– Что?

Сказать, что я испытала шок – это ничего не сказать. Мой мир в очередной раз перевернулся.

– Порченый всегда находит порченого, – тонко улыбнулась женщина. – Кстати, все хотела тебя спросить: как Ловчий находит людей? Признаюсь, меня удивляли твои успехи.

Я открыла рот, внезапно испытав желание выложить Аманде все правду. Но внутри что-то щелкнуло и разум словно накрыла прохладная тень. Чернота чужой души заслонила меня от ментального внушения, как случалось и раньше. Чернота разрушителя…

И желание исповедоваться мигом отпустило.

Взяв чашку с кофе, я сделала глоток. Блаженно прикрыла глаза – напиток оказался чудесным.

– У всех свои секреты, госпожа архиепископ.

– Ваше Святейшество, – с улыбкой подсказала Аманда, но я не стала повторять. – Впрочем, пока отставим протокол, Кассандра. Конечно, ты примешь мое предложение, у тебя нет выбора. Как ни пытаешься ты это отрицать, но я знаю тебя. Между Песками и свободой ты выберешь второе. Выберешь собственное благополучие и хорошую жизнь, а не тюрьму. Ты всегда и во всем выберешь себя, Кассандра. И это правильно, милая. Я рада, что ты мыслишь столь верно. Службу начнешь в Старограде, твой куратор посвятит тебя в детали. Но я позвала тебя, чтобы вручить…мм…подарок.

– Мне ничего не нужно…

– Несомненно, это не так. Ведь ты пока столь мало знаешь о деструктах, Кассандра.

Аманда снова взяла свою чашку, даже не глянув в сторону комода, с которого на край нашего столика переместилась небольшая клетка, накрытая платком. Я изумленно моргнула. Ее Дух столь силен, что она может двигать с его помощью любые предметы? Да еще так просто, даже не глядя! Словно это совершенно незначительное усилие с ее стороны!

Хотя что меня удивляет? Аманда Вэйлинг – Совершенная.

Я глянула на ее грудь, где когда-то висела подвеска-атмэ в виде белой капли-слезы. Носит ли ее Аманда сейчас? Но даже если и да, шею и грудь женщины прятала плотная ткань, под которой было не видно кожу.

отбросив ненужные воспоминания из детства, я сосредоточилась на разговоре. Что Аманда сказала о порченных? Что я ничего в них не понимаю? Хотела возразить, но снова промолчала. Однако собеседница уловила мой скепсис.

– О, порченые, с которыми ты общалась в доме на скале, лишь дети. Мелкие рыбёшки в этом бушующем море.

– Где они? – вырвалось у меня, но инквизитор лишь хмыкнула.

– Забудь о них, Кассандра. Твоя цель – научиться находить порченых и не думать о том, что будет с ними дальше. Но первое правило ты усвоишь прямо сейчас.

– Правило?

– Отслеживать антиматерию внутри себя. Контролировать ее. – Лицо Аманды снова стало жестким, почти отталкивающим. Она сбросила с клетки платок. Внутри в гнезде из опилок сидело что-то маленькое и белое. Это что-то подняло голову и посмотрело на меня красными бусинками глаз.

Я подпрыгнула, радуясь, что ничего не ела.

– Это крыса!

– Крысёныш, – поправила Аманда. – Еще совсем маленький. Видишь ли, таким, как ты, необходим индикатор, можно сказать – лакмусовая бумажка. А крысы оказались самыми восприимчивыми к антиматерии – ну или по-простому скверне, – существами. К этому зверю пока никто не прикасался, ты будешь первой. Как только возьмешь его в руки и дашь имя, между вами установиться нерушимая связь. Увеличение твоего разрыва будет отражаться на этом зверьке. Так ты сможешь понимать и отслеживать собственные изменения.

Я отшатнулась. Перед глазами возникла клетка в подвале старого дома, оленья туша и финариум, испачканный кровью. А подле него – крыса с четырьмя глазами… значит, это был индикатор Нейла? Он знал о таком способе контроля!

– Мне не нужен этот гадкий зверь! Я ненавижу крыс!

– И все же возьмешь его, – серьезно сказала Аманда и, как ни в чем не бывало, откусила кусочек булочки. – Мм, как же вкусно! Может, стоит забрать эту кухарку с собой в Неварград? Так что я говорила? Крысеныш, да. Тебе нужно достать его из клетки и дать имя. Придумай что-нибудь. И время от времени прикасайся к этому зверю. Начни прямо сейчас. Считай это первым приказом, адепт.

Я мотнула головой, категорически не желая этого делать. Аманда досадливо поморщилась.

– Ладно. Создай связь с индикатором и сможешь задать любой вопрос, на который я честно отвечу.

Вопрос? Что ж…

Стараясь не кривиться, я открыла дверцу клетки, осторожно сунула внутрь руку и взяла зверька. Он оказался совсем крошечным, гораздо меньше моей ладони. И вопреки ожиданиям – не холодным и гадким, а теплым и…беззащитным. Нос крысеныша дернулся, усы зашевелились, когда он принялся меня обнюхивать. Я замерла, с некоторым недоумением прислушиваясь к ощущениям.

– Отлично, – произнесла Аманда. – Можешь спрашивать.