Страница 4 из 65
– Стой там и думай о своём поведении. Обеда и ужина я тебя лишаю. Выйти сможешь перед отбоем.
– А… – моё возражение прервал хлопок двери.
За ней Гунод пропел длинное заклинание. Наверное, наложил запирающие чары с таймером. Подёргала изогнутую медную ручку – дверь не шелохнулась.
Половину дня… это наказание отнимет у меня половину дня, а у меня с собой ни учебника, ни записей.
Серое помещение с двумя окнами и одной дверью начинало давить на нервы.
Схватилась за виски: похоже, придётся на собственном опыте прочувствовать их магическое наказание. И такими темпами я тест даже со второй попытки не сдам. Так, не надо отчаиваться…
Позитивный настрой не сработал: ну что хорошего может быть в том, что меня на полдня заперли возле кабинета Гунода? Какую пользу из этого можно извлечь? Поспать? Да будь тут хотя бы стулья. Вот если бы удалось забрать учебник…
Меня вдруг накрыло трепетом осознания, я вскинула голову.
И помчалась к крайнему окну. От волнения рука соскочила со шпингалета, я справилась с ним со второго раза, распахнула нагретую солнцем створку и высунулась наружу. Тут же, подтянув подол, закинула ногу на подоконник и стала вылезать. Не от отчаяния – от воодушевления!
Это наказание на самом деле просто невероятная удача!
Здания здесь все с драконами и прочими объёмными украшениями. Между этим окном и открытым, ничем не защищённым окном кабинета Гунода, где лежали задания к тесту, простирались крылья каменного дракона, а фигурный карниз был намного шире и надёжнее досочек, по которым дома я два сезона в год гарцевала через лужи и грязь. Этаж третий, на уровне второго раскинулось плотное переплетение плюща сада Зелёных тоннелей. Сад простирался далеко, и если в перерыв в него зайдут прогуляться, снизу из арочных зелёных тоннелей окна почти не видно.
Путь был открыт. Плющ прикрывал меня от возможных свидетелей. Гунод долго провозится со спасением студентов.
В последний момент я вернула туфли на подоконник и, прижавшись к стене, зашагала к цели. Нагретый солнцем камень был сухим и надёжным, тело Леяны лёгким, гибким и устойчивым, ветер поддерживал меня. Минут через пять я уже раскрывала вожделенную папку.
***
«Лучшее – враг хорошего, Лея», – часто повторяла незабвенная Надежда Николаевна, моя классная руководительница.
Именно её слова вспомнились из-за женского распева заклинания за дверью.
Задания я записывала, потому что запомнить даже половину из четырёхсот вопросов теста по незнакомому предмету было нереально. Ну а когда увидела эти вопросы… поняла, что без части готовых ответов подготовиться невозможно. Решила заодно записать самое сложное.
И теперь, когда я сидела за столом заместителя ректора вся такая красивая и обложенная свидетельствами преступления, с двери кабинета сняли запирающее заклинание.
Добраться до открытого окна я уже не успевала.
Но и сдаваться не собиралась. Положила ручку, захлопнула папку с ответами, сгребла свои записи и юркнула в дверь у стола. За ней оказалась гостиная: камин, диван у стены, книжный шкаф, а за ним ростовое зеркало и напольная вешалка с мантиями.
Голос за дверью был женским, посетительница вряд ли заглянет в смежную комнату.
Она вошла в кабинет. Сквозь неплотно закрытую дверь доносился шелест шагов. Посетительница остановилась у стола, что-то на него шлёпнула. Довольно грубо и с явным раздражением. Я почти не дышала.
Вдруг шаги стали приближаться к двери, за которой притаилась я. Возможно, посетительницу смутила оставленная щёлочка. Я попятилась, надеясь скрыться за шкафом и вешалкой с мантиями, спиной прислонилась к зеркалу…
После случившегося стоило относиться к зеркалам настороженно: едва я задела пальцами раму – меня затянуло в темноту.
Глава 4. Боевая лаборантка
Я падала спиной вниз, в темноте, как в кошмаре. Дыхание сковало льдом ужаса. Внезапно за спиной и по бокам вспыхнули оранжевым светом полупрозрачные крылья. Леяна дракон, не освоивший полный оборот, у меня с ним было совсем никак, но сейчас крылья возникли сами. Распахнулись шире, замедляя падение. Левое ритмично билось о вбитые в стену колодца лестничные скобы – тум, тум, тум!
Крылья материализовались частично, рассеивались от ударов о стены и скобы, но падение задержали.
ПАМ!
Спина врезалась в дно, зубы клацнули, прокусывая губу, навернулись слёзы.
Я не могла вдохнуть. Сверху посыпались страницы с моими записями.
Крылья растворились в воздухе, возвращая меня во тьму. Болела каждая косточка, но я собралась с силами и приподнялась. Под локтем что-то щёлкнуло – пол резко вздыбился, разворачиваясь к вспыхнувшему зелёному свету, и меня выкинуло на каменные плиты.
Загудело в ушах. Я сквозь слёзы пыталась понять, где нахожусь: светло и зелено, тепло. Я… я лежала в просторной нише метров десять в ширину и два в глубину. От улицы её отделяли французские окна с витражами, на стенах рядами выстроились садовые инструменты. В одном углу стояли вёдра и лейки, в другом – лопаты и грабли.
Гудение в ушах продолжалось. Зеленоватый свет был таким даже в отсутствующем фрагменте витража. Он такой и на улице.
Я оказалась в саду Зелёных тоннелей, в чулане для садовых инструментов. И гудение… это не шум в ушах: кто-то читал заклинание. Очень близко. Я оглянулась: стена на месте прохода выглядела обычной декоративной аркой.
Приподнявшись на руках, посмотрела в пустой элемент витража – узнать, кто колдует.
И заморгала, не уверенная в том, что вижу.
Спиной ко мне стояла девушка в чёрной накидке с капюшоном. К девушкам я её отнесла из-за роста и изящества рук, которыми она водила в воздухе.
Перед ней плясали тени, а в центре их хоровода парил Рэйдан Монтемор. Свет, проникая сквозь листья плюща, окрашивал его волосы и лицо в зеленоватый оттенок, но странно он выглядел не из-за этой расцветки: его глаза затянуло белой пеленой.
Женщина напевала низким, угрожающим тоном, её руки дирижировали тенями, и те опутывали ноги Рэйдана. На его и её запястьях проявились золотистые узоры. Соединили обоих полупрозрачными нитями.
Оскалившись, Рэйдан попытался отстраниться, за его спиной из чёрного тумана формировались крылья, но женщина ускорила темп песнопения, понизила голос, и Рэйдан безвольно повис в пляшущих тисках теней, а его крылья распались.
Ведьма.
Я мало о ней знала – так, упоминания в связи со смелостью Рэйдана. Зато изучила брачные обряды высокородных, ведь это один из способов избавиться от клейма. Эти золотые полупрозрачные нити из их бракосочетания. И жених при этом в обморок падать не должен. Зато Ведьма умеет высших драконов очаровывать и на себе принудительно женить.
Так что это должна быть Ведьма.
Я тихо-тихо сползла вниз, под прикрытие тёмной части витражного узора. Первой моей мыслью было: надо лезть по тайному ходу обратно и звать на помощь, желающие вмешаться точно найдутся – за Ведьму назначена награда.
Второй: как-то нехорошо бросать Рэйдана в беде, хоть он и не человек. Он ведь дал мне время сдать тест.
А третьей в голову пришла просто гениальная идея: если сама изловлю эту неизловимую злодейку, могу не только освобождение от должности лаборантки попросить, но и от клейма! Докажу свою пользу обществу и получу амнистию!
Приподнявшись, снова посмотрела в прореху в витраже: золотистые оковы между парочкой становились материальнее. Все злые тени сосредоточились на Рэйдане. Ведьма пела заклинание и не шевелилась. Между нами было шагов пять-шесть.
«Нет, слишком опасно, – подумала я. – Я ведь из магии знаю только несколько чар».
Но, с другой стороны, могущественных магов ловят другие маги, а первые чувствуют колебания магии, поэтому их трудно подловить. Ведьма же брачная аферистка, охотится только за мужчинами. Конечно, её долго поймать не могут, но она маскируется, и никто не знает, какого дракона выберет. Вряд ли кому-то ещё удавалось так удачно подкрасться к Ведьме.