Раскрась мой мир

— Привет, — я остановилась напротив, прислонилась к стене.

Нас разделяла всего пара шагов.

— Привет, — на губах парня появилась знакомая усмешка.

— Оперция тебе не помогла? — я запоздало поняла, насколько глупым был этот вопрос.

— Как видишь, — усмешка на лице Семена стала шире.

— Как ты меня нашел? — это тоже было не так важно.

— Ты хотела взять кредит в банке моего отца…

Бывают же такие совпадения?

Я нервно облизала губы, совершенно не зная, что ещё сказать. Его последняя записка говорила о том, что история курортного романа закончена, но парень сидит здесь в холле школы, повернув голову на звук моего голоса и создавая до боли правдивое ощущение нацеленного взгляда.

— Почему ты сбежала? — произнес он.

Я пожала плечами, но спохватившись прошептала:

— Не знаю, мне показалось, что так будет лучше.

— Кому? — Семён "не сводил с меня взгляда".

— Тебе… — я запнулась, но все же заставила себя выдавить, — мне.

— Стало лучше? — парень не юлил, бил в лоб, не стесняясь казаться бестактным.

Как впрочем и всегда…

— Нет.

Семён протянул руку, развернул ладонью ко мне. "Я не хочу, чтобы ты была просто голосом из темноты," — шепнула память слова, которые он говорил мне ещё в санатории. Для принятия решения потребовалось меньше секунды. Его теплые пальцы нежно сжали мою ладонь, парень потянул на себя, заставил шагнуть ближе.

— Ты даже не представляешь как фигово было мне, — он без стеснения нашел второй рукой мою талию, притянул еще ближе опустил голову, трогательно касаясь лбом моей груди.

— А как же записка? — шепнула не сумев побороть желание к нему прикоснуться.

Мои пальцы в ласковом жесте легли на затылок Семена, утонули в мягких волосах.

— Ты обидела меня, — молодой человек усмехнулся, коснулся кончиком носа вязаной кофты, вдохнул, словно желая ощутить мой запах, — а когда я обижен — совершаю не менее обидные поступки.

Я на пару мгновений опустила веки, погрубже вдохнула знакомый аромат. Иногда, позволяя себе мечтать, что парень найдет меня, приедет, я представляла, во что он будет одет, как будут уложены его волосы, какую позу он примет, ожидая меня у подъезда или выйдя из своего автомобиля, как посмотрит… Не посмотрит. Но разве это важно?

— Хочу чтобы сейчас ты уехала со мной, — шепнул Семён, его руки скользнули на спину, прижали сильнее, — пообещай, что забьешь на все и поедешь…

В прошлый раз я промолчала.

— Обещаю, — мой голос немного дрожал от волнения, — только куртку заберу…

Я услышала как парень усмехнулся:

— Только быстро, мать Тереза, а то я снова решу, что ты сбежала.

В раздевалку я залетела пулей, сунула ноги в осенние ботинки, набросила куртку, выскочила обратно в коридор, на ходу обвязывая вокруг шеи теплый шарф. Казалось, если я буду медлить, Семён исчезнет подобно миражу в пустыне. Но парень никуда не делся, терпеливо ждал меня там же.

— Готова, — произнесла чуть запыхавшийся от волнения и спешки голосом.

Семён нащупал скамью, поднялся, тут же нашел стену, другую руку протянул мне:

— Пойдем, там на улице машина…

Я поспешно перехватила его ладонь, придержала за локоть, легонько повернула в сторону выхода. Парень по-прежнему не пользовался тростью. Видимо, мне придется приложить не мало усилий, чтобы уговорить Семена приобрести этот полезный атрибут для передвижения незрячих людей. На улице я внимательно огляделась по сторонам, надеясь увидеть расхаживающего от безделья взад и вперёд Толика. Но его не было ни у крыльца, ни у калитки, только за воротами стояла большая черная машина.

— Я не вижу Толика, — повернулась я к Семёну.

— Он в машине наверное, — бросил парень, — там у ворот должен быть черный Лексус.

В марках автомобилей я совсем не разбиралась, предположив, что лексусом является та самая большая черная машина, я повела Семена к воротам, помогла выйти за калитку. Парень двигался неуверенно, видимо не успев запомнить этот маршрут. На удивление Толик не поспешил покинуть салон, чтобы отмочить что-нибудь типа "Нашлась пропажа" и принять у меня своего подопечного. Поравнявшись с передней дверью я заглянула в салон, но водительское место пустовало. Неужели Толик даже в незнакомом городе умудрился куда-то сбежать.

— Его нет, — я повернулась к Семёну, добавила растерянно первое, что пришло в голову, — может за сигаретами отошёл…

Парень улыбнулся, достал из кармана пальто брелок, с помощью которого водители снимали сигнализацию с автомобилей, нажал на кнопку заставляя машину услужливо "пикнуть".

Невероятная догадка заставила сердце забиться быстрее. Я замерев наблюдала за тем как парень тянется к очкам, снимает их уверенным жестом, складывает дужки небрежным движением, поднимает глаза, немного щурится от осеннего солнца.

— Ты… видишь… — выдохнула с восторгом и страхом, — видишь.

— Вижу, — улыбнулся Семён.

Его взгляд впервые был направлен на мое лицо, а не блуждал где-то за спиной. Первым желанием было снять с плеча рюкзак и вмазать прямо им по этой довольно улыбающейся физиономии. Я уже потянулась к плечу, чтобы осуществить задуманное, но душу окатило безумным страхом: он видит… меня. Вместо лямки портфеля рука вцепилась в ворот куртки, сжала, словно это могло помочь скрыть от Семена бесформенный дутик и длинный шарф грубой вязки, абсолютно не сочетающийся по стилю со всем, что сейчас было на мне надето. Я растерянно закусила нижнюю губу, опустила взгляд, чувствуя как щеки предательски краснеют, пробормотала:

— Зачем…

Семён молчал. Я набрала в лёгкие побольше воздуха, заставила себя вновь поднять на парня глаза, добавила:

— Ты меня обманул.

Он улыбался, а его внимательный взгляд скользил по моему лицу.

Зачем он мне соврал?

— Я никуда с тобой не поеду, — голос захлебнулся предательским всхлипом.

Я шагнула в сторону, но рука Семена легла на стекло машины, не давая мне возможности трусливо сбежать.

— Была готова уехать со слепым, а теперь…

— Хватит, — рука по детски скользнула по носу, приглушая новый всхлип, — почему ты все время издеваешься! Почему нельзя просто…

Семен наклонился ко мне, его горячая ладонь требовательно стиснула затылок, не дала отвернуться, а в следующую секунду его губы накрыли мои, повторяя тот крышесносный поцелуй, что сводил с ума в ночных воспоминаниях.

Проще не придумаешь.

Его вторая рука опустилась на талию, прижала крепче к мужской груди. Эти объятия и эти губы говорили убедительнее пылких признаний.

Я поеду с ним. Забью на все и поеду. Сейчас.

Три года спустя…

Июльское солнце медленно прятало свои лучи за крышами кирпичных домов коттеджного поселка. Вечерний ветер, скользнувший через решетчатые стенки деревянной беседки, заставил зябко натянуть на плечи шерстяной плед. Чай с лимоном, что заботливо приготовила для меня Любовь Викторовна — домработница отца Семена, бессовестно остывал. Чтобы старания женщины не были напрасны, я заставила себя поднести чашку к губам, вдохнула приятный аромат, помедлила пару секунд прислушиваясь к организму: не отзовется ли тошнотой. Не отозвался, значит, можно смело пить. Теплый напиток разлился по телу неподдельным блаженством, а отсутствие желания бежать в уборную позволило расслабленно откинуться на спинку плетеного кресла, подтянуть на сидение ноги, принимая излюбленную позу. Я даже бросила смелый взгляд на аппетитные плюшки, аккуратно выложенные на узорчатые блюдо и густо посыпанные сахарной пудрой. Но передумала, подобная смелость точно обернулась бы для меня забегом на короткую дистанцию. Сделав ещё один глоток, я поставила чашку обратно. Невольно задержала взгляд на переливающемся в свете лампы узоре кольца. Память незаметно унесла в день, где в безумно красивом зале Санкт-Петербургского ЗАГСа Семён после официальных слов клятвы новобрачных надел это ювелирное чудо на мой безымянный палец…

— Дариночка… — голос домработницы Михаила Сергеевича вернул меня в реальность.