Одиночный маньяк

– Да… Последний раз виделись вчера после работы. Мы раньше всех вышли с работы, так как Людмила хотела задержаться с одной из сотрудниц и могла сама закрыть дверь, я ушел раньше вместе с Дашей. Мы отошли на пару метров поговорить, потом она последовала в сторону своего дома, я в сторону своего… – полицейский что-то записал в блокнот, что вызвало у меня некоторые опасения. Я же самый идеальный подозреваемый. Как говорится: любил – убил.

– А о чем разговаривали? – опять подозрительно посмотрел на меня полицейский, будто уже видел, что закинул удочку, и поплавок трясется, оставалось только вытянуть рыбку на обед. Я немного помялся, будто мои слова могли вызвать не только насмешки опера и коллег по работе, но и что-то пострашнее.

– Дело в том, что она мне сильно нравилась… и я … я хотел погулять с ней, проводив ее до дома! – чуть громче, чем обычно, высказал я. Ужасное волнение меня сильно выдавало. Мне казалось, что таким образом выставляю себя главным подозреваемым, однако у опера ничего не шелохнулось, и он спокойно продолжал слушать, думая, о чем же еще спросить. У меня как будто упал груз с души, за последнее время так легко себя еще не чувствовал, будто надо было просто сказать, а дальше легче…

– А что она ответила? – спросил полицейский, которому было мало такой истории, и он уставился в блокнот, приготовившись что-то записать.

– Ничего… – грустно выдохнул я, будто вернулся в те эмоции, где она жива и отказывает мне, даже в попытке.

– В смысле ничего? – спросил удивленный полицейский, отпрянув от блокнота.

– Ну, она сказала: «В другой раз», – короче, не понравился я ей, и ушла. После ее не видел… – грустно ответил я, вспомнив о том, что ее больше нет, и очередной раз огорчился.

– А во сколько вы разошлись?

– Не знаю точно, магазин закрывается в 22:30, пока закроем все кассы, одно дело, другое, примерно в одиннадцать часов вышли, поговорили минуты две и разошлись.

– А куда вы пошли после вашего разговора, и кто это может подтвердить?

– Я домой пошел, тут недалеко, минут пятнадцать – двадцать, если идти пешком. Подтвердить могут родители, они дома были. А что, какие-то подозрения? – поинтересовался я, сердце забилось, меня охватили неприятные чувства.

– А стоит? – поинтересовался полицейский, серьезно посмотрев на меня так, что я испугался, будто вопросом вызвал еще больше подозрений.

– Нет, просто спрашиваю… – робко ответил я и ждал вердикта.

– Не переживайте, все в порядке, обязательная процедура! – резко поменялся в лице опер со злого на доброго и что-то черканул в блокнот.

– А как ее убили? – поинтересовался я, так как пропустил все новости, и мне почему-то захотелось это знать. Полицейский сначала посмотрел на меня изучающе, а потом расслабился и выложил.

– Как и вчерашнего парня, удар ножом в шею и сердце, шансов никаких… – грустно ответил опер, выждал небольшую паузу и пригласил следующих. Я задумчиво ушел в подсобку к Людмиле.

Весь день после этого полицейские расспрашивали нас о происшествии. Под таким напряжением коллектив работать не мог. Женская часть то и дело ревела, мужская с поникшими лицами смотрела вниз, не скрывая своих эмоций. Тогда Людмила позвонила высшему руководству и рассказала ситуацию. Впервые на своей памяти нам разрешили закрыть магазин в два часа дня и позволить хоть немного отдохнуть персоналу.

«Артем, я понимаю, что такая ситуация… но мы всех распустили, а работу надо доделать, ты как старший можешь остаться и все сделать? А я тебе отгул, у тебя как раз три дня отдыха получится», – деловито сказала Людмила.

С одной стороны, она была права, я был старший, мне и закрывать все, с другой, я тот, кто больше всего пострадал…, тем не менее, я принял предложение и в гордом одиночестве раскладывал продукты, как это нужно было по инструкции, периодически выходил в подсобку, где нет камер, чтобы отдохнуть и немного погрустить о Даше.

Работа затянулась, и только лишь к одиннадцати часам вечера я смог все закончить и закрыть магазин. Усталости не было ни в одном глазу, автопилот помог сделать все задачи. Закрыв дверь, я подумал, что хочу сильно домой, чтобы посмотреть очередную серию по телевизору, какое-то особое желание пробудилось, и я уже начал собираться, как мой взгляд пал на то место, где меня вчера отшила Даша, живая Даша. Какой-то неведомой силой мои ноги понесли меня к месту убийства, будто там была какая-то тайна, и мне захотелось ее разгадать.

Убийство произошло рядом, примерно в километре от магазина. Я подходил все ближе, куча высоких растений пролегало через этот путь. Казалось, как в том месте убийца мог быть незамеченным, ведь все произошло в непосредственной близости к жилому дому. Однако высокие кусты и пролегающие в этом месте трубы стали любимой локацией алкашей и обычных ребят, кто находил здесь свой экстрим и свои дела, так что жители уже привыкли и старались не выглядывать в эти окна, смирившись с тем, что там обычно издавались всякие крики, вои, мат.

Следуя по памяти, я нашел похожий район, где на репортаже стояла машина скорой помощи, и попытался обнаружить то самое место, что было сделать нетрудно, там лежала ее джинсовая курточка. Полицейские забыли ее взять в качестве вещественного доказательства и просто бросили. Она была красивая, но все в округе знали, чья она, и почему тут находится, даже бомжи брезгали ее трогать. Я подошел поближе, захотел ее потрогать, но не стал, не испугался, она показалась мне какой-то грязной, не той, которая была когда-то на Даше, а другой, как будто в ней был кто-то грязный. Я стоял и смотрел на куртку, вдруг у меня в голове разыгралась сценка, я представил Дашу, как она пытается убежать, скинув с себя куртку, но убийца ее ловит и убивает прямо здесь. Глаза обратили внимание на багровые пятна на земле, и мне вдруг стало плохо, будто кто-то стал душить, и я ни с того ни с сего просто побежал… забылся, просто бегал, не понимал где, не думал ни о чем, в голове только она и мысли о том, что ее больше нет… Так очередной раз, не понимая, оказался дома, а там всё по-старому.

Утро. У меня по плану три выходных. На самом деле я за два дня успеваю так отдохнуть, что, выходя на работу, чувствую себя полным сил, как будто побывал в отпуске. Сейчас же у меня три дня, с учетом оплачиваемого отгула, и мне кажется, я смогу прожить эти мысли и выйти бодрым. Да, для меня обычно столько дней отдыха сравнимо с полноценным отпуском на море, только вот одно «но»… что мне делать все эти дни?

По телевизору обычно утром и днем идет всякая бессмыслица, ни интриг, ни погони, одни романы. Как мне кажется, они вообще неправдоподобны. Ну, вот как может совпасть, что крутой миллионер чуть не сбивает обычную продавщицу, они скандалят, а через день они с разными парами случайно встречаются в Турции, а потом разбивают свои отношения, чтобы быть вместе. Да! Это романтично! Но какой отель может позволить себе крутой миллионер, а какой – продавщица и мужчина, занятый перепродажей животных? Вот и я думаю – никакой, да еще и куча совпадений. Нереалистично! Более реальная любовь может произойти на моих глазах в магазине…

*****

…Вечер, остается десять минут до закрытия. Пьяный мужчина по имени Олег, который с друзьями и так выпил лишнего, стоит еле на ногах, но внутреннее чувство, что взяли мало топлива, не дает покоя. И он мчит к заветному отделу, который способен найти по запаху, берет первую попавшуюся бутылку с нижней полки, так как знает, что ассортимент с нее он точно сможет себе позволить. Закуска не важна, она всегда найдется, а вот напиток, с которым он в этом году празднует двадцать лет отношений, могут после закрытия и не продать. В то же время Лариса Петровна, молодая, по меркам налоговой, в которой она уже пашет кровью и потом не первый год, идет с небольшого корпоратива, чтобы взять добавки, еще не зная, что все ее подруги уже напились до такой степени, что даже запах алкоголя для них будет лишним. Но Лариса Петровна не сдается, она знает, что пока она стоит на ногах, нужно пить и пить, так учил её отец, а её отца его отец, её дед, и традиции семьи нарушать нельзя. Так вот, описанная выше мадам мчит на всех парах в магазин, посматривая на часы сквозь размытый взор и понимая, что она еще успевает, сворачивает в нужный поворот и без доли сомнений берет вино, этикетку которого она уже где-то видела. Вопрос цены также проблема, так как она уже знает магазин и помнит то, что самый дорогой напиток ее категории тут не дороже килограмма винограда, в этом же магазине, который в свою очередь уже забродил на прилавке.