Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 2 из 25

Когда я, в конце концов, вышел из комнаты, мама уже ждала меня, устроившись за кухонным столом. Отца рядом с ней не было. Он работал разносчиком посылок в ночную смену и часто спал до середины дня. Обычно мы видимся за ужином и по выходным. Это вовсе не значит, что он понятия не имел о том, что происходит в моей жизни; я допускал, что мама знает меня куда лучше, но папа не скупился на наказания, если считал, что я учусь спустя рукава, или если ему пожаловалась мама. Два года назад мне поставили двойку по естествознанию, и с тех пор плохих отметок я не получал.

– Сегодня важный день, – поприветствовала меня мама, когда я швырнул рюкзак на кухонный островок и открыл холодильник, чтобы достать апельсиновый сок. – Ты точно знаешь дорогу в новую школу?

Я кивнул.

– Занес адрес в GPS на телефоне. Она не так уж далеко. Все будет хорошо.

Мама сомневалась. А я понимал, что она не хочет отпускать меня одного, хотя я из кожи вон лез, пока копил на машину. На ржавый серо-зеленый пикап. Он стоял на подъездной дорожке рядом с папиным грузовиком и являлся результатом целого лета работы – мне приходилось готовить бургеры, мыть посуду и драить полы, избавляясь от следов пролитых напитков, рассыпанной еды или рвотных масс. На выходных я задерживался допоздна и наблюдал за тем, как другие дети моего возраста развлекаются, целуются с подружками и сорят деньгами так, словно те растут на деревьях. Я с невероятным трудом заработал на свой пикап и, разумеется, не собирался ехать в школу на долбаном автобусе.

Но поскольку мама смотрела на меня с печальным, почти испуганным выражением лица, я вздохнул и пробормотал:

– Хочешь, я позвоню тебе, как доеду?

– Нет, милый. – Она выпрямила спину и отмахнулась от моего предложения. – Все в порядке, ты не обязан этого делать. Просто… пожалуйста, будь осторожен.

Я услышал то, что мама не произнесла вслух. «Осторожнее с Ними. Не привлекай Их внимания. Не позволяй втянуть тебя в неприятности. Постарайся на этот раз не вылететь из школы».

– А как иначе.

Она посидела немного молча, затем быстро чмокнула меня в щеку и побрела в гостиную, делая вид, будто занята. Я допил сок, налил еще стакан и открыл холодильник, чтобы поставить канистру на место.

Когда я захлопнул дверцу, с нее соскользнул магнит, со звоном упавший на пол, и вниз полетел придавливаемый им листок. «Показательные выступления в стиле кали́, сб.» – было написано на нем. Я поднял бумажный лист и тут же занервничал, но решил не подавлять свои чувства. Я начал заниматься кали́, филиппинским боевым искусством, несколько лет назад, желая улучшить навыки защиты от того, что скрывается за каждым углом. Привлекло меня это искусство тем, что для борьбы и защиты можно использовать не только голые руки, но и палки, ножи и мечи. А в мире, где любимым оружием придворных созданий являлись мечи, а кинжалами владели даже гоблины, следует быть готовым ко всему. В эти выходные пройдет турнир по боевым искусствам, где наш класс устраивает показательные выступления, а я согласился поучаствовать.

Во всяком случае, если смогу дотянуть до выходных, не вляпавшись в очередную неприятность. Когда дело касается меня, то проще сказать, чем сделать.

Идти в новую школу в середине осеннего семестра – отстой.

Поверьте. Плавали, знаем. Сперва предстоит отыскать свой шкафчик, вынести любопытные взгляды, что провожают по коридору, а затем, испытывая страшную неловкость, в новом классе прошествовать к своей парте, чувствуя, как двадцать или тридцать человек не спускают с тебя глаз, пока ты плетешься между рядами.

«Может, в третий раз повезет», – с горечью подумал я и плюхнулся на свое место, которое, к счастью, находилось в дальнем углу. Пара дюжин новообретенных одноклассников обратили все свое внимание на меня, отчего я почувствовал жар. «Может, в этот раз я все-таки продержусь целый семестр без отчисления. Всего один год – дайте мне доучиться лишь год, и я свободен». По крайней мере, учительница не стала выставлять меня перед всем классом и представлять. Каждый раз в тот момент хотелось сгореть со стыда. Хоть убейте, я не понимаю, почему подобное унижение считается необходимым. Вписаться в новый коллектив и без того сложно, а если тебя намеренно выделяют, то практически невозможно.

Не то чтобы я намеревался «вписываться».

Я все еще чувствовал устремленные в мою сторону любопытные взгляды, а потому задался целью не поднимать глаз и не устанавливать ни с кем зрительного контакта. Однако я слышал, как шепчутся одноклассники, и ссутулился, принявшись тщательно изучать обложку учебника по английскому.

На парту что-то упало – половина тетрадного листа, сложенная в квадрат. Не поднимая головы, чтобы выяснить, кто его бросил, я взял записку, сунул ее под стол, развернул у себя на коленях и взглянул вниз.

«Это ты сжег свою школу?» – было нацарапано неряшливым почерком.

Вздохнув, я смял записку в кулаке. Значит, до них уже дошли слухи. Потрясающе. Очевидно, обо мне все-таки писали в местной газете: как о «малолетнем головорезе, которого видели убегающим с места преступления». Но поскольку настоящих свидетелей поджога библиотеки так и не нашлось, мне удалось избежать тюремного заключения. Едва ли.

Откуда-то справа донесся приглушенный смешок, и вскоре у меня в руках оказалась следующая записка. Раздраженный, я собирался выбросить ее, даже не читая, но любопытство взяло верх.

«Ты правда зарезал парня в колонии?»

– Мистер Чейз.

По проходу двинулась мисс Сингер, и из-за сурового вида ее лицо за очками казалось измученным. Хотя, вероятно, такое впечатление складывалось потому, что ее темные волосы были собраны в пучок, сильно натягивавший кожу на висках, отчего у нее и возникал сердитый прищур. Она протянула руку, звякнув браслетами, и пошевелила пальцами в приглашающем жесте.

– Отдайте, мистер Чейз, – серьезно произнесла она.

Я передал записку, зажатую между двумя пальцами, даже не взглянув на учительницу. Она выхватила ее у меня из рук и через мгновение пробормотала:

– Подойдите ко мне после урока.

Черт. Новый семестр начался полчаса назад, а я уже успел ввязаться в неприятности. С такими успехами прогноз на оставшуюся часть года был неутешительный. Я втянул голову в плечи, стараясь укрыться от непрошенного внимания, а мисс Сингер тем временем вернулась к доске и продолжила вести урок.

После урока весь класс отпустили, а я остался сидеть за своей партой. Прислушивался к звукам скрипящих стульев и шаркающих подошв, наблюдал, как одноклассники перекидывают сумки и рюкзаки через плечо. Вокруг раздавались голоса, ученики разбивались на маленькие группы и общались друг с другом, беззаботно смеялись. Когда почти все вышли в коридор, я осмелился поднять глаза и мельком изучил нескольких задержавшихся ребят. У стола мисс Сингер остановился светловолосый парень в очках и начал ей что-то рассказывать, а она спокойно его слушала с очевидным удовлетворением. По бегающему, щенячьему взгляду паренька становилось ясно, что он либо испытывает к учительнице какие-то чувства, либо хочет стать ее любимчиком.

У двери, сбившись в кучку и воркуя как голубки, стояла хихикавшая группа девушек. Несколько парней при выходе из класса надеялись хоть на мгновение завладеть их вниманием, но в итоге удалились разочарованные. Я тихо фыркнул. «Ну удачи». По крайней мере трое девушек из компании были стройными и красивыми блондинками, а пара других и вовсе носила чрезвычайно короткие юбки, открывавшие фантастический вид на их длинные загорелые ноги. Понятное дело, это была стайка популярных девиц, и у парней вроде меня – как, впрочем, и у любого не качка и не богача – нет никаких шансов.

А потом одна из девушек повернулась и посмотрела прямо на меня.

Я тут же отвел взгляд в надежде, что никто не заметил. Я по собственному опыту знал, что чирлидерши обычно встречаются с крупными, крайне опекающими их звездами местных футбольных команд, которые сначала колотят и только потом задают вопросы. Не хотелось бы, чтобы меня в первый же день прижали к собственному шкафчику или загнали в туалетную кабинку с намерением разбить лицо, потому что мне хватило наглости взглянуть на подружку квотербека. До меня доносился едва приглушенный шепот, и я кожей чувствовал, как на меня указывают пальцами, после чего услышал хор потрясенных писков и вздохов.