Млечный путь господина Харг Тринста

— Это вы? — Поинтересовался я. — Где это я нахожусь?

Иван объяснил, что я нахожусь в его квартире и провел здесь уже три дня. Пока он говорил, я смотрел, как свет очага играет на коже его чёрный куртке. Я почему-то не мог заставить себя заглянуть ему в глаза. Мне казалось, что холодный ироничный взгляд Ивана пронзит тело и предметы словно лучи, изобретенные каким-то немцем, которые, как говорят, позволяют видеть скелет сквозь кожу и плоть.

Некоторое время мы мирно беседовали, но внезапно от ужаса у меня перехватило в горле. Я кое-что вспомнил.

— Где Еванжелина она что, мертва? — хриплым голосом спросил я.

— Успокойтесь, Харг она жива — сообщил Иван.

Млечный путь господина Харг Тринста 93 глава

Харг прожил в квартире Ивана несколько месяцев, страдал он не только от собственных ран. Его мучили кошмары, тошнота и судороги. Доктор Лаурак сказал, что всё это последствия той злополучной ночи. Не знаю, как Иван объяснил моё отсутствие доктору Григорию, но мой наниматель продолжал аккуратно выплачивать мне жалованье. Как ни странно, мои подозрения в чистоте намерений Ивана только усилились. Либо он вёл со мной изощренную игру, либо действительно был мне добрым другом. И всё же, как бродячий пёс, нашедшая доброго хозяина, со временем я начал доверять Ивану…

… Какой бы отвлекающей ни была эта жизненная история, ничто в ней не противоречило моим собственным ощущениям, а лишь объясняло как очевидную невинность Еванжелины, так и скрытую страсть, которую излучало её невинное тело, в чём я имел случай убедиться на собственном опыте. Но более всего эта жизненная история вызвала во мне сущую жалость. Что за жизнь вела бедная Еванжелина! По сравнению с ней моя собственная биография представлялась верхом банальности и благополучия. И хотя рассказ Ивана о пережитых ею унижениях ничуть не уменьшил моей любви, он позволил мне заглянуть в глубины собственной души. Смог бы я защитить её? Способен ли я уберечь её от зла?

Я уже повторялся, моя любовь к Еванжелине ни на сколько не уменьшилась ни на один сантиметр. Я мечтал лишь только о ней, желал только её одну. Говорят, что отсутствие любимой лишь усиливает страсть, но одновременно и низводит сам объект страсти. Со временем Еванжелина становилась всё более призрачные, всё мене реальной. Она превращалась в образ. Я по-прежнему был без памяти влюблён в её образ, словно преданный пёс хранящий верность к умершему хозяину. В то же время я не противился реальности, в которой Еванжелине не было места. Я не собирался преследовать её. Я знал, что сейчас она в Праге. От Праги до Парижа не так уж много километров, и мне ничего не стоило поехать туда, чтобы увидеться с ней вновь. Во всяком случае, так мне тогда показалось.

… Мне стало легче, когда я вернулся на службу. Во время болезни доктор Лаурак навещал меня каждый день. Он так гордился моим выздоровлением, словно это было его личной заслугой. Через несколько дней рутинной работы мне наконец-то доверили интересное дело — вывести на чистую воду респектабельного господина, который вёл двойную жизнь. Я снова с головой погрузился в свою работу, но уже не отдавался к ней с прежней страстью и самозабвением. Теперь я понимал, как это опасно…

… Громадный камин. Мы пили пиво, сплетничали о работе и коллегах-детективах. Иногда мы просто сидели, смакуя содержимое своих кружек и прислушиваясь к разговорам посетителей. Иван часто делился со мной подробностями своих любовных интриг — он менял женщин как перчатки, по временам года, — а я рассказывал ему об Александре.

Харг начал ухаживать за ней ранней осенью. Однажды мы случайно столкнулись в кабинете доктора Лаурака. Я собирался уже уходить, на улице уже стемнело, и Александра попросила меня проводить её до дома. Мы дошли до особняка её родителей на Монтер — Скрип, разговор случайно зашёл о планах на выходные, и мы договорились встретиться в Джентс-сквере в воскресенье. Не помню, кто первым предложил отправиться на прогулку, но совершенно уверен, что у меня и в мыслях не было приударить за Александрой.

Прогулка, оказалась весьма душевной, и мы решили встретиться в следующее воскресенье. Так наши свидания стали постоянными. Поначалу мы чувствовали себя замкнуто, но постепенно общность интересов помогла о преступлениях, поэтому без конца обсуждали прочитанные книги и знаменитых злодеев. Помню, как мы смеялись над описанием профессии детектива в рассказах Кивен — Дольемте и долго спорили о «Странной истории доктора Джека и господина Хантулина».

Тем не менее рядом с Кларой я никогда не ощущал себя таким открытым, как с Иваном. Меня не покидалл тревожное чувство, что она словно чего-то ждала от меня, что у наших встреч есть некая неведомая мной тайна. Я поделился своими наблюдениями с Иваном. В свойственной ему грубоватой манере Иван разрешил мои сомнения.

— Она жаждала, твоего горячего поцелуя болван ты такой, — усмехнулся Иван.

В то же воскресенье, желая разрядить напряжение, я прижался губами к Лариным губам, как только мы свернули боковую аллею. Она вздохнула и припала ко мне всем своим телом. Знаю, я не должен был так с ней поступать, но…

… Я пил пиво и мечтал сбежать. Я был словно зверь в клетке — чем сильнее билось, моё сердце тем больше запутывался в силках. И вот в последнюю среду перед Рождеством Христовым всё встало на свои места. У нас состоялся долгий неприятный разговор с доктором Лаураком, из которого я уяснил, что-либо я женюсь на его дочери и становлюсь младшим партнёром, либо лишусь всего — заработка, карьеры, а также его отеческой любви и уважения. Целый месяц я провел своё время в своей комнате, пытаясь смириться с этой мыслью. Рассуждал я так: Вряд-ли я утрачу больше, чем приобрету. Для чего мне нужна свобода? За неё не купишь буханку хлеба, она не согреет меня студёной ночью и не напоит допьяна, заставив забыть о горечи существования. Свобода не для таких, как я, говорил я сам себе. Пора выбросить из головы мыслей о ней, отказаться от неё, как я отказался от Еванжелины. Я буду умнее. Я постараюсь её забыть навсегда.

Млечный путь господина Харг Тринста 94 глава

Праздничный вечер я провел в окружении родителей Александры. Гостей собрался полный дом: дяди, племянницы, друзья, и соседи. Харг помнил громадный каменный камин, красивую зелёную ель, украшенную сверкающимися Рождественскими игрушками, запотевшие оконные стекла, подносы с бокалами, до краёв наполненными красным вином… И внезапно отвращение, когда я увидел Александру под руку с отцом, и застывшее на лицах обоих ожидание. В середине вечера я разговаривал с Иваном, когда чья-то рука взяла меня под локоть. Я обернулся и увидел Лаурака. Иван значительно приподнял бровь.

— Можно тебя на пару слов мальчик мой, — прошептал на ухо Лаурак. Я последовал за ним в коридор. Сравнению с гостиной там было гораздо холоднее и темно, у тому — же мимо нас без конца обходили слуги.

— Твоё присутствие здесь означает согласие? — тихо спросил доктор.

Харг кивнул.

— И что же дальше?

— Господин, я прошу руки вашей дочери, — невнятно пробубнил я словно стиральная машина, рассматривая затейливый узор на ковре.

Когда Харг поднял глаза на доктора, он едва заметно улыбнулся. Что означала его улыбка? Облегчённость? Или нотки радости? Даже вполне возможно. Однако Харгу показалось, что в улыбке доктора светилось торжество. Он победил, а Харг одержал поражение. Лаурак не стал медлить. Он тут — же вернулся к приглашённым гостям, и вскоре Харг услышал, как, пытаясь перекричать шум, доктор объявляет…

… Я разрывался между работой и приготовлениями к свадебному торжеству. Теперь мне редко удавалось выбраться в «Чёрное море» побеседовать с Иваном. Нас обоих все больше засасывала жизненная рутина.

Но однажды солнечным июльским днём всё изменилось — изменилось неожиданно, окончательно, бесповоротно. Я шёл через Ридендо — сквер, направляясь к дому Лаураков. Стоял тёплый вечер: тёплый воздух, глубокая небесная синева, яркие дамские зонтики в сгущающихся сумерках. В такие вечера невольно смотришь на мир с оптимизмом. Я брел по алее, полностью уйдя в свои мысли. Внезапно, когда я проходил мимо озера, вдали показался женский силуэт в белом. Когда женщина приблизилась, в груди у меня что-то ёкнуло. Залаяла собака, я невольно оглянулся, а когда снова перевёл на неё свой взгляд… О, боже эти глаза! Эти алые губы! Она сменила причёску, но сходство было потрясающим!