Лежебока

Он подобные сцены видел не раз. И не два. И даже не десять. Сколько раз и перед ним стояли борзые новички, считавшие, что все-то они на свете знают, все-то повидали. Те из них, кто не вылетел с Отбора, получали шанс изменить точку зрения.

— Каждый Отбор одно и тоже! — Прокомментировал вахмистр довольно. — Всегда найдутся несколько придурков, не позаботившихся о том, чтобы явиться на старт в подходящей одежде! "Мы не будем, мы не пойдем!"…

Горшков не без удовольствия передразнил обобщенного "придурка".

— Тут родовыми связями, медалями, погонами трясли… Все едино!

— Дура, позови офицера! — Прямое оскорбление заставило меня невольно сделать шаг в сторону "гусар".

Хотя чем именно я мог помочь инструкторам — представления не имел. Хотя… Земля вновь, как оно в случалось все чаще и чаще, легко откликнулась на зов.

— Стой-стой-стой! — Тут же перехватил меня Иван. — Ну чего ты барагозишь?!

— Но ведь… — Я указал в сторону сцены, куда уже начал стягиваться народ.

Мне казалось, что объяснений в таких случаях не требуется. А вот вмешательство так очень даже! Дама в беде. Вернее, дамы! Чего тут размышлять?!

Однако у инструктора на этот счет было свое мнение. От моего отличное примерно полностью.

— Стой спокойно, — потребовал куратор. — Не обламывай!

Ему явно хотелось посмотреть, чем же все закончится. В ответ пришлось сделать жест, недвусмысленно давший понять, что руки я умываю.

Однако досмотреть импровизированное шоу ему не удалось. И вовсе не я стал тому виной.

— Нуууу… — Разочарованно протянул Горшков… Глядя куда-то за мое плечо. Как не вовремя-то, а!

Через поле шел человек в простом черном костюме. Лаконичном бы я даже сказал. Ни одной лишней линии. То же касалось и его владельца. По внешнему виду — несомненного прусака. Педантичность его в прическе и внешности была видна невооруженным взглядом. Единственной яркой деталью на лице мужчины было пенсне.

— Кто это? — Поинтересовался я.

Негромко хохотнул Винни.

— Не признал! — Протянул он, не делая попыток встать с земли. — Бенкендорф, Христафор Милорадович.

Судя по тишине, в которую неожиданно погрузилась полянка, главу Третьего отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии узнали. Кое-кто. До остальных быстренько донесли.

— Здравствуйте, Наталья! — Негромко произнес он. — Очередной бунт на корабле?

Однако в тишине его голос был слышан прекрасно.

Светловолосая красавица звонко рассмеялась, махнув рукой:

— Каждый год одно и тоже, Христафор Милорадович! — Улыбнулась она, подтверждая личность "гостя" для всех остальных.

"Гусары" тут же попытались продемонстрировать чудеса маскировки. Все трое как-то очень синхронно попытались лицами мимикрировать под окружающую зону старта "зеленку".

Вполне возможно, они и были отчаянными рубаками в жизни, но здесь и сейчас проглотили языки. Доказывать что-то "девкам", когда одна из них столь запросто общается с САМИМ Бенкендорфом… Дураков нема!

Малинкина, кстати, лишь вытянулась, уставившись перед собой. С видом лихим и придурковатым. Откровенного страха она, в отличие от большинства присутствующих, не демонстрировала, но и обращать на себя внимания не спешила.

А кое-кто и в сторону отползти попытался.

— Где твой маньяк-то? — Поинтересовался граф.

Удивительная у него мимика. На лице ни один мускул не дрогнул, но отчего-то мне явно почудилась, что легкий эпатаж публики его очень даже забавлял. Ну кто бы мог подумать?!

— Пообещал прийти не раньше, чем "главсатрап, душитель свобод и младенцев" явится! — Не осталась в долгу Громова.

Ее сестричка, кстати, после такого заявления попыталась переплюнуть "гусар" в способности менять цвет лица. Считалось, что за такое пренебрежение граф и род за милую душу вырежет. Даже Великий.

Однако Бенкендорф даже не шелохнулся. А если и дрогнул где уголок рта в усмешке, то мне и показаться могло, верно?

А все-таки интересный здесь народ собрался!

Например, плюгавенький мужичок лет тридцати пяти на вид вида столь "честного", что рука невольно тянулась проверить, на месте ли кошелек. Ну или часы. Все-таки деньги на территории Артека мне явно были не к чему. Так вот, до того сидевший на земле дядька, буквально попытался отползти за спины остальных претендентов. Причем сделал это столь быстро и ловко, что я только поразился. Это ж надо успеть сообразить, оценить обстановку, принять решение и притворить его в жизнь за какие-то пару секунд!

— Интересный дядечка! — Под нос себе пробормотал я.

Очевидно недостаточно тихо, так как Винни тут же откликнулся:

— Его где-то Лиз зацепила, — объяснил он. — Говорят, он у нее что-то стянуть из сумочки попытался.

Я уже знал, что Лиз-Лис, она же Лиса — позывной Кареевой старшей. С учетом того, что она в Артеке занимала вакансию старшего наставника по рукопашному бою, только и остается посочувствовать бедолаге.

— Ага, — подтвердил громила, не отводя взгляда от облаков. — Прям на выходе из больницы, как оклемался, его и приняли. Ну и выбор соответствующий предложили.

— Интересно, каково "господам офицерам" с мелким воришкой в одном строю бежать? — Усмехнулся я, уже полностью потеряв его из вида.

Неплохо он "спрятался". Разглядеть его, скромненько усевшемся на куске поролонового коврика, было сложно. Вот и попробуй пойми, как оно так выходит. Вроде и не прячется специально человек, а взгляд с него словно бы соскальзывает.

— Тут ведь кого только не бывает. — Продолжил Винни флегматично. — И из зон набирали, и из императорских "личников".

— Даже не представляю, как тут взаимодействие наладить можно… — Ответил негромко я, присаживаясь рядом с инструктором.

А чего бы нет? Безумие, конечно, такие штуки исполнять, когда тут САМ Бенкендорф мероприятие посетить изволил. Но с другой стороны… А когда еще-то доведется такие эмоции испытать, а?

— Фриц здесь? — Раздался за моей спиной негромкий насмешливый голос.

— Ага. — Тут же откликнулся человек-гора слегка невнятно. — С Наташкой разговаривает.

Просто минутой назад он нашел полностью устроившую его травинку, и теперь увлеченное ее жевал.

А вот у меня по спине морозец-то пробежал. Вообще с трудом представляю себе человека, способного во всеуслышание называть графа какой-то кличкой.

Впрочем, напрягать воображение мне сильно не пришлось. Достаточно было обернуться.