Лежебока

Молчание не ответ. Это я усвоил давно. Однако сказать мне было и впрямь нечего. До этого момента происходящее виделось в несколько ином свете. Эту сторону вопроса я старательно не замечал. Наверное, не очень-то и хотелось.

Отец прошелся по комнате. Несколько шагов вправо, столько же влево, после чего выдохнул как-то горько. Казалось, что из него вынули какой-то стержень, заставлявший его держать голову прямо там, где другие падали на землю, закрывая голову руками.

— Демид, — наконец произнес он негромко и как-то грустно. — Ты довел ситуацию до той черты, когда я вынужден задать вопрос: насколько тебе важна принадлежность роду?

Я открыл рот. От изумления. И с громким щелчком захлопнул его обратно.

— Нет, — поднял руку отец. — Семья у тебя останется по прежнему. Мы с мамой очень тебя любим. Но род такого не поймет. Итак, насколько тебе важно остаться ее частью?

Оторопь я сбросил с себя с большим трудом. Мне на это понадобилось секунд тридцать. Лишь затем я смог выдавить из себя одно-единственное слово:

— Важно.

Николай Васильевич кивнул каким-то своим мыслям. И помотал головой, словно отгоняя от себя что-то очень-очень неприятное.

— Я готов… В Учебку.

Отец негромко рассмеялся.

— Правда? — Спросил он совсем не весело. — Готов он… Даже если откинуть тот факт, что срок подачи документов уже истек, то подумай вот над чем: какая репутация у тебя там будет? Думаешь, что это происшествие так и останется тайной? Уверяю тебя, что нет. И едва об этом будет известно в училище… Тебе лучше об этом не думать. И учти, что репутация каждого Алексеева — это репутация рода. Да Семейный совет тут же и отзовет твои документы. Вот так вот.

На это мне ответить было нечего.

Как-то не ожидал я, что игра в жизнь, которую я вел на протяжении пары последних лет, придет вот к такому вот финалу. Печальному, да. Конечно, сейчас можно смиренно блеять нечто вроде "И что, ничего нельзя сделать?". Но смысл-то? Если можно, то наверняка сделает. Все что в его силах.

— Николаевская военная академия. — Негромко произнес отец. — Других вариантов я не вижу.

Вот это номер! Я и офицер? Да еще и Генерального штаба! С одной стороны, это будет действительно серьезный довод для Совета. Однако, по-моему, куда проще Карееву под венец подвести, чем исполнить этот безумный план.

Но промолчал. Просто потому, что все что натворить я мог, уже сделано. Теперь нужно исправлять. И самостоятельно это сделать у меня толку не хватит. А Николай Васильевич всегда славился тем, что ничего не говорит просто так. Раз он считает, что шанс есть, значит…

— Что ты знаешь об академии?

— Ее создание положило начало формированию корпус офицеров Генерального штаба, — слова из учебников истории и политологии вспоминались сами собой — память у меня была отличная всегда. — К таковым относятся обер-офицеры в чине не ниже поручика, прослужившие в строю не менее двух лет и окончившие академию или выдержавшие при ней экзамен.

Отец развел руками. Мол, другого варианта я не вижу. Все обычные пути доказать свою пользу роду ты обрубил самостоятельно. Ни одно училище хоть военное, хоть статское тебя не примет.

Это да. Вернее, принять-то примут. Куда денутся. Вот только отношение других дворян ко мне будет таким, какое и простолюдинам в подобных заведениях не снилось.

— Значит, войска. — Негромко повторил я.

— Значит, войска. — Эхом откликнулся отец. — Я еще раз задаю вопрос: насколько тебе важно остаться частью рода Алексеевых?

На этот раз задумался. Не потому что сомневался. Но решения, которые изменят твою жизнь стоит хоть немного обдумать.

— Важно. — Повторил я насколько возможно твердо.

— Я тебя услышал. — Ответил отец и вышел из комнаты оставив меня одного.

Делать ничего не хотелось и я лег спать.

Григорий aka ВороНН Колбин, глава клана Теней

— Ну и где этого носит?! — Лениво поинтересовался Лешка-Штайр.

По иронии судьбы именно этот субтильный юноша в несвежей майке был главным критовиком отряда. То есть, именно в его задачу входило наносить врагам максимальный урон.

Колбин, серьезный молодой человек, так и не вышедший из образа вечного студента, только головой помотал:

— Да хрен его знает. Дела свои благородные решает. Не нам чета!

Внешность обманчива. На деле за довольно безобидным образом скрывалась не самая приятная личность. И Алексеева Григорий не выносил на дух. Однако бойцом тот был неплохим. Да и интернет оплачивал на всех, так что приходилось терпеть.

— На "Мустанге" своем наяривает поди! — Откликнулся с дивана Балу — маг клана.

— В смысле?! — Неприятно поразился глава. — У него "Мустанг" есть?

Ему очень не нравилось, когда у кого-то было что-то лучше чем у него. Да, родители его не бедствовали. Но позволить смогли лишь старую "БМВ". А тут оказывается их поединщик…

— А, забей! — Махнул рукой Штайр. — Этот увалень уж два года как права получить не может. Так что стоит тачка в гараже!

Григорий покачал головой, обведя взглядом собственную комнату, где они, собственно, и собрались.

— Чего удивляешься, Гриш? — Лениво протянул Балу, нагло развалившийся прямо на кровати хозяина дома. — Это ж Алексеевы. Им по хер.

— Так, хватит! — Поднял рукой предводитель компании. — Надо позвонить.

На него тут же уставились две пары глаз.

— На хрена? — Поинтересовался критовик с удивлением.

И нарвался на полное непонимание хозяина дома.

— Леш, а время в сети нам кто оплатит? — Вкрадчиво поинтересовался он. — Может, ты? А!.. Наверное, денег нет? А я за всех платить не буду!

Вообще-то, подобная возможность у "студента" была. Но вот надо ли ему это? Сам для себя он совершенно ясно ответил на этот вопрос.

Никто ничего не возразил. Пожав плечами Колбин вышел из комнаты и направился к телефонному аппарату. По памяти он набрал несложный номер.

— Здравствуйте, могу я услышать Демида? — Поинтересовался он через несколько секунд. — Что? Вот как… Спасибо вам, Светлана.

— Значит, сегодня без игры! — Объявил он через минуту остальным.

— Вот, с*ка! — Был общий вердикт команды.

Что именно случилось у их соклановца никого особо не заинтересовало.