Ловушка для видящей

Прошла в операторскую. Данила сегодня выходной, за пультом сейчас моя лучшая, да собственно, и единственная подруга — Лизовета.

Встала за ее спиной, разглядывая пульт. Не то, чтобы я его раньше не видела, но каждый раз становилось любопытно. Больше всего пульт похож на панель управления космолетом. Ну, это если бы они существовали. Несколько больших закругленных мониторов, какие-то кнопки, тумблеры, лампочки, переключатели.

Брр… Зачем их тут столько?! Нет, я понимаю экраны — если поступает сигнал, то на одном высвечивается точкой на карте города адрес срабатывания и ближайшая машина или пункт оперативников. Если, что крайне редко, вызовов несколько, то задействуются другие мониторы. Днём дежурный один, ночью его сменяют двое. Очень редко срабатывание бывает в вечернюю смену, нам с Даней просто не повезло. А в дневную — просто никогда. Проклятые — неотъемлемая часть ночи.

— Лизунь? — тронула подругу за плечо, и та встрепенулась, снимая наушники и включая оповещение на громкую связь. То, что днём нападений не бывает, не делает осторожность лишней.

— А, Свята, Бланка! Привет, девчонки! Иди сюда белая хитрая морда, у меня для тебя печенка!

— Хватит баловать собаку, Лиз, — рассмеялась я, потом добавила, — нам нужно поговорить.

Лиза тут же оторвала взгляд от Бланки и внимательно уставилась на меня:

— Что случилось, Свят? Что-то серьезное?

— Не знаю, Лизунь. Здесь можно разговаривать? Или разговоры записываются?

— Нет, запись ведётся только при звонке, — взгляд подруги из внимательного стал сканирующим.

— Лиза! — воскликнула я, не выдержав. — Я сама все расскажу, брось свои штучки!

— Прости, — без капли сожаления сказала подруга, но взгляд отвела. Я выдохнула. Лизовета — крутой психолог. Операторы все проходят курсы психологии для работы в колл-центре, но у подруги это профильное образование и десять лет опыта работы в клинике для людей с ментальными расстройствами. Иногда, это сказывается.

— Ну? — поторопила она меня, почёсывая за ушком довольную собаку.

— Лизунь, — я снова помедлила, — до меня вчера проклятый дотронулся. До голой руки.

— Скажи, что ты шутишь, — попросила она, замерев.

— Если бы, — пожала плечами, — это точно. Он меня за руку схватил.

— И что потом?

— Потеряла сознание. Наверное, от боли, не помню.

— И?

— Что и?

— Свята, — с угрозой в голосе произнесла Лиза, — как ты выжила? Нет, слава Пречистому, что жива, но, Проклятый побери, как?!

— Да не знаю я! — совершенно искренне возмутилась я. — Меня охотник нашел.

— Охотник? — Лиза ненадолго призадумалась. — Знаешь его?

— Вроде нет, — покачала головой. — Там было темно, я толком не разглядела.

— Это он тебя спас?

— Лиза, я без сознания была, — напомнила я подруге. — Но, да, наверное. Очнулась от пощёчины, если честно.

— Вот как? Что он тебе сказал?

— Да ничего такого. Сунул в руки мой хлыст и ушел. Сказал, что постарается успеть сам, но, если не сможет, то чтобы мы подчистили за ним. Он не успел, — тут я вспомнила белую маленькую кухню на девятом этаже и вздохнула. — И мы тоже не успели.

Лиза снова задумалась, даже прекратив почесывать собаку. Бланке это не понравилось, и она боднула подругу в руку, стремясь вернуть ласку.

— Шэфу рассказала?

— Нет.

— Почему?

Ответа у меня не было. Виктору Андреевичу я доверяла, но почему-то ни в рапорте, ни лично про этот момент даже не заикнулась. Боялась, что отправят на дополнительные обследования. Ну да, только теперь меня вместо этого отправят на адские сборы. И сем мне лаборатория не угодила? Чисто, тихо и даже кормят. Скорее всего.

— Тебе лучше рассказать.

— Я подумаю. Ты про такое ничего не знаешь?

Я не ожидала услышать утвердительный ответ, спросила наобум, ведь по сути пришла я сюда, чтобы выговориться, но Лиза меня удивила.

Правда, начала она издалека.

— Как, по-твоему, дикие охотники убивают проклятых?

— Ну, наверное, как и наши оперативники — электричеством?

— А ты не задавала себе вопрос — зачем им это нужно? Рисковать собой, ходить в собственные патрули? Видящих спасать, в конце концов?

Оказалось, что не задавала. Нет, слухи-то я, конечно, слышала. Но там фантазия била ключом, и отделить правду от вымысла было так же сложно, как зерна от плевел.

— Они получают бонусы от государства? — озвучила самый логичный вариант.

— Нет, — Лиза отрицательно качнула головой, — поверь, государство их пока просто игнорирует.

— Тогда зачем?

— У меня на прошлой работе был один пациент, — тут Лиза мрачно скривилась. — Очень тяжелый, если честно. Буйный. Не всегда, но довольно часто. Ему постоянно снились проклятые. Это если он спал. А если нет, то видел их наяву. Ну, он и бросался на медперсонал и других больных, принимая нас за сущности. Знаешь, что он делал? Движения всегда были одни и те же — отработанные, четкие: удар воображаемой дубинкой по корпусу, потом по голове, а потом… Потом он хватал жертву за виски. Крепко сжимал и удерживал, пока на помощь несчастному не сбегались санитары.

— И ты думаешь…

— То, что он был охотником? Я практически уверена. Видящим он точно не был, наше учреждение не было ведомственным.

— Ты хочешь сказать, — снова попыталась вклиниться я, — что…

— Ну дважды два сложить не сложно, Свята. Дикие охотятся за сущностями из-за силы.

— Охотники и видящие — это, считай, одно и то же, Лиза, — наконец, мне удалось вставить несколько слов, — а я не знаю ни одного выжившего видящего после прикосновения долмата. Даже сумасшедшего. Да и что такого даёт эта сила, чтобы так рисковать?

— Этого я не знаю, Свят. Я тогда не планировала менять работу и понятия не имела, что будет кому это рассказать. Но сейчас вспомнила.

От Лизы я вышла ещё в большем смятении, чем пришла. По ее словам, охотники не только могли пережить прикосновение проклятого, но и как-то усилиться из-за этого. Мало того, они делали это осознанно и специально.

Вспомнилось произошедшее в моей спальне. Когда я очнулась, сущности не было. Почему я не задумалась об этом сразу? Ага, вспомнила. Я думала, что это один из оперативников, а они не ходят по одному. А потом, такой вопрос мне даже в голову не пришел. Слишком властным, жёстким и уверенным в себе выглядел охотник. Я поежилась.

Впрочем, ответа на вопрос, как выжила именно я — видящая, не охотница — у меня по-прежнему не было.

Решила, что подумаю над этим позже. Сегодня у нас с Бланкой дневная смена, так что пора двигать на тренировку, и так опоздали.

И видящие, и оперативники работают по сменам — ночь через четыре, но между сменами днём у нас ещё бывают тренировки, лекции и бумажная работа. Плюс занятия с Бланкой.

Хотя до начала весны осталось совсем немного, темно становилось довольно рано, так что комендантский час был установлен на четыре часа. А летом, например, на восемь. Вот так и получается, что зимой все работают меньше, а летом больше. Все, кроме сотрудников нашего ведомства — службы противодействия долматам. Наша работа в основном ночная, так что зима — не самое мое любимое время года.

В три часа дня мы с Бланкой вышли с работы, забрали Миру из служебного детского сада и уже все вместе отправились домой — ужинать.

— Что ты хочешь на ужин, мышка?

— Тортик! — тут же сориентировалась племянница.

— Не, — протянула я, — тортик я не осилю, да и твои мама с папой меня прибьют. Давай что-нибудь более полезное и, желательно, попроще.

— Тогда — пирог! — покладисто согласилась девочка.

— Ну, пирог, пожалуй, подойдёт. Поможешь?

— Ага!

Ну, как выяснилось, с такой помощницей вредители не нужны. Хотя время за готовкой мы провели весело и продуктивно, убираться и мыть кухню мне пришлось одной и гораздо дольше, чем готовили. Но перед этим мы ещё поиграли в настольную игру, посмотрели мультики и почитали книжку. Когда я, наконец, уложила мелкую спать и занялась приборкой кухни, часы показывали одиннадцать.