Серафим

Найя отошла от Ашера и вернулась ко мне.

– Apa, это Селеста.

Ох, он прекрасно знал, кто я.

– У тебя есть дочь, Сераф.

Пульс забился у основания его горла от моего не то чтобы вопроса.

Найя снова взяла меня за руку.

– Мы будем играть в прятки.

Его взгляд остановился на наших сцепленных руках. Уверена, он желал, чтобы я отпустила ладонь Найи. Возможно, даже хотел оторвать ее, прежде чем я запятнала его малышку так же, как вчера запятнала его крылья.

– Прятки? – Его голос был таким же грубым, как и щетина у него на подбородке.

– Я обещала ей одну игру.

– Как… любезно.

Я фыркнула, зная, что архангел не считает меня любезной.

– Не хочешь присоединиться к нам, Сераф?

– Я не могу. У меня есть… – Он пронзил меня взглядом глаз цвета океана, – дела, о которых нужно позаботиться.

Найя надулась.

– У тебя всегда дела, apa.

Его выражение лица мгновенно смягчилось.

– Он архангел, неоперенная Найя. – Высокомерный тон Иш Элизы заставил мою неприязнь к ней возрасти так стремительно, что я стала опасаться, что все мои перья разом оторвутся от крыльев. Удивительно, но ни одно даже не качнулось.

Найя покорно вздохнула.

– Я знаю, что у него есть дела поважнее, чем играть со мной.

К примеру, вырезать мое сердце, почему бы и нет?

Я сжала руку Найи, чтобы напомнить ей, что я рядом и готова поиграть.

– Будешь считать или прятаться?

– Я буду считать. – Глубокий тембр голоса Ашера отразился от куполообразного стеклянного потолка. – Вы двое прячьтесь.

И снова Найя чуть не уничтожила мои барабанные перепонки своим счастливым визгом.

– А мы тоже можем поиграть? – спросила рыжеволосая девочка.

– Да. Все могут играть, – великодушно объявила Найя.

По какой-то причине я представила, как прячется офан Мира, и это меня позабавило. А потом вообразила, как Иш Элиза присоединяется к игре, и не сумела сдержать смех.

Жгучий взгляд Ашера вновь пронзил меня.

– Не хочешь поделиться причиной своего веселья, Селеста?

– Я бы хотела, но могу… облезть.

Он покачал головой, отчего прядь волос выбилась из его пучка.

– Если бы все было так ужасно, ты бы уже облезла.

– Верно. – Тем не менее я не стала делиться своими мыслями. – Скажи мне, Сераф, гоняясь за Тройками и сжигая крылья, как, во имя земли, вернее, Элизиума, ты нашел время и силы завести ребенка? – Я произнесла свою колкость ласково и тихо, чтобы она не дошла до Найи. Только до намеченной цели.

Выражение лица Ашера не просто помрачнело, оно стало абсолютно черным, точно смоль.

Найя дернула меня за пальцы.

– Пойдем, Селеста.

Я позволила ей утащить меня в сторону коридора, который вел к общежитиям младших ангелов, пока Ашер, стиснув зубы, начал отсчет.

Час спустя офан Пиппа пришла забрать Найю для купания. Хотя малышка и не хотела оставлять отца, в итоге пошла с офанимом.

Во время игры я ни разу не заговорила с Ашером, и он со мной тоже. Однако перед уходом я почувствовала необходимость сказать:

– У тебя очень милая дочь.

Его взгляд не отрывался от коридора, по которому ее увели.

– Так и есть.

Тишина между нами наполнилась такой враждебностью, что воздух мог вспыхнуть от одной искры.

Все еще не глядя в мою сторону, он произнес:

– Мне казалось, ты покончила с гильдиями.

– Мне нужно воспользоваться потоком.

Он искоса взглянул на меня.

– Куда ты хочешь отправиться?

Я опустила подбородок.

– Кое-куда.

Ашер повернулся ко мне, пригвоздив грозным взглядом.

– Ни один офаним не проведет тебя через канал без моего согласия.

Ого.

– Вот как ты разбрасываешься своей могучей силой, Сераф.

Он снова пронзил меня взглядом.

Я отступила, прижав ладонь к сумочке с прахом Мими.

– Тогда, полагаю, я воспользуюсь человеческим способом путешествия в Париж.

– Париж?

Вот же пресвятое перышко. Я не хотела раскрывать пункт назначения. Впрочем, неважно…

Я уже направилась к атриуму, когда Ашер спросил:

– Что ты собираешься делать в Париже?

Я взглянула на него через плечо.

– Внезапно мне захотелось макаронс. – Хоп, и крыло пронзила боль.

Сераф проследил за падением моего пера.

– Я сопровожу тебя.

Должно быть, я утратила слух вместе с пером, потому что мне показалось, будто я услышала, как Ашер предложил меня сопроводить.

– Эм-м. Что?

– Я сказал, что сопровожу тебя. – Он стремительно направился ко мне, а затем обогнал.

Мне не очень хотелось путешествовать с архангелом, поскольку существовало обязательное условие – держаться с сопровождающим за руку, но желание путешествовать со скоростью света оказалось сильнее, чем нежелание прикасаться к нему, поэтому я поспешила следом за Ашером.

Когда мы обогнули последний коридор и вошли в дымный столб чистого элизианского света, я спросила:

– Ты ведь не собираешься сбросить меня в Абаддон по пути?

Уголок его губ приподнялся.

– К сожалению, в Абаддон можно попасть только через Элизиум.

Поскольку Ашер лишен чувства юмора, я решила, что кривоватая улыбка была всего лишь зачатком жестокой усмешки.

– Действительно, какая жалость.

Он протянул мне руку. Подумать только, та же рука, что баюкала Найю, сожгла крылья Лей.

Прижав сумку к телу, я вложила свою ладонь в его, и мы взлетели в эфир.

Глава 14

Как только мы приземлились в потоке парижской гильдии, точной копии той, что была в Нью-Йорке, я отдернула руку.

Выходя, я бросила через плечо:

– Спасибо, что подвез.

Ашер последовал за мной. И не только по коридорам, но и по увитому розами атриуму. Ладно… Возможно, он сопроводил меня, потому что у него есть дела в Париже. По крайней мере, его непрошеная компания отвлекла меня от колющей боли, которая сопровождала возвращение в Гильдию 7 без Лей.

Я не позволяла своему взгляду блуждать по розовым цветам, ползущим по белым стенам, или по семи фонтанам, которые отличались от тех, что были дома, не размером, а образом. Флора, скульптуры ангелов и планировка – единственные вещи, которые отличались от гильдии к гильдии. Все остальное – фальшивое элизианское небо, кварц с огненными прожилками, пение воробьев – совершенно одинаковое.

Мы никого не встретили, вероятно, потому что здесь глубокая ночь. Неоперенные и офанимы уже спали или наслаждались тем, что город может предложить в выходные дни. Когда Ашер открыл дверь, а затем придержал ее для меня, я наконец остановилась.

– Ты же не преследуешь меня, Сераф?

– Насколько я знаю, нельзя назвать слежкой то, что ты идешь впереди кого-то.

Серьезно? Я скрестила руки.

– Ты знаешь, что я имела в виду.

– Ты здесь либо для того, чтобы забрать что-то из квартиры, которую вы делили с Мюриэль, либо чтобы захоронить ее прах… – Он уставился на мою сумку, словно пытаясь разглядеть контур урны сквозь ткань.

– Какое отношение причина моего приезда сюда имеет к твоему постоянному присутствию?

– Просто хотел убедиться, что ты безболезненно добралась до пункта назначения. Считай это благодарностью за игру с Найей.

– Благодарность за игру с твоей дочерью меня оскорбляет.

Его брови сошлись вместе.

– Взгляни на землю, Сераф.

– Зачем?

– Очевидно, ты считаешь, что я лгу.

Его взгляд даже не скользнул по тротуару.

– Я не всегда думаю о тебе самое плохое, Селеста.

– В это трудно поверить.

– Итак, куда ты направляешься?

– Ты уйдешь, если я тебе скажу?

– Нет.

– Тогда наслаждайся неведением. – Я шла впереди него, мои руки расслабились и опустились к бокам.

Дверь с грохотом захлопнулась, надеюсь, перед архангелом.

– Сейчас середина ночи, Селеста.

Не повезло.

– Тебе не следует разгуливать здесь одной.

Я попыталась промолчать. И быстро провалилась в своей задумке. Меня нельзя назвать спокойной и молчаливой, я всегда была вертлявой и болтливой.