Страница 36 из 45
— Мы не можем с уверенностью сказать, что собака ею заразилась.
— Да, но мы знаем, что ею заразилась мисс Уиттингэм. И мы знаем, что ей был сделан укол, также как и двум другим. У четвертого трупа был заклеенный пластырем порез, который говорит о том же самом. Скорее всего, их реакция была такой же, как у собаки, — несколько минут замешательства, короткие судороги и быстрое восстановление.
— Что ж, тот факт, что одного лишь контакта, судя по всему, недостаточно, уже кое-чем может нам помочь, — задумчиво проговорил Харпер. — Это означает, что будущую жертву нельзя заразить, просто чихнув в ее сторону. Человека нужно схватить и достаточно долго удерживать, чтобы сделать инъекцию и дождаться конца ее действия, так?
Лиминг кивнул.
— Если этот вирус — не настоящая причина болезни, он определенно является ее побочным продуктом. И если он не причина, — доктор выразительно развел руками, — мы понятия не имеем, где искать другую.
— Можете еще что-нибудь рассказать о вирусе?
— Да. Он внедряется в головной и спинной мозг. Это его естественная среда обитания. Все остальное — лишь теория, и вам решать, чего она стоит. На мой взгляд, вирус размножается, пока его концентрация в кровеносной системе не становится слишком высокой, и тогда он стремится куда-то передать избыток, найти другую кровеносную систему, ведущую к другому головному и спинному мозгу. Можно это представить себе неким нечеловеческим аналогом сексуального желания, где передача вируса заменяет половой акт. Непреодолимая реакция на всеобщий закон: «Плодитесь и размножайтесь».
— Гм!
Харпер задумался. Ему было любопытно узнать, каким образом осуществлялась передача вируса от существа к существу в родном мире венерианцев. Принадлежали ли излюбленные носители вируса на Венере к достаточно высокоразвитой форме жизни, способной изготавливать шприцы и пользоваться ими? Или они занимали более низкое положение в пирамиде жизни — нечто зубастое, способное передать зараженную кровь одним укусом?
Харпер подозревал последнее. Сколь бы чуждой ни была эта зараза с земной точки зрения, она была порождением природы и существовала в своеобразном симбиозе с другим таким же порождением природы. Так что способ ее распространения был скорее естественным, чем искусственным, и применявшиеся на Земле инъекции были лишь заменой этого способа — вполне действенной заменой.
Если его предположения были верны, сидящая в клетке собака вполне могла заполучить себе спасителя и столь желанного союзника, цапнув его за ногу или лизнув руку, на которой оказался бы едва видимый порез. Присутствие вируса в ее слюне могло открыть путь к свободе и массовому захвату человеческих тел. Теоретически это животное было опаснее кобальтовой бомбы.
— Если хотите моего совета, — сказал Харпер Лимингу, — вам стоило бы прикончить этого пса, пока он не прикончил вас.
— Не беспокойтесь. Нам часто приходится решать подобные проблемы. Никто к нему не приблизится на расстояние плевка, не говоря уже о том, чтобы до него дотронуться.
— Дело ваше. А мне пора заняться своими делами. Я возвращаюсь домой, назад в ловушку, в которую, как надеется Конуэй, может попасться живой экземпляр.
Харпер мрачно усмехнулся.
— Если мне сильно не повезет, к вам могут доставить связанного по рукам и ногам зомби, который окажется мной.
— То есть? — Глаза Лиминга расширились.
— Неважно. Давайте найдем моих сопровождающих. Если я вернусь без них, мне наверняка не поздоровится.
Харпер посмотрел в потолок, словно призывая небо в свидетели.
— Что за мир!
Глава 11
Когда утром Харпер пришел к себе в контору, там уже был Рауш.
— Вчера мы оставались здесь до восьми вечера, думая, что вы сюда вернетесь. Если бы ваш охранник не сообщил, что вас целым и невредимым доставили домой, нам бы пришлось проторчать тут всю ночь.
— Я слишком поздно вернулся — то одно, то другое, включая три остановки по дороге.
Повесив шляпу, Харпер сел за стол и потянулся к почте.
— Где Норрис? Как вы здесь оказались? Я думал, вы сидите в засаде в доме Баумов.
— Мы потеряли всякую надежду кого-нибудь там поймать. Новости о Баумах появились во вчерашних вечерних газетах — сообщается, что оба погибли в автокатастрофе. В ночных новостях по стерео показывали, как увозят с места происшествия разбитую машину. Несмотря на прикрытие, этого сообщения достаточно, чтобы предупредить сообщников Баумов. Там мы никого не схватим, даже если просидим целый год.
— Что ж, все, что я могу сказать, — некоторым неплохо удается водить федералов за нос.
Харпер разорвал несколько конвертов и быстро пробежал глазами содержимое.
— На мой взгляд, они чересчур сообразительны, и это никак не вписывается в мою любимую теорию, что все преступники, по сути, — идиоты.
Подняв взгляд от письма, он задумчиво добавил:
— Если эту компанию можно назвать преступниками.
— А как еще их можно назвать?
— Угрозой. Крайне опасной угрозой. Подобной стае бешеных собак. Или компанией больных оспой, прячущихся от врачей. Но то, с чем мы имеем дело сейчас, намного хуже оспы.
Перечитав письмо, Харпер бросил его в корзину.
— Куда, вы сказали, уехал Норрис?
— Я ничего не говорил. Если вас это удовлетворит — он отправился в очередную поездку, от которой, скорее всего, не будет никакого толку.
— Что значит «в очередную»?
— Вчера, пока вас не было, — объяснил Рауш, — ребята задержали целых восемь предполагаемых Макдональдов. Это можно было бы назвать верхом оперативности, если бы кто-нибудь из них и вправду оказался Макдональдом. Но — ничего подобного. Полчаса назад Норрис поехал взглянуть на девятого.
— Как он их проверяет?
— Достаточно просто. У него есть фотографии, отпечатки пальцев и прочее, на основании чего можно точно определить нужного нам человека. Пока такого не нашлось.
— Я бы многое отдал, чтобы узнать, каким образом Макдональду удается ускользать, — заметил Харпер, — Когда-нибудь это могло бы мне весьма пригодиться.
— В каком смысле? — уставился на него Рауш.
— Вдруг я решу присвоить деньги фирмы и сбежать? — Харпер рассмеялся фальшивым смехом. — Холя нет. Какой же я дурак! Если я сбегу с деньгами фирмы, я просто заберу свои собственные. Что еще раз доказывает — владелец фирмы не может причинить ей никакого вреда. Подумайте над этим.
— Я думаю, — подозрительно проговорил Рауш. — И я думаю, что вы меня дурачите. А еще мне кажется, что ваши шуточки не смешны.
— А я и не собирался шутить.
Харпер взял со стола еще несколько писем и разорвал конверты.
— Случилось еще что-нибудь, о чем мне следовало бы знать?
— Вчера днем заходил ваш друг из полиции, Райли, и очень интересовался, куда вы делись.
— Вы ему объяснили?
— Каким образом? Мы сами этого не знали. А даже если бы и знали, ничего бы ему не сообщили — не положено.
— Он не говорил, зачем пришел?
— Нет. У меня создалось впечатление, будто он просто заглянул поболтать. Сказал, что зайдет сегодня еще раз. Покрутился туг немного, пытаясь клеиться к вашей секретарше, потом ушел.
Харпер бросил на стол письмо, которое держал в руке, и пристально посмотрел на Рауша.
— Что вы сказали насчет моей секретарши?
— Райли немного полюбезничал с ней, а после ушел.
— Никогда! Ни за что не поверю! Он не стал бы пытаться ухаживать за Мойрой, даже если бы она сама о том умоляла. Я над ним постоянно подшучиваю на эту тему. Он никого не любит, кроме собственной жены.
— Тем не менее, — сказал Рауш. — Возможно, что-то изменилось. Вы не можете этого знать, вы же не спите с ним вместе.
— Разумно, — согласился Харпер, успокаиваясь. — Мойра должна прийти минут через десять. Я у нее спрошу.
— А зачем? Разве что вас настолько интересуют ее любовные похождения.
— Нас с ней связывает обоюдное влечение кденьгам, — сообщил Харпер. — Не более того.