Считайте его мертвым

Он показал на микрофон под приборной панелью.

— Сообщите всем машинам: пусть те, кто находится недалеко от склада, немедленно едут туда. Задержать любого, оказавшегося на территории склада.

Харпер выполнил поручение. Ответили двое, сказав, что будут там через несколько минут.

— Через несколько минут будет слишком поздно, — заметил Харпер, возвращая микрофон на место.

Глава 9

Склад оказался старинным, но солидным зданием из красного кирпича, с шестью окнами, забранными прочными решетками и защищенными ставнями, с громоздкой стальной дверью. Казалось, его специально построили для хранения товара, вызывающего непреодолимое искушение у обитателей близлежащих кварталов. Возле здания стояли две машины, рядом с ними маячили трое полицейских.

— Еще трое ждут сзади, — сказал один из полицейских Норрису. — Двери и окна заперты. На звонок никто не отвечает. Внутри ни звука. Похоже, там никого нет.

— Придется ломать дверь.

На это ушло время, но им удалось вскрыть замок, не слишком повредив двери. Внутри не оказалось ни души. На первом этаже стояли стеклянные витрины, в них на черном бархате красовались ювелирные изделия. Второй этаж был заставлен ящиками и картонными коробками, полными и пустыми. В углу перегородка из досок и прозрачного пластика отгораживала небольшой кабинет.

Войдя в кабинет, Норрис осторожно огляделся по сторонам и велел одному из полицейских:

— Пусть снимут отпечатки пальцев. Если повезет, возможно, нам удастся выяснить, кто тут ждал.

Повернувшись к Харперу, он добавил:

— Отпечатки обычно стирают за собой профессиональные преступники — а тот, кого мы ищем, вряд ли профессионал.

Он подошел к столу, выдвинул ящики. Их содержимое не впечатляло — в основном, бланки накладных, счета и прочие деловые бумаги. Осмотр металлического шкафа для документов тоже ничего не дал.

— Могу сказать одно, — заметил Харпер, принюхиваясь. — У Баумов и их коллег, похоже, имелись весьма странные привычки.

— В каком смысле? — спросил Норрис.

— От Амброза исходил едва заметный запах. И от Филипа тоже. А здесь я опять его чувствую.

Норрис пошевелил ноздрями.

— Похоже, ваше обоняние намного острее моего.

— У разных людей оно развито по-разному. Как и у собак. Я действительно чувствую запах, и я знаю, что это такое.

— Что?

— Эвкалипт.

— Весьма полезная информация, — язвительно заметил Норрис. — Все, что нам теперь нужно, — выследить и поймать того, от кого несет эвкалиптом.

— Трое за один день с одним и тем же запахом — это кое-что значит, — сказал Харпер. — Возьмите табак. Если я окажусь в густом лесу и почувствую запах табака — я сразу пойму, что рядом кто-то есть.

— И?..

— Возможно, эвкалипт кое-кому по вкусу.

— Совершенно бредовая мысль, — сказал Норрис.

— Если мы хотим сделать шаг вперед в этом деле, придется строить всякие предположения.

Харпер сунул руки глубоко в карманы и мрачно огляделся вокруг.

— Собственно, почему бы некоторым не испытывать влечения к эвкалипту? Я слышал, коалы его обожают.

— Они едят листья, — сказал Норрис. — Кроме того, мы имеем дело вовсе не с коалами. Мы преследуем тех, чьи зубы и когти куда опаснее.

— Что с того? Даже у тигров есть свои причуды.

Нахмурившись, Норрис аккуратно снял телефонную трубку, стараясь не смазать возможные отпечатки пальцев, набрал номер и с кем-то поговорил.

— Это всего лишь предположение, но всех подозреваемых следует проверять на запах эвкалипта.

Он положил трубку и признался:

— Для меня это тоже прозвучало бы глупо, не будь все дело столь невероятным.

— Поскольку я все же не профессиональный Шерлок Холмс, порой я не замечаю того, что очевидно для вас, но обращаю внимание на то, что вы можете упустить из виду, — сказал Харпер. — Например, какой научный вывод можно сделать из пристрастия к эвкалипту?

— Не знаю.

— Что их естественная добыча — питающиеся пахучими листьями вегетарианцы, чья любимая еда сродни эвкалипту. И потому здешний носитель начинает ощущать выработанную в течение веков потребность. Иными словами, они нашли местный наркотик, который напоминает им о родном доме.

— О чем вы, черт побери?

— Прошу прощения. Я забыл, что вам рассказали не все, — сказал Харпер. — Чтобы понять ход моих рассуждений, вам нужно знать всю историю целиком.

— Эвкалипт — не наркотик, — заявил Норрис, окончательно сбитый с толку.

— Для нас — нет. Кто знает, чем он является для других?

— Кстати, вы почувствовали запах, когда застрелили девушку?

— Нет. Я к ней не приближался и долго там не задерживался. Для меня это было впервые, я не знал, что делать, и мне нужно было побыстрее убраться. У меня не было ни времени, ни желания размышлять о том, что я начал подозревать лишь сейчас.

— Гм!

Норрис немного подумал, снова снял трубку и позвонил в дом Баумов, Раушу.

— Не повезло. Птичка улетела.

Выслушав ответ, Норрис продолжал:

— Харпер чувствует запах эвкалипта и говорит, что от Баумов он тоже исходил. Я ничего не заметил, а ты?

— Да, заметил, — ответил Рауш. — Но не придал этому значения.

— Похоже, мне надо прочистить нос, — сказал Норрис, кладя трубку.

— Это очень важно, — подчеркнул Харпер. — От Амброза и Филипа пахло эвкалиптом. Оттого, кто был здесь, — тоже. Возможно, венерианцы встретили запах эвкалипта с той же радостью, с какой компания наркоманов встречает поле мексиканской конопли. Если так, они будут передавать эту новость друг другу.

— И что?

— Их привычка даст человечеству небольшое преимущество. Если вы не можете понять, что происходит у подозреваемого в голове, вы, по крайней мере, можете ощутить запах его дыхания.

Немного подумав, Харпер добавил:

— Под «вами» я подразумеваю силы закона и правопорядка. Что касается вас лично, вы не почуете лаже перевозбужденного козла у себя под кроватью.

— Спасибо за критику, — проворчал Норрис, но тут же умолк — в кабинет вошел эксперт с оборудованием для снятия отпечатков пальцев.

Эксперт собрал по всему помещению отпечатки, большая часть которых, вне всякого сомнения, принадлежала братьям Баум. Когда он закончил, Норрис распорядился:

— Немедленно отправьте их на проверку и сообщите мне о результатах.

Потом повернулся к Харперу.

— Пока нам тут больше нечего делать. Поехали обратно к вам в контору.

— И снова насадим червяка на крючок, да?

Норрис посмотрел на часы.

— Не думаю. Уже слишком поздно, чтобы что-нибудь предпринимать. Вы вернетесь как раз к тому времени, когда пора будет закрываться и шли домой. Если кому-то захочется испить вашей крови до завтра, вероятнее всего, это произойдет, когда вы будете в постели.

— Самая подходящая мысль, чтобы обеспечить спокойный сон.

— Не беспокойтесь. Вас будут охранять круглые сутки.

— Знаю. На мой взгляд, меня охраняют даже слишком хорошо. Судя по всему, мне предстоит пребывать в подобном обществе до конца моих дней.

— Ну, я бы так не сказал, — возразил Норрис. — Все это продлится лишь до тех пор, пока не минует критическая ситуация.

— Пустые слова, — проворчал Харпер. — Наверху есть несколько наделенных властью придурков, которым не нравятся непреложные жизненные факты. Им ничего не стоит заменять одну критическую ситуацию другой, пока это соответствует их планам.

Он сел в машину рядом с Норрисом и до самой конторы ехал молча, пребывая в мрачной уверенности, что, когда нынешний кризис завершится — если он вообще когда-либо завершится, — у него, Харпера, будет немало проблем с тем, как навсегда избавиться от излишнего внимания властей.

Вряд ли это будет так легко.

Утро принесло очередные новости. Норрис заглянул в дверь кабинета и вызвал Харпера за дверь, чтобы их не услышала Мойра.

— Похоже, события начинают раскручиваться, — объявил он. — Во-первых, в доме Баумов ночью дважды звонил телефон. Звонивший тотчас вешал трубку, как только Рауш отвечал на звонок. Оба звонка были сделаны из уличных телефонных будок. Значит, сообщник Баумов до сих пор где-то в городе.