Становление Человека

— Вторженец из иного мира, — мигом просветила его Катя. — От него исходит едва заметный запах бездны, но я не знаю, пришёл ли он один.

— Вот как, — покивал князь, поднимаясь с трона. — Разберись с ним, пока я уведомлю Хранителей.

— Разумеется, — хмыкнула она.

Я крепче сжал пламенный клинок, наблюдая, как Рагнар с двумя воинами исчезают во тьме, а Катя наоборот, встаёт прямо предо мной. На лице маленькой девочки продолжала сверкать улыбка, но руки будто играли какую-то мелодию на эфемерном пианино. Давление исчезло, но в магическом спектре наконец-то проявилась вся её натура. Полыхающий всеми цветами радуги монстр, оскалившийся на меня.

— Я вижу боль в твоих глазах, — произнесла она. — А ещё — проблеск надежды. Ты пришёл… от бездны, верно?

— С террористами переговоров не веду, — выразительно сплюнул я.

— Ты владеешь магией, но твои слова показывают истинную родину, — продолжила девочка. — Твой мир… Был уничтожен?

— Заткнись и дерись, — рыкнул я, активируя блиц и нанося простой размашистый удар. Сталь вспорола воздух, а мы с конём Судей поменялись местами. — Кажется, занудство и отсутствие такта у вас, коней, общее.

— А ты знаком с моим аналогом со стороны бездны? — вдруг выгнула она бровь. — Вот как. Значит, ты с планеты, захваченной ими. Совсем недавно мы направляли пешек в мир Гео…

Я едва заметно вздрогнул, и девочка удовлетворённо кивнула. Вот тварь! Очередной рывок, но оружие будто отказывалось достигать плоть, и я рефлекторно наложил калейдоскоп. Это вызвало искренний смешок со стороны врага, уже сместившегося прямо к выбитым дверям.

— Заклинание, истребляющее теней… — протянула она. — Ты уже сталкивался с ними, и даже убивал. Не раз и не два… Я вижу в твоих движениях опыт тысячи битв, воин.

— Сокровищница Соломона, — с перекосившей всё лицо гримасой боли произнёс я. Позади открывались маленькие порталы, из них на синий свет показывались клинки всех сортов и размеров. Короткие, полуторные, двуручные, прямые, изогнутые, обоюдоострые.

За время, прошедшее с последнего и единственного моего сражения с Судьями, я пытался выработать альтернативу войне миллиарда душ, заклинания, чья отдача била напрямую по моей душе. Благодаря истинной силе Хранителя возможностей у меня было предостаточно, и новые чары позволяли наносить врагу урон чуть менее убойным способом. По сути, куча оружия, управляемого разумом, выступала в роли снарядов. Пуль, если будет угодно. Я зачаровал каждый клинок всеми возможными способами, вложил столь много магии, что сталь едва выдержала. Даже моя собственная фазовая броня не спасла бы даже от одной такой штуки, выпущенной подобно стреле.

— А ты подготовился, — хохотнула девочка. — Жаль, что ты не умеешь слушать.

— Подавись, — прорычал я, взмахнув рукой. Оружие сорвалось со своих мест, устремившись в единственную цель.

Столкновение вызвало целую серию взрывов. Металл буквально лопался, пытаясь пробить то и дело вспыхивавший щит, окруживший тело Кати. Она насупилась, явно вкладывая в защиту много сил. И тогда я ринулся вперёд, занося пламенный меч над головой. С коротким криком я вонзил его в ставший плотным воздух, и стекло сферы покрылось трещинами, а новые и новые клинки увеличили их количество. Я смотрел в невинные серые глаза с ненавистью, с гневом.

Конечно, я чувствовал себя обманутым. Но большую часть в моём гневе занимала не личная обида. Её «отец»… Каково будет тому человеку, когда он узнает, что вместо его дочери всё это время он заботился о твари, убивающей целые миры? Которая просто использовала старого воина ради идеальной позиции для разведки. Конь. Как и Исполнительница, она изучает и наблюдает. Но если в душе фигуры из бездны я ощущал боль, страдания и сожаления, то в глазах мерзости пред собой я видел лишь насмешку. Лёгкое презрение, не более. Она воспринимала людей вокруг как удобные инструменты для своих целей, даже Рагнар был для неё просто удобным монстром на нужном месте.

Я тоже был таким. Я ненавидел себя за это, и ненавидел её.

— Разряд, — произнёс я, и огненный клинок вспыхнул, разрываясь внутри щита. Защита пала. — Аква, ле вадо.

Катя пыталась заблокировать и эту атаку, но гладкая синева меча пробила поднятые ладони, проходя через плоть и замирая в камне. Сталь ушла прямо в пол, оставив на виду лишь рукоять, застывшую в груди коня Судей.

— Н… Неплохо, Хранитель… — выплюнула она вместе со светло-серой кровью.

— Заткнись, — едва не срываясь на крик, произнёс я, наваливаясь на клинок всем телом. — Вы приносите лишь несчастья… Уже второй раз я вижу это. Позволяете тварям питаться людьми, а сами живёте бок о бок с ними, будто ничего не происходит. Не знаю, какова политика бездны, но они хотя бы гуманнее вас. А вам… Лишь бы чёртовы весы измеряли баланс годами, веками, чёртовыми тысячелетиями!

— С… Слова слабого… Хр… анитель… — хрипела девочка. — Б-баланс вечен… Тебе этого н… не… изменить…

— Не в мою смену, — процедил я. — Разряд.

Заключённый в мече бурный поток наконец-то освободился, сминая плоть, ломая кости и вместе с ними — магический контур. Это конец. Никто и ничто не спасёт тебя, конь Судей. Никто не придёт…

— Катенька… — раздался голос где-то впереди.

На входе, прямо на выбитых створках, стоял Кот, сжимая в руке свой клинок. Позади него сканер показывал множество людей, в чьих душах горело пламя. Восстание началось, и уже добралось до дворца. Отлично. И печально, одновременно. Седой страж опустился на колени, его оружие рухнуло на металл дверей рядом. В его глазах я увидел столько эмоций, что голова пошла ходуном.

— Ви… дишь… — улыбнулась вдруг девочка. — Лю… ди… не отличают… добро… от з… ла…

Я поднялся, призывая один из мечей из Сокровищницы Соломона поближе. Схватил рукоять и в один взмах перерезал глотку едва державшейся твари. Старый стражник всхлипнул, закрывая лицо руками. Мне нечего было ему сказать. Хорошее, плохое — всё смешивается в безумно странных пропорциях, распыляется в мир и оседает в нём. А затем меняется, одно перетекает в другое, и поколения сменяют поколения. Но никто и ничто не должно вмешиваться в этот естественный процесс. Ни Судьи, ни бездна, ни весы с их балансом. Я сделал свой выбор. Я верил, что вершу правосудие. Но для человека предо мной я убийца его ребёнка.

Это тоже — естественно. И я не буду вмешиваться в процесс.

Развернувшись, я скрылся во тьме, оставив под синим светом кристалла одинокого скорбящего отца. Дверь оказалась открытой, а за ней возникла сеть коридоров, ведущих куда-то вглубь здания. Ни людей, ни других существ там не было. Проверив сканером, я обнаружил на границе его действия Рагнара и двух его слуг. Вздохнув, направился мимо каменных стен вперёд.

— Друг, — окликнули меня.

— Привет, Ликан, — не останавливаясь, произнёс я.

Некоторое время мы шли молча.

— Друг… — вновь напомнил о себе мой товарищ.

— Я здесь, — отозвался я, поворачивая направо.

— Ты не мог ничего поделать, — сказал старый оборотень. — Люди видят лишь то, что хотят. Ты же сам… Сам это знаешь.

— Знаю, — не стал спорить я. — Я в порядке, не волнуйся.

— Я в твоей душе, — напряжённо продолжил он. — И уж мне-то известно, что ни черта всё не в порядке.

— Всё пройдёт, — протянул я.

— Мана, скажи ему! — закричал Ликан, и его голос затих.

Богиня возникла прямо пред моим носом, но я прошёл сквозь неё, даже не замерев.

— Джон! — обеспокоенно бросила она мне в спину. — Ты ненавидишь Судей, я понимаю. Но ты на грани! На грани, слышишь!

Я остановился, обернулся, впиваясь в глаза женщины.

— Я сделал то, что было правильным. Коту будет только легче, пусть и поймёт он это не сразу. Когда спадёт тирания, когда человечество этом мире станет свободным, прямо как у нас. Когда не будет Судей и Хранителей, подлизывающих им.

— Балансу, — поправила меня Мана. — Подлизывающих балансу. Это их долг, Джон. Не дай своей ненависти затмить разум, умоляю. Она выжигает тебя, но без боли. Ты осознаешь, что пуст, когда будет слишком поздно. Ты же видел таких существ, Джон. Они тоже думали, что поступают правильно. Пока не переходили черту. Превращались из людей в… В монстров.