Становление Хранителя

— Мы пришли попрощаться, — с едва различимой грустью произнесла Анна. — Весь следующий день мы проведём, собирая все силы, что сможем, а потому время нашлось только сегодня.

— Час настал, — прекратил смеяться Армагеддон. — Не все вернутся с поля, Джон. Возможно, практически никто.

— Мы хотели поблагодарить тебя за долгие годы верной службы и чуткой дружбы, — слегка поэтично сказала Богиня. — Не всё всегда было гладко, но мы прошли через проблемы, трудности и сложности. Через Ад.

— И через Рай, — кхэкнул Лорд Ада, беря за руку Ману.

— Ты был отличным человеком, Джон, — пробормотал Ликан. Ему тёплые и непривычные слова давались тяжело, но старый оборотень всё же сумел перебороть волнение. — Я рад, что знал тебя.

— Ты вырос на наших глазах, став полноправным членом Совета, — произнесла Анна. — Став нам всем близким другом, а для кого-то — кем-то большим.

Немезида, продолжавшая улыбаться, легонько кивнула мне.

— Спасибо, что ты есть, — с лёгкими нотами печали проговорила она. — Если после этой жизни будет следующая, я обязательно тебя найду. Обещаю!

— Даже не сомневайся, — с невольной дрожью в голосе ответил я. — Чёрт, ребята… Умеете вы прямо в сердце ударить.

Я не заметил, как по лицу потекли слёзы. Одна, вторая, третья. Ещё и ещё. Не заметил, как ребята образовали круг, обняв меня со всех сторон. Кто-то шептал успокаивающие слова, кто-то вслед за мной начинал плакать. Наверно, это была Немезида. Так мы и стояли, без слов говоря друг с другом о самом сокровенном. О любви, о дружбе, о счастье. О том, что связывало нас всех не одну тысячу лет.

В конце-концов, я понял одно.

Что бы ни случилось во время битвы с Судьями, я не буду сомневаться. Мои чувства разделяют те, кто шёл бок о бок многие годы. И им тоже тяжело, им тоже трудно, они тоже грустят. Но мы должны, ибо кроме нас некому. Конечно, друг другу мы будем говорить о долге перед человечеством, об обязанности по спасению всего мира. Но внутри, или снаружи, как сейчас, мы знаем, что сражаться мы будем за всё то, что нас связывает. За друзей и за любимых.

Вот такие мы странные, высшие существа.

Наконец, мы отошли друг от друга, многие с мокрыми от слёз лицами. Прозвучали слова прощания, и ребята один за другим исчезали, то уходя в невидимость, то просто взлетая и уносясь в небеса. Последней осталась Немезида.

— Мы закончим там же, где и начали, — с волнением в голосе сказала она. — Помнишь, как мы встретились впервые? Ты пришёл в замок Армагеддона, чтобы отомстить тогдашнему Герою. Его звали Горн, и в его команде была моя сестра.

— Ты хладнокровно обезглавила её, — кхэкнул я. — Впрочем, не скажу, что я поступил бы иначе.

— Да, — кивнула архимаг. — Сражение. Битва. Не важно, с кем или чем. Там началось, там и закончится. Я… Я не знаю, почему я так уверенна.

— Всё хорошо, — подошёл я к ней. — Если таков наш путь, то его не изменить. Пока можем, живём.

— Во имя самих себя… — протянула девушка.

— И во имя всех, кто рядом, — договорил я. — Знаешь, я… Я разрешил детям участвовать. Вот так просто. Они ведь всё равно придут, и никакие оковы их не остановят.

— Так и знала, — улыбнулась Немезида. — Ну, пускай.

— Мы тут выпиваем, — махнул я рукой в сторону «Пьяного Быка». — Если хочешь, можешь присоединиться.

— Откажусь, — хмыкнула девушка. — Но вот ты, если всё ещё будешь стоять на ногах, загляни в мой кабинет. Может, ночь и не последняя, но это не значит, что я тебя просто так отпущу.

Пару мгновений я пытался понять, шутила ли Немезида. Затем осознал, что это было предложение из разряда тех, от которых не отказываются. Ответив на него утвердительно, я попрощался с архимагом и вернулся в гостиничный зал. За время моего отсутствия ребята явно поглотили раза в два больше алкоголя, чем могло поместиться в их животы. Крис, сведя глаза в одну точку — на нос, дрых прямо на деревянной поверхности, служившей нам столом. Розалия продолжала ожесточённый спор с Тсу, последняя то и дело тыкала Героя для поддержки, но тот не хотел отзываться.

Лишь Лифа пила молча, сосредоточенно, явно о чём-то размышляя в своей голове. Коротенько окликнув всех, я занял свободное место, жестом позвал многострадального(судя по уставшей роже) хозяина и попросил виски. Выпил, сцапал кусочек с заказанной сырной тарелки. Сестра Героя слегка повернула голову в мою сторону. Поняв намёком, я лёгким движением отправил тарелку в её сторону. Девушка благодарно кивнула.

В такой манере прошёл час. Крис очнулся, влил в себя ещё две кружки и всё-таки вклинился в диалог между Тсу и Розалией. Правда, его оттуда довольно быстро вышвырнули, ибо по абсолютному незнанию темы Герой умудрился оскорбить тонкую натуру как бывшей жрицы церкви, так и рыцаря-мага. Лифа поддержала братца, даже утешила, осторожно погладив по многострадальной голове. В итоге они принялись пить вместе, обсуждая что-то абстрактное. И опять я остался один. Впрочем, мне это не мешало. Скорей наоборот — я был рад побыть одновременно рядом с дорогими мне людьми и при этом в одиночестве.

Наедине с самим собой, так сказать.

Вполне может быть, что эти часы — последнее спокойное время перед концом. Знаете, прожив такую долгую жизнь, я всё ещё боялся смерти. Не скрою, это так. Дело было не боли, которую ты испытаешь, и даже не во тьме, которая последует вскоре после того, как ниточка оборвётся. Я не хотел терять всё, что имел. Людей вокруг, все чувства, что нас связали. Дорогих мне людей, тех, за кого я бы продал весь мир. Утрирую, конечно. А может, и нет.

Поэтому я искренне наслаждался этим временем. С дебильной улыбкой оглядывал Криса, Лифу, Тсу и Розалию. Со стороны могло показаться, что я просто пьянчуга, которого проняло после количества выпитого.

Но это было не так.

Я был самым счастливым и самым печальным человеком в тот момент. Каким бы ни был исход, я, повторюсь, ни о чём не жалею. Ни о едином действии, но о едином слове, мысли, чувстве. Знаете, то самое ощущение, когда ты идёшь своей дорогой к своей судьбе. Чувство правильности происходящего, что всё так и должно быть. Будет ли победа печатью нашего завершения? Или же поражение остановит биение бравых сердец? Не узнаем, пока не попробуем.

И видят боги, я жил так, как умел. Дарил добро, дарил зло, убивал и оживлял, любил и ненавидел, страдал, волновался, злился, улыбался, смеялся. Сначала, оберегая всё человечество. Потом — отдельно — тех, кто был дорог. Наверно, я хреновый Хранитель, раз так легко об этом говорю. В конце концов, это не важно: я же уволился с той работы. Стал героем в простом человеческом понимании. Только тсс, это тайна. Вслух я об этом никогда не скажу, таковы уж принципы. Побурчу, что не люблю всю славу и воспевание в песнях. Отчасти это правда.

А отчасти — ложь.

Забавный социальный лифт, да? От Хранителя до простого героя. Хотя кто-то скажет, что последним быть куда интереснее, да и история тебя запомнит куда ярче, чем некое эфемерное и непонятное высшее существо. Знаете, это почти так. Если вас волнует история, то будьте героями, флаг вам в руки. Но я, как и полагается странной личности, выберу третий путь. Я хочу быть человеком. Просто человеком по имени Джон.

По воле случая мне приходится оберегать и защищать всё человечество, но за много-много тысяч лет сейчас, наверное, впервые острым ребром встал вопрос: а достоин ли я? Энди, чёртов посланец бездны, тыкнул меня в него лицом. Выбор между меньшинством и большинством, помните? Спасти всех тех, кто тебе дорог, наплевав на весь остальной мир. Или же принести их в жертву, лишь бы многообразное и многоликое человечество оказалось спасено. До сих пор не знаю, как на него ответить. И хорошо, что условия, в которых я оказался, не подразумевают определённого выбора, похожего на этот. Иначе сошёл бы ваш скромный слуга с ума, и некому было бы читать мораль всей истории в её конце…

Завтрашний день будет самым простым. Механические действия, подготовка, обрисовка примерного плана сражения. Наверно, Ю и Арни с Саей не стоит знать, куда уходят их родственники и дяди с тётями. Оставим по письму от каждого, как и полагается. Напишем, что если они это читают, значит, тот или иной человек не вернулся. Завещаем быть сильными, поступать по справедливости, нести добро тем, кто рядом. Классика.