Наблюдатель

И только следом клацнула сталь.

Арт шагнул, занося клинок над головой.

— Двадцать первый меч — меч гор!

Синее и алое столкнулось с чернотой. Та двинулась навстречу, всколыхнувшись и вспыхнув ещё сильнее. Император выставил свой фальшион на прямой блок, принимая всю чудовищную разрушительную силу на себя, грудью. От места удара разошлась волна, поднявшая весь снег на земле, волнами разбежавшийся в стороны. Даже ветер, хлеставший в лицо, исчез, а чёрные облака над головой расступились, обнажая серые небеса. Сангвин улыбнулся, кивая своим мыслям. И двинул фальшион вперёд, отталкивая Арта на шаг и тут же контратакуя.

— Неплохо! — выкрикнул император, и в голосе его впервые промелькнули весёлые нотки. Он радовался — потому что сделал правильный выбор. Никто во всём этом проклятом мире не мог сравниться с ним в схватке на мечах. Никто — кроме этого парня, вылезшего из непонятной дыры на севере земель Золотой Империи. Сангвин ударил грубо, снизу вверх, словно разрезая тушу на скотобойне. — Девяносто девятый меч — меч осколков!

От скорости и силы движения Арта на мгновение потерял равновесие, едва успев уйти в пустоту, появляясь справа от императора. Место, где он только что стоял, рассекли воздушные лезвия, тонкими линиями разрезавшие пространство и оставившие на голой земле многочисленные глубокие борозды. Арт ударил прямо, притянув меч к плечу, уже не рассчитывая задеть сразу повернувшегося к нему Сангвина. Два возгласа слились в один.

— Семьдесят третий меч — меч небес!

— Второй меч — меч звёзд!

Голубая волна, последовавшая за клинком Арта, столкнулась с объятой белым чернотой фальшиона, ударившего дважды — сперва прямо в середину меча оппонента, а затем, вновь замахнувшись, обрушиваясь, словно комета, на его плечо. Арт ушёл в пустоту, заранее взяв оружие в обе руки и опустив его вниз. Сангвин отпрыгнул, уклоняясь от тринадцатого меча, при этом ударив ногой в колено, что вывел Арт вперёд при ударе. Потеряв равновесие вновь, парень едва не упал на задницу, но спрятался в пустоте, выходя из неё в паре метров от ухмылявшегося Сангвина.

— Одна проблема в мече потока — ты всегда делаешь его с нашагиванием, — улыбнулся он, перебросив фальшион из ладони в ладонь. — Конечно, не зная, что за эфир следует за техникой, не угадаешь, какие у неё будут недостатки.

Это была улыбка лучшего мечника севера — улыбка человека, чьи фехтовальные навыки признали все в этом мире. Признавали и называли вторым после умений Фолла, достигшего абсолюта. Быть может, они были равны в скорости, быть может, эфиром Арт управлял куда лучше императора, но разницу в опыте простой силой не перебьёшь. Хоть сотня мечей была доведена до полного мастерства, идеально применять её в бою Арт всё ещё не умел. Однако, несмотря на рискованный момент, он всё же выжил, ощутив смерть, дыхнувшую морозом в затылок. Если бы не дар, Арт уже лишился бы головы.

Жажда крови, что испускал Сангвин, была нешуточной.

— Эти техники… Сразу видно, кто был твоим учителем, — протянул Сангвин, выдыхая. — Ха-а… И эфир в твоём теле, его скорость… Он даже показал тебе свой секрет. Ни один чародей или воин не способен так управлять энергией, Арт. Слишком высок риск войти в вечный эфирный резонанс, сойти в итоге с ума и расстаться с жизнью, бросаясь как на своих, так и на чужих. Ты знаешь, парень, почему я отказался от обучения под руководством Фолла?

— Потому что хотел найти свой собственный путь? — опустил Арт клинок, чтобы встретиться взглядом с императором.

— Да. То, что открыл Фолл, по праву принадлежит ему. Но это не единственная причина. Просто я… — фальшион в руках Сангвина погас, и только по ставшей чёрной серебристой стали последний герой понял, что оружие поглотило эфир, впитав его в себя. — Никогда не искал обходных путей, чтобы стать сильнее.

Дар Сангвина — Бог Эфира. Эта способность делает невозможное возможным, изменяет законы физики, магии и естества. Его чёрное пламя, легко поглотившее даже вечное древо — Иггдрасиль, лишь одно из проявлений этого дара.

Голос Джей заставил Арта напрячься, наблюдая за тем, как гаснет пламя, охватившее тело императора. Он остался прежним, ни капли не изменившись. Изменилось другое — эфир, ранее бушевавший внутри и снаружи Сангвина, полностью исчез. Он не мог скрыть свою ауру от Арта, тот бы с лёгкостью заметил подобный трюк. Нет, эфир попросту перестал существовать в теле героя, но угроза, что ощущалась от него, только усилилась. Парень не расслаблялся, осознав, что настоящее сражение только началось. А император, проведя ладонью по чёрному клинку, легонько вздохнул, подняв взгляд на Арта.

— Ты не выглядишь удивлённым.

— У меня в голове сидит существо, которое знает всё, что было, есть и будет, — тихо ответил последний герой, не двигаясь. Знакомое ощущение приближающейся смерти пронеслось меж лопаток, заставив его вздрогнуть.

— Тогда твоему существу следует знать, что этот дар пожирает мою душу, — покивал не то своим мыслям, не то Арту Сангвин. Затем повёл клинком, отводя его за ухо. — Я не буду использовать первый меч — в моём состоянии это бессмысленно. Поэтому нападай. Хотя бы перед смертью выясню, что лучше — его фокусы или моя сила.

— Ты сам об этом попросил! — бросился вперёд Арт, одновременно ускоряя эфир и двигая мечом снизу вверх, отклонив корпус. — Одиннадцатый меч — меч крови!

Алые потоки, омывавшие оружие, стали ярче, поглощая синий цвет практически полностью. Серия ударов, обрушившихся на Сангвина, выполнялась со скорость, превышавшей звук. Эхо от столкнувшейся стали разносилось по округе уже после того, как клинки соприкасались друг с другом. Сангвин двигал фальшион, подставляя лезвие в блок, но даже он не мог стоять на месте после рваных, грубых и перетекавших из одной в другую атак. Впервые с начала боя император отступил на шаг, с хохотом продолжая обороняться. Теперь стало ясно, в чём был смысл исчезнувшего эфира. Какую бы энергию не вкладывал в атаку Арт, она не наносила императору никакого урона. Часть из сотни мечей становилась бесполезной, ибо некоторые из них делали ставку не на само оружие, но на эфирную отдачу, что оно несло в ударе или ударах. Так, как только очередной взмах клинка рассёк его щеку, задев шрам, Сангвин вынес своё оружие вперёд, парируя следующий и тут же рубя от уха.

Один взмах императора заглушил все остальные звуки, а его удар, принятый Артом на рукоять, заставил того поморщиться — ноги вошли в промёрзшую землю на несколько сантиметров, а руки, сжимавшие меч, задрожали от силы, вложенной в движение. Сангвин пнул замешкавшегося парня в живот, отталкивая от себя и в мгновение ока оказываясь в упоре, не давая тому среагировать.

Ухмылявшееся лицо оказалось совсем близко, но Арт не стал убегать, несмотря на очевидную прямую угрозу.

Он крутанул клинок, вспыхнувший фиолетовым, вгрызаясь в оружие Сангвина новой серией атак, целью которых теперь был не сам император, но его фальшион. Несмотря на элегантность движений, удары, кромсавшие оружие, были грубыми, соответствовавшими сорок пятому мечу, мечу акульего зуба. Так началась схватка умений двух воинов, в которой не было места трусости или подлым трюкам. Техники Фолла, отточенные Артом, и сила Сангвина, менявшая законы мирозданья. Арт не мог не признать, что император носил титул лучшего мечника севера не просто так — его дар вместе с опытом многолетних сражений означали нечто даже большее, чем то, как окрестили Сангвина окружающие.

А ещё Сангвин был прав. Эфирное ускорение — обходной путь для достижения силы. Они двигались на равных, но Арт поддерживал темп исключительно благодаря усиленным из-за течения энергии в теле чувствам. Они обменивались ударами, но император проводил их куда эффективнее последнего героя, в то время как его собственные движения едва доставали Сангвина. Всё, чего достиг, идя по лёгкому пути, Арт, Сангвин заработал путём многолетней работы над собой. Это не обесценивало старания кого-то из них, нет.

Когда в бою за них говорили клинки, Арт понимал императора всё больше и больше. Если бы не трагедия, забравшая жизни его любимых, кем бы они были друг другу? Могли бы они стать друзьями и товарищами? Быть может, Сангвин нашёл бы себя в безымянном ордене Арта, не прими он решение покончить со всем здесь и сейчас. Столько покалеченных судеб, столько незаслуженных смертей… Включая и гибель императора.