Лучше бриллиантов

— Годно? — спросил Арвид.

Женя для виду на пару секунд задумался.

— Сойдет, — милостиво разрешил он. — А на чем мы будем сидеть? Перегрузки при взлете и так далее…

Арвид тяжело вздохнул.

— Представь себе самое удобное кресло, которое ты когда-либо видел.

Женя покопался в памяти. Самым удобным креслом было японское массажное кресло, мельком виденное им как-то в дорогом магазине.

Кресло тут же возникло посреди помещения.

— Оно может массировать, — сказал Арвид, — это приятно.

— А перегрузки оно может компенсировать?

— Запросто. А еще оно обладает транквилизирующим эффектом. И умеет играть на гитаре. Шучу.

Женя плюхнулся в кресло. Кресло оказалось действительно дьявольски удобным. Женя сразу же почувствовал успокоение, а потом и вовсе полный покой. Конечно, это не могло сравниться с теми чувствами, которые вызывал янтарный шарик, но все же Жене стало очень хорошо. И даже лениво. «Кстати, о шарике», — вспомнил Женя.

— Слушай, Арвид, — начал он, — о том янтарном шарике…

— Тсс, — перебил Арвид. — Потом. Все потом. Сейчас мне надо сосредоточиться. Все-таки из нас двоих пилот — именно я.

И Арвид плюхнулся прямо на воздух. Но не свалился на эбеновый пол, а принялся левитировать рядом с Евгением в полу-лежачем положении.

— Ты что, — так и поведешь корабль? — удивился Женя.

— А почему бы и нет? Твое кресло — только для того, чтобы потрафить твоим вкусам. У нас приняты силовые ложементы. Как раз в таком я сейчас и нахожусь.

— Но…

— А сейчас не мешай мне, будь добр, — оборвал его Арвид. — Мы стартуем. Надо спешить, до закрытия червоточины осталось восемнадцать минут.

Он сделал несколько дирижирующих взмахов руками, сделавшись слегка похожим на фон Караяна.

Под эбеновым полом что-то загудело.

— Завелось, — удовлетворенно проговорил Арвид.

— Это корабль говорит, — донесся звучащий как бы отовсюду почти шаляпинский бас. По интонации — не очень-то довольный. — Ты запчасти привез? Без них мы даже до Плутона не дочапаем.

— Он изъясняется по-русски, делая это из уважения к гостю, — пояснил Арвид. — Согласно законов гостеприимства.

Женя не ответил. Он кайфовал в своем транквилизирующем массажном кресле.

Арвид сделал еще один дирижерский жест. В полу образовалась дыра, или, выражаясь научно — люк.

— Сыпь запчасти, — сказал «Малыш-5».

Ящик с бриллиантами подплыл к дыре, с него слетела крышка, ящик наклонился, и полуторакаратные бриллианты сверкающим потоком полились в дыру.

Когда бриллианты закончились, люк закрылся.

— Перевариваю, — заявил «Малыш». — Шесть минут.

— А побыстрее нельзя? — спросил Арвид. — Червоточина уже очень скоро закрывается.

— Знаю, — ответил корабль. — Постараюсь за три минуты.

— Искусственный интеллект? — поинтересовался Женя.

Арвид замахал на него руками.

— Что ты! Искусственный интеллект очень опасен! Автопилот «Малыша» вовсе не интеллект. Это псевдосущество, взращенное в бронированной пробирке. Оно там выращено вместе с заложенной в него пилотажной программой, умением болтать на разных языках, и восемнадцатью степенями защиты. Включая целых четыре степени — против завиральных мыслей.

— А-а, — вяло согласился Женя, вновь погружаясь в свое приятное полу-блаженство.

— Я самопочинился, — заявил «Малыш». — Неплохие детали. Стартовать?

— Он еще спрашивает, — сказал Арвид. — Цель — вход в воронку. Координаты: 0001-0101-1001… ну, и еще двести двадцать три цифры. Помнишь? Сразу за Плутоном, чуть левее, в надпространстве.

— Естественно, помню! — ответил корабль обиженно. — Мы едем, едем, едем.

— Набрался выражений на Земле, — сказал Арвид. — Ну, давай, едь.

И «Малыш-5» «поехал».

Прошло несколько минут.

Женя неохотно вышел из своего полудремотного состояния.

— Ну? И когда мы стартуем, наконец? — недовольно спросил он.

— А, проснулся? Молодчага. Мы, Жень, уже на орбите, — сообщил Арвид.

— Это как это? Я не почувствовал ни перегрузок, ни ускорения, ни торможения!

Арвид вздохнул.

— Малыш-Пятый, изобрази лобовое стекло, — сказал он.

— Есть. Так точно. Для нашего друга и брата из слаборазвитой расы землян, — я всегда готов, — ответил корабль.

Чего?? — сказал Женя.

— Корабль, извинись. А то он драться полезет, я его знаю, — сказал Арвид.

— Слушаюсь, пилот-навигатор первого класса, — сказал корабль. — Извините придурка, собрат по разуму Евгений Александрович. Я больше не буду. Делаю обзор, чтобы вам угодить…

Евгений Александрович хотел было сказать что-то едкое, но тут…

Тут перед ним действительно образовалось лобовое стекло. Примерно как в серьезном длинномагистральном самолете. Только больше.

Сквозь это стекло были видны: космос, звезды, Земля… почему-то темно-синего цвета…

— Ночная планета, — пояснил Арвид.

… с контурной аурой с одной стороны, и с континентами. Европа, европейская часть России, Аравийский полуостров и Индия — были все в огоньках. Это было очень красиво. А вот с Африкой было хуже.

— Плохо с экономикой, — пояснил Арвид. — Но мы стараемся. — Он обратился к кораблю. — «Эм-пятый», показал красивые виды, и хватит. Поезжай к червоточине. Обзор можешь не закрывать. Пускай наш гость насладиться. Он в первый раз.

— Слушаюсь, пилот-навигатор, — сказал корабль. — Разгоняюсь.

Земля и звезды стали как бы размазанными. Потом превратились в световые полосы. Вскоре впереди замаячило нечто большое и, кажется, круглое.

— Юпитер, — сказал Арвид.

— А почему я не чувствую… — начал Женя.

— Потому, — перебил его пилот-навигатор. «Малыш-Пятый», прибавь газу.

— Есть, сеньор пилот, — отрапортовал корабль. — Подача анамезона увеличена.

— Это он так шутит, — пояснил Арвид.

Сатурн, Уран и Нептун проскочили, не заметив.

— Подъезжаем к Плутону, — сообщил корабль. — Если гость хочет, я включу камеру с нашего орбитального спутника. С подсветкой.

— Включай, — хрипло сказал Женя.

Женя увидел серый, весь в шрамах шарообразный предмет весьма мрачного, — даже страшного, — вида.

— Ох, — сказал Женя.

— Потому и называется Плутоном, — сказал Арвид. — Корабль, давай, рули мимо него и дуй к горловине червоточины. У нас пять минут, по-земному.

— Пять минут, пять минут, бой часов раздастся вскоре, — заявил корабль. — Рулю. Ускоряюсь. Замедляюсь. Прибыли.

Женя подался вперед и стал напряженно всматриваться в пространство. Никакой «горловины» он не заметил, только шныряющие небольшие метеоры и величественные, но редкие астероиды.

— Стабилизирую позицию, — отрапортовал корабль. — Есть. Мы готовы к прыжку.

Арвид деловито посмотрел на «Ролекс», откуда-то материализовавшийся на его левом запястье. Женя заподозрил, что это очередная подколка пилота-навигатора.

В то, что Арвид — инопланетянин, Женя перестал сомневаться. Уж больно сильными и к тому же подозрительно похожими на подлинные, были впечатления от полета к Плутону. Чересчур настоящими выглядели планеты за лобовым стеклом. Хотя, это, скорее всего, было не стекло, а замаскированный под него экран. Но — неважно. У Жени сформировалось убеждение, что полет был всамделишним.

Это было страшновато.

Но от этого-то и захватывало дух!

Ни один человеческий космический корабль на такое, конечно, не был способен.

Женя постарался стряхнуть дремоту, вызванную креслом. Он стал старательно всматриваться в пространство за «лобовым стеклом».

— Где «червоточина»-то? — спросил он. — Я не вижу, Арвид.

— Конечно, не видишь. Поскольку она невидимая, — ответил пилот-навигатор. — Мы идем с опережением на 17,5 А-единиц, или на три земных минуты.

— Ага… — протянул Женя.

— Фильтр поставь, — Арвид теперь говорил с кораблем. — Наш гость… то, что он скоро увидит — он еще такого не видел. Ты сказал, мы готовы к прыжку? — И Арвид перестал соблюдать политес и зачирикал на своем «альвийском». Видно, момент входа в «червоточину» был очень важным, — и было не до политеса.