Озеро Длинного Солнца

— Встань вот здесь, понял? — показал Мускус. — Там, где три этажа. Я поднимусь вон на ту крышу. — Мастер кивнул, вернулся в сарай для поплавков и распахнул главный вход, шириной в три поплавка. Когда он вернулся, его руки оттягивал новый воздушный змей; он не взвесил его и сейчас попытался угадать его вес: пожалуй, не меньше большого боевого змея, которого он сделал в самом начале карьеры; на нем еще был нарисован большой черный буйвол.

И тот не летал при любом ветре, слабее штормового.

Он пронес нового воздушного змея по белой каменной дорожке, затем через ухоженный газон на то место, которое ему указал Мускус. Не было и следа ни Зайца, ни раскачивающейся проволоки. Вытянув шею, мастер уставился на орнаментальные зубцы, черные, как буйвол, резко выделявшиеся на фоне веселой мозаики небоземель. За ними не было никого.

Где-то за ним коты нервно ходили в своем загоне, в нетерпении ожидая свободы. Он не мог слышать их, но, тем не менее, ясно представлял их себе: когти и желтые глаза, голод и разочарование. А вдруг талос освободит их, не дожидаясь приказа Мускуса? А может, они уже свободны и крадутся через кусты, готовясь напасть?

Что-то коснулось его щеки.

— Эй ты, проснись! — Хриплый голос Мускуса, почти женский, донесся с крыши.

Мастер поймал проволоку и защелкнул крошечный карабин на ее конце за скобу на воздушном змее, потом отступил назад, восхищаясь собственной работой; его змей быстро поднимался по отшлифованному камню, его создание с тонкими стрекозиными крыльями, похожее на человека, только меньше и легче, чем любой человек.

На газоне появился Заяц; он держал в руках что-то бледное.

— Дай мне посмотреть на него, — сказал мастер, быстро подошел к Зайцу и взял у него из рук белого кролика, держа того за уши. — Он слишком тяжелый!

— Мускус велел принести именно такого, — ответил Заяц и забрал кролика.

— Он не сможет поднять такого большого.

— В любом случае нет ветра. Ты будешь подниматься?

Мастер воздушных змеев кивнул.

— Тогда пошли.

Войдя в главное здание виллы через заднюю дверь, они поднялись на два этажа по лестнице, а потом прогремели каблуками по железной винтовой лестнице, по которой две ночи назад спустился Шелк; Заяц открыл люк на крышу.

— У нас там жил огромный гриф, — сказал Заяц. — Мы называли его Гиеракс, но он погиб.

Мастер запыхался, но все равно заставил себя хихикнуть.

Они пересекли черепицу; мастер воздушных змеев взял в руки послушного кролика и ждал, пока Заяц забирался на крышу флигеля; потом он передал кролика Зайцу, взялся за протянутую руку и забрался на более высокую крышу сам.

Мускус сидел за зубцами, почти скрытый воздушным змеем.

— А побыстрее нельзя? Я жду уже час. Ты сможешь бежать с ним?

— Я буду держать катушку, — сказал мастер воздушных змеев. — Бежать может Заяц. Но змей не полетит без ветра.

— Ветер есть, — сказал ему Мускус.

Мастер послюнявил палец и поднял его вверх; действительно, здесь, пятьдесят кубитов над землей, было какое-то легкое шевеление.

— Не достаточно, — сказал он.

— Я могу его чувствовать, — возразил Мускус. — И я чувствую, как он пытается подняться.

— Естественно он хочет. — Мастер не мог скрыть и не скрывал гордость своим детищем. — Все мои хотят, но ветра не достаточно.

— Ты хочешь, чтобы я привязал кролика? — спросил Заяц.

— Дай мне посмотреть на него. — Мускус тоже поднял кролика за уши, и тот протестующе заверещал. — Маленький. Ты, поц, ты принес мне маленького.

— Я их взвесил. Есть пара легче этого, зуб даю.

— Я должен сбросить его вниз. Может быть, я должен сбросить и тебя вместе с ним.

— Хочешь, я принесу их и покажу тебе? Займет всего минуту.

— А что, если этот замолотит ногами и сбежит? У нас больше нет таких маленьких. Что мы будем использовать утром? — Мускус вернул кролика Зайцу.

— Два, клянусь слизью Сциллы. И любым гребаным богом, которого ты назовешь. Я тебе не вру.

— Это не кролик, а какая-то гребаная крыса.

Набежавший бриз взъерошил волосы мастера воздушных змеев, как пальцы невидимой богини. Он почувствовал, что если повернется достаточно быстро, то уголком глаза увидит ее: Молпу, богиню ветров и всех легких вещей, Молпу, которой он поклонялся всю жизнь. «Молпа, заставь твои ветра дуть для меня. Не подведи меня, Молпа, того, кто всегда почитал тебя. Пара зябликов для тебя, клянусь».

— Привяжи его, — рявкнул Мускус. Заяц опустился на колени на прожаренную смоляную крышу, захлестнул первую веревку вокруг неудачливого кролика и стал безжалостно связывать его.

— Пошевеливайся!

— Остынь. Я ни хрена не вижу, что делаю. Надо было принести фонарь.

— Так, чтобы не выпал.

Заяц встал.

— Все в порядке. Никуда не денется. — Он взял воздушного змея у Мускуса. — Я должен поднять его над головой?

Мастер кивнул, подобрал катушку с проволокой и опять послюнявил палец.

— Ты хочешь, чтобы я побежал вниз?

— Нет. Послушай меня. Ты должен побежать ко мне, против ветра — против любого ветра, который есть. Ты будешь бежать, и для змея ветер будет сильнее, чем он есть на самом деле. Если нам повезет, этот фальшивый ветер поднимет змея туда, где настоящий ветер будет на самом деле сильным. Иди вниз по крыше, всю дорогу до угла. Я буду отпускать проволоку, когда ты будешь идти вниз, и выбирать ее, когда ты побежишь обратно. Как только змей захочет вырваться из твоих рук, подбрось его вверх. Если он начнет падать, хватай.

— Он из города, — объяснил Мускус. — Там их не запускают.

Мастер рассеянно кивнул, рассматривая Зайца.

— Держи его за ноги, так высоко, как только можешь. И не беги, пока я не скажу тебе.

— Сейчас он выглядит настоящим, — сказал Мускус, — но я не знаю, выглядит ли он достаточно настоящим. Днем, при свете солнца, они могут видеть гребаного зайца лучше, чем мы. Но они не всегда могут отличить настоящего от подделки. И они не думают об этом так, как мы.

— Порядок, — крикнул мастер. — Сейчас!

Заяц побежал, длинноногий и быстрый, крылья змея задвигались, слегка гладя воздух при каждом шаге, как будто змей хотел взлететь как птица, если бы мог. На полпути до конца длинной крыши Заяц отпустил его, и он поднялся.

«Молпа! О Молпа!»

Поднявшись вдвое выше Зайца, змей замер, мгновение повисел неподвижно, нырнул вниз, едва не коснувшись крыши, опять взлетел на высоту человеческого роста и, наконец, безжизненно рухнул на просмоленную крышу.

— Хватай его! — крикнул Мускус. — Ты должен был схватить его! Ты хочешь, чтобы кролик сломал свою гребаную шею?

— Ты беспокоишься о твоем кролике, — сказал ему мастер, — но у тебя есть еще, и ты сможешь купить дюжину завтра утром. А я беспокоюсь о своем змее. Если он даже немного сломается, потребуется два дня, чтобы починить его. А если он сломается по-настоящему, я должен буду все начать сначала.

Заяц подобрал воздушного змея.

— Кролик в порядке, — сказал он Мускусу. — Хочешь попробовать снова?

Мастер покачал головой:

— Тетива плохо натянута. Давай его сюда.

Заяц принес змея.

— Держи его так. — Мастер встал на колени. — Я не хочу класть его на эту смолу.

— Могет быть, привязать его за одним из поплавков? — предложил Заяц.

— Это будет еще более рискованно. Если он упадет, то его потащит по земле и он разлетится на куски прежде, чем мы успеем остановиться. — Одним прикосновением он ослабил узел. — Я бы хотел поставить сюда стяжную муфту, — сказал он Мускусу. — Быть может, я должен был.

— Мы попробуем его снова, когда ты приведешь его в порядок, — сказал Мускус.

— Утром точно будет ветер.

— Утром я собираюсь отпустить Аквилу[4] полетать. Мне не нужны сюрпризы.

— Ладно. — Мастер встал, опять послюнявил палец и кивнул Зайцу, указав направление.

На этот раз огромный воздушный змей уверенно поднялся в воздух, хотя мастеру воздушных змеев показалось, что ветра совсем нет.

4

Аквила (лат.) — орел.