Страница 2 из 5
Сын Солнца сказал людям, что это остров, который лежит в самой середине океана. Здесь не бывает засухи, почва плодородна, и можно собирать два урожая батата в год. Многие тысячи людей могут жить на этом острове в течение многих тысяч лет, не зная нужды. Им можно ничего не бояться: ни голод, ни жажда, ни болезни не страшны им, – так же как не страшны нашествия врагов. Тут можно не ставить стены, не ковать оружие, и не надо приносить жертвы Богу Войны.
Мир и процветание да пребудут с вами во веки веков, сказал еще Сын Солнца, но помните, что все теперь в вашей власти. Там где вы жили раньше, вы часто были слабы и беспомощны; здесь же вы сильны, почти как боги.
Сказав так, он взошел на плот и покинул остров. Люди с плачем провожали Сына Солнца и спрашивали его, когда он вернется. Он же, утешая их, говорил, что придет, но прибавил – это будет нескоро.
Праздник Птиц
Птицы почитались на острове с незапамятных времен. Из поколения в поколение передавалась легенда о том, как первые поселенцы, после того как Сын Солнца покинул их, в тоске от своей незащищенности обратились с просьбой о покровительстве к Большой Птице – богине всех птиц острова. Большая Птица благосклонно приняла их просьбу и последовавшее за тем жертвоприношение: она стала оберегать людей.
В честь этого события на острове каждый год проводился Праздник Птиц. На прибрежных скалах строили святилище – площадку круглой формы с алтарем, обнесенную деревянной изгородью. В первый день праздника люди надевали свои лучшие наряды и шли к этому святилищу. Там верховный жрец возносил благодарственную молитву, обращаясь сначала, по обычаю, к Сыну Солнца, а затем к главной героине сегодняшнего дня – Большей Птице. Жрец напоминал Птице, как ее любят островитяне, и просил не оставлять их без покровительства и впредь. Затем он разбрасывал на алтаре корм богине, – на следующее утро по остаткам пищи можно было судить, благосклонно ли относится Большая Птица к островитянам или гневается на них: если она съела пищу, значит, благожелательно настроена к людям; если богиня поела плохо, значит, за что-то сердится на них.
В последнем случае, надо было принимать особые меры для того чтобы умилостивить Большую Птицу. Что это за меры – знал верховный жрец, носящий гордое имя Баира: на древнем языке первых поселенцев «Ба-и-раа-а» означало «Любимец богов, знающий все». Баира, действительно, знал все на свете; когда его избирали верховным жрецом, он клялся, что заставит солнце сиять, тучи – давать дождь, реки – течь, а землю – в изобилии приносить плоды. Вскоре Баира обрел такую святость, что стихии, действительно, во всем повиновались ему: от его воли зависела погода.
Обязанности Баиры были тяжелыми и многообразными: помимо того, что он был посредником между богами и людьми, помимо того, что он должен был следить за погодой, не допуская отклонений от нормы, – верховный жрец являлся одновременно предсказателем будущего, врачевателем человеческих душ и тел, лекарем домашней птицы, и прочее, прочее, прочее.
В своей жизни верховный жрец был связан строгими правилами воздержания, но в праздничные дни, ознаменованные пирами и танцами, Баира напивался допьяна. Так как в этом состоянии он не принадлежал ни небу, ни земле, и не мог осквернить святость, к нему приводили красивейшую молодую девственницу. Если она через положенный срок после этого рожала сына, он впоследствии становился желанным женихом для любой девушки острова, а занятие выбирал себе по душе, какое пожелает; если рождалась дочь, то она давала обет служения богам, что подразумевало безбрачие.
После того как на Празднике Птиц верховный жрец произносил молитвы и оставлял на алтаре пищу для богини, начиналась вторая часть действия. Самые храбрые, самые ловкие, самые сильные юноши, собравшиеся со всего острова, вступали в борьбу за право добыть яйцо из гнезда морского орла.
Для того чтобы достичь гнезда орла, надо было спуститься по скалам к морю, пересечь бурлящие воды залива, подняться на каменную гряду одного из его трех островов; а потом, с яйцом морского орла в руках, проделать весь этот путь обратно. Смельчаков, решившихся на такой подвиг, ждало множество опасностей: можно было сорваться со скалы, утонуть в море или погибнуть от ударов клюва орла, – ведь эти птицы яростно защищают свои гнезда. Но зато победителя в нелегком соревновании чествовали как героя и прославляли его имя целый год.
Понятно, что каждый молодой человек на острове мечтал победить на Празднике Птиц. В этом году двое из них могли всерьез рассчитывать на удачу: Тлалок – сын вождя, и Кане – сирота, сын рыбака. У Кане был друг Капуна: они держались вместе, – а Тлалок стоял поодаль от юношей, готовившихся к испытанию, и поглядывал на них с презрением. Он был уверен, что ему нет равных, потому что никто не мог противостоять ему в поединке, опередить в беге, в плавании или в лазанье по горам.
Капуна, между тем, сильно волновался. Он решился участвовать в борьбе за яйцо морского орла за компанию со своим другом, но в глубине души чувствовал, что не готов к этому.
– Как ты думаешь, скалы высохли после дождя? Они не очень скользкие? – спрашивал он Кане.
– Скоро узнаем, – отвечал тот.
– Да, скоро мы узнаем, – повторил Капуна, переминаясь с ноги на ногу.
– А как ты полагаешь, морские орлы уже вернулись к своим гнездам? – продолжал он вопрошать.
– Скоро мы выясним и это, – сказал Кане. – Смотри, твоя Мауна пришла на праздник.
– Где она? – оживился Капуна.
– Вон там, около святилища. Вместе с другими девушками.
– Вижу, – довольно улыбнулся Капуна. – А говорила, что не придет. Мы с ней вчера поссорились.
– Опять? Вы с ней ссоритесь по десять раз на дню.
– Это она со мной ссорится. Я с ней не ссорюсь. Хорошо тебе, Кане, у тебя нет девушки, и ты не знаешь, что это за штука – любовь.
– Да, любовь – пустое и бесполезное чувство, – согласился Кане. – Когда придет время жениться, я просто выберу себе крепкую девушку с большой грудью и крупными бедрами, которая нарожает мне много детей, выкормит их и вырастит здоровыми. Ну, и конечно, чтобы она могла вести хозяйство и выполнять все работы, которые обычно выполняет женщина. Причем здесь любовь?.. Боги велят мужчине создать семью, а любовь посылают нам демоны, стараясь сбить нас с истинного пути. Если хочешь быть настоящим мужчиной, Капуна, гони любовь прочь!
– Попробуй, прогони ее, – пробормотал Капуна. Слова его были услышаны теми юношами, которые стояли рядом, и показались им очень забавными. Они громко рассмеялись; тогда Тлалок, сын вождя, прокричал:
– Эй, вы, не забывайте, что находитесь на священном Празднике Птиц, а не на сельской вечеринке! Я не понимаю, зачем вы вообще сюда пришли, и какой вам прок участвовать в этом соревновании, но уж коли пришли, стойте тихо, не гогочите и не издавайте диких воплей!
Кане задрожал от ярости; Капуна схватил его за руку и прошептал:
– Сейчас нельзя задевать драку. Молчи, прошу тебя!
Кане несколько раз глубоко вздохнул, чтобы справиться с гневом, а после проговорил:
– Каков наглец! Он забыл, что он такое. Впрочем, так же как и его отец Аравак. Можно подумать, что вождь выбирает себе народ, а не народ – вождя. В древние времена Аравака уже давно убили бы за подобное поведение. Народ имеет право убить вождя, если вождь плохо обходится с народом. Мы многое даем вождю и многое ему позволяем, но и спрос с него особый.
– Молчи, молчи, прошу тебя, молчи, – шептал Капуна. – Ты накличешь на нас беду.
– Все беды мы вызываем сами, учил нас великий Сын Солнца.
– Молчи, прошу тебя… Гляди, уже показались носилки с верховным жрецом…
На поле перед святилищем установилась полная тишина. Баире помогли спуститься на землю, устланную пальмовыми листьями, а возле него встал Аравак. Вождь был в праздничном одеянии, с ног до головы в разноцветных перьях, но лицо его было грозным. Люди боялись смотреть ему в глаза: взгляд Аравака был тяжелым.