Глаза войны

К моменту, когда Карпенко выплюнул последнюю фразу, а сидящие вокруг существа стали с повизгиванием хохотать, у меня упала планка и опустилось забрало…

В этот момент стало абсолютно не важно, что я не помню, когда дрался в последний раз, для человека моей профессии и образа жизни, потасовки редкое явление. Стало не важно, что их много, а я один, хотя уверен – большинство из этих существ раньше вообще не дрались, а только получали по лицу резиновым членом, а некоторые, вероятно, и настоящим.

В такой момент, когда трогают за живое, любой кто не забыл, что он мужчина, активирует в себе режим – «убивать», остальное доделает состояние аффекта.

Первым, что попалось под руку была тяжёлая тарелка с паштетом или чем – то другим, я кинул её, как метатель дисков запускает снаряд. Карпенко всё ещё смеялся, когда запущенная мной со стола тарелка своим ребром врезалась ему в переносицу. Слышал, как она разбилась, упав под стол, видел, как из разбитого носа на рубашку Карпенко хлынула кровь. Останавливаться нельзя, только начал…

Чучело, что до этого сидело со мной рядом, попыталось встать и возмущённо потянуло ко мне руки, что было сил дал ему локтем в лицо и он сполз обратно на стульчик. Успел отметить, что расквашенные губы, гримаса боли и всхлипы были ему к лицу. Хорёк – гиена моментально понял, что дело пахнет керосином и сам, без помощи, стал залезать под стол. Пришлось вслепую допинывать его своими дешёвыми китайскими туфлями, ориентируясь только по его крикам на удачные попадания.

Когда добрался до Карпенко, тот даже не пытался сопротивляться, он лихорадочно искал на столе салфетки, чтобы вытереть стекающую по роже кровь. Не стал смотреть на его мучения, а рванул спинку стула под ним на бок и перевернул, Карпенко вместе со стулом упал на пол.

– Жену мою хотел, падаль?!!! – заорал я, поднял стул за ножки и с силой ударил им валяющегося Гену. Целил в пах, но кажется попал по тучному пузу. Но всё равно, его мычание и истеричные крики гламурных проституток, за столом, ласкали слух. Остальные женоподобные «просвещённые интеллигенты» даже не дёрнулись, замерли словно прибитые гвоздями к своим местам. Так и думал, слабаки.

Хорошо, что охрана не стала вмешиваться, видимо решили не лезть в «гендерные разборки» дорогих и денежных гостей. Ещё на входе в ресторан отметил, что выглядят профессионально и солидно, статус заведения обязывает. Если бы они влезли, то я бы быстро уехал отсюда в отделение, опозоренный и без сатисфакции.

Продолжить веселье и дальше пинать этих скунсов мне не дала жена, буквально за рукав вытащив меня из ресторана.

– Что это было, Ясенков?!!! Что ты натворил!!! – кричала она и тащила меня в сторону стоящего у тротуара такси.

– Собеседование пошло не по плану. – сказал я, садясь в машину, мыслями всё ещё находясь где – то в Венеции, среди гондол и гондольеров…

Глава 2

Ярость и адреналиновый мандраж начали спадать уже в такси. Домой зашёл спокойный, с улыбкой и чувством выполненного долга. На смену возбуждению и ярости пришло удовлетворение.

Не хотелось думать о последствиях, о том, что будет завтра – послезавтра. Не сказать, что чувствовал себя тигриным львом и героем, но пока наливал на кухне кофе, память сама ставила на повтор и прокручивала в голове наиболее смачные моменты потасовки, а голоса и всхлипы этих подлецов всё ещё звучали в ушах.

Заново проживал в своей голове это «весёлое застолье» и совсем забыл про жену. Она не из тех женщин, о которых легко забыть, умеет быть заметной. Где Ира? Почему молчит, почему не эмоционирует? Она вообще домой зашла?

– Ира! – крикнул я на всю квартиру.

– Не ори, и так тошно. – было мне ответом. Свою женщину я нашёл в гостиной, в тот момент, когда она подкуривала вторую сигарету от окурка первой. У нас не принято курить в квартире, тем более в комнате, но я поймал на себе такой холодный взгляд, что сам, невольно, потянулся в пачку за сигаретой, а нутро обожгло чувство – а моя ли это женщина? Ира на меня демонстративно не смотрела, уставилась в стену и пускала кольцами дым, а я не знал, что ей сказать.

– Да, Олег, лучше молчи… Покури, послушай. Твой бенефис я сегодня посмотрела… Как считаешь, хорошо выступил?

– Думаю вполне, на все деньги, Ир…

– Да ни черта ты не думаешь! – рявкнула она так, что с моей сигареты сдуло пепел и он упал на ковёр. – Ясенков, я поражаюсь, у тебя природный дар спускать жизнь в унитаз? Только начало казаться, что всё налаживается, появилась слабая надежда, что ты на четвёртом десятке лет наконец – то повзрослел. Стала мечтать, что машину в этом году поменяем, планы на летний отдых строила… Дура!

Да какие с тобой могут быть совместные планы! Едва, за долгое время, перед тобой приоткрыли дверь в мир удачливых, успешных, состоявшихся людей и ты тут же её захлопнул! Да ещё как…грубо, примитивно. Мне было стыдно за тебя, Ясенков! Этим вечером я в полной мере прочувствовала смысл фразы – «испанский стыд». Просто сидела и обтекала, готова была под землю провалиться, глядя на тебя! Мне не забыть немой вопрос и страх в глазах этих людей. Ты вёл себя, как быдло!

– Погоди, а что мне нужно было делать? Слушать оскорбления и терпеть?! Да там каждого второго можно было гасить, не ошибёшься…

– Не перебивай меня! Гордость видите ли у него проснулась! Олежа, когда такие люди принимают тебя в свой круг, то нужно выключать гордость и включать мозги.

– Мне вкус тыквенного латте не понравился, Ир, вот меня и накрыло…

– Не паясничай, как клоун, не смешно! Перья он распустил! Посмотрим, как ты запоёшь если выяснится, что они побои сняли и заявление накатали. Думаешь ты один такой принципиальный? А если они решат тебя не только рублём и работой наказать и не спустят на тормозах, а пойдут до конца? Вот тогда и посмотрим где твой павлиний хвост…

– Да не сгущай краски. Когда мы уходили из ресторана, в зале играла «Обстановка по – кайфу», а синяки тональником и пудрой замажут, им не в первой. Какие, к чёрту, побои? Ни одна кость не задета, я только по филлерам и ботоксу попадал… – по привычке нёс ахинею, пытался сгладить углы, в надежде, что быстро остынет и упрёки не перерастут в скандал.

– О боже, с кем я разговариваю? Ты непроходимый дундук! Вечный мечтатель, с пустыми карманами.

– Обижаешь, в одном кармане член, а из другого гордость сегодня выпала, очень для них некстати.

– Вот только метафоры, Ясенков, у тебя и остались. Ты неисправим, просто я как дура, этого не понимала. Десять лет! Десять лет… прожитых не с тем человеком. Другие мужики к чему – то стремятся, к чему – то реальному. Копят на квартиру, берут ипотеки, чтобы метраж побольше был, хотят больше зарабатывать, дом построить, карьеру. Ты к чему стремишься, Ясенков? На что ты тратишь своё и моё время, а? Жил всегда одним днём! Я долго терпела, ждала, когда же Олег себя найдёт?! Так и не дождалась.

Вот скажи мне, что ты после себя оставишь? Статьи свои? Рассуждения на сайтах, которые в любой момент могут закрыться, а вместе с ними исчезнут и твои статьи, будто их и не было никогда? Проснись, Олежа, та война давно закончилась! Про неё есть дело только тебе, да государству, когда нужно подогреть электорат и создать в обществе патриотический угар! Скоро и государству не до того будет, понасущней проблемы есть. Нормальные люди живут реальными проблемами, занимаются семьёй, близкими, а не копаются в прошлом. Если и читают подобное, то так, как беллетристику, в качестве хобби, чтобы было о чём с друзьями потрепаться в пятницу за кружкой пива. Никто так близко к сердцу это не воспринимает, вид только делают, когда нужно.

Лучше бы книжки писал детские и то полезней было бы. Может заработал бы чего.

– Если бы ты чаще следила за современной литературой и тем, что издают для детей, а не ходила постоянно на ногти и шоколадное обёртывание, то ты бы заметила, что детская литература сейчас нерентабельна. Не я решил, что не детей нужно воспитывать и просвещать, а деньги зарабатывать. Другие мужики, у которых в жизни главное – погоня за новыми машинами и квартирами с метражом побольше, устанавливают приоритеты. Они решили, что незачем создавать и распространять что – то новое, если можно продолжать эксплуатировать стихи Михалкова, Маршака и Барто. Потому и дальше сидят на шее у старых персонажей, ведь Незнайка и Чебурашка с Геной, ещё дышат…