Страница 2 из 11
– Вероятнее всего, – Тесс немного расслабилась. – Вы рассказали все, кроме того, кто тот убийца, с которым мне предстоит работать.
В комнате повисла тишина, а Хантер почувствовала, как ее начинает мутить от страха. Еще до того, как агент Хилл нехотя открыл рот и произнес эту фразу, девушка знала ответ:
– Ваш отец…
***
Дейв поудобнее расположился в кровати и открыл свой ноутбук. Он уже готовился лечь спать, когда на сотовый пришло сообщение с требованием проверить электронную почту. Введя пароль, Дейв открыл письмо и прикрепленные к нему файлы, оказавшиеся сканом медицинской карты девушки по имени Мэйлин Паркер. Пролистав документ до нужного ему отчета психолога, мужчина углубился в чтение и очень скоро позабыл про сон.
Открыв поисковую систему, Дейв ввел имя девушки, и интернет тут же выдал ему сотни ссылок. Выбрав вкладку с фотографиями, он принялся читать пояснительные надписи к ним и очень быстро обнаружил те, что искал.
Схватив с тумбочки сотовый, набрал нужный ему номер и прижал телефон к уху плечом, продолжая рассматривать фотографии черноволосой молодой девушки с потрясающими глазами оттенка кофе.
– Я возьмусь, Эд, – коротко сообщил Дейв, когда его собеседник ответил на звонок.
– Так и думал, что заинтересуешься. Случай тяжелый, да ты и сам, наверное, это понял.
– Сколько психологов у нее было до меня?
– Ты будешь седьмым.
Пару минут Дейв разглядывал фотографию, сделанную в зале суда. Фотограф снял девушку крупным планом, и красивые глаза Мэй выражали такой спектр эмоций в виде ужаса, отчаяния, боли и ненависти, что даже перехватывало дыхание.
– Если сумма гонорара для ее семьи будет слишком большой, снижай, пока не согласятся.
– Уверен? – в голосе Эда звучало удивление.
– Она единственная выжившая жертва маньяка. Уверен ли я, что хочу с ней работать? Да, черт возьми.
– Хорошо, я понял.
– Сообщи мне, когда девушка и ее родные будут готовы со мной встретиться. До завтра.
Вернув сотовый обратно на тумбочку, Дейв вернулся к ссылкам и открыл первую попавшуюся, которая оказалась довольно большой статьей из газеты. Надо быть во всеоружии, чтобы понимать, с чем именно столкнулась его новая пациентка. Конечно, все самое сокровенное в статье не написали, до этого он докопается сам, но ситуацию в целом он понимать просто обязан.
Глава 2
– Нет.
Полное. Безоговорочное. Яростное.
Нет.
– Послушайте, конечно, я понимаю, как для вас это тяжело…
Тесс, уже было вставшая со стула и готовая покинуть переговорную, в недоумении вскинула брови и уточнила:
– Неужели? Понимаете? Ваш отец тоже серийный убийца?
– Он… – Хилл выдержал устремленный на него взгляд полный укора и разочарования, но никогда, ни до, ни после, не чувствовал себя настолько гадко и мерзко, – … нет, простите. Мой отец инвестор.
– Вам очень повезло, агент Хилл, – с чувством произнесла Хантер, сжав пальчики на дверной ручке. – Но тогда вы вряд ли понимаете, о чем говорите. И уж тем более не понимаете меня!
– Вы правы, но не будь у меня иного способа, я ни за что не стал бы приходить и просить вас пережить это вновь. Никто не заслуживает подобного. Он отказался говорить и сотрудничать с кем-либо, кроме собственной дочери. Мне очень жаль. Это искренне.
– Я вижу. Но ответ прежний, агент Хилл. И он отрицательный! – Тесс рывком открыла дверь и вышла в коридор.
Шон, шагнувший было вперед, отшатнулся. Чашки с кофе на подносе, который парнишка удерживал в руках, жалобно звякнули, а ароматный напиток расплескался по белой пластиковой поверхности.
Хантер пробормотала извинения и практически побежала по коридору. Бэлл проводил ее взглядом и повернулся к хмурому агенту Хиллу, застывшему в дверях переговорной.
– Я так понимаю, в кофе необходимости больше нет? – Шон сдержанно улыбнулся.
– Нет. Благодарю, – раздраженно процедил Хилл, уходя следом за девушкой.
***
Дейв толкнул дверь своего кабинета и шагнул внутрь. Мужчина и женщина, сидевшие в креслах у его стола, моментально повернулись к вошедшему, в то время как еще одна гостья – девушка с собранными в низкий хвост темными волосами – даже не пошевелилась.
– Мистер и миссис Паркер, добрый день, – кивнул супружеской паре Дейв и, обогнув стол, сел в свое кресло. – Здравствуй, Мэй, – обратился он уже к девушке.
Та безучастно смотрела прямо перед собой, будто не слыша своего имени.
– Мэй? – вновь позвал Дейв.
– Ох, доктор Кинг, она практически не разговаривает, – дрожащим голосом сообщила мать девушки.
– Наверное, это из-за препаратов, – поддакнул отец, с жалостью глянув на дочь.
– Препаратов?! Каких еще препаратов? – Дейв перестал разглядывать болезненно бледную Мэй и вперил тяжелый взгляд в ее родителей.
– Эээ, которые прописал последний врач, – миссис Паркер испуганно посмотрела на мужа, будто ища защиты.
– Что именно принимает ваша дочь? – требовательно уточнил Кинг.
– Антидепрессанты… снотворные. И витамины. Я точно не помню названия, но взяла с собой ее медицинскую карту, там все записано, – засуетилась женщина.
– Не утруждайтесь. С этого дня вы не даете Мэй никаких лекарств. Ясно?
– Совсем?
– Витамины можно оставить, – саркастически ответил Дейв.
– Но…
– Извините, миссис Паркер, я ведь правильно понял, что вы желаете своему ребенку только счастья, иначе бы не сидели сейчас здесь.
– Конечно!
– Никаких. Лекарств.
– Мы поняли, доктор Кинг, – мистер Паркер сжал руку жены в успокаивающем жесте.
– Отлично. Теперь что касается терапии, – Дейв переплел пальцы и положил руки на стол. – О сеансах я буду договариваться исключительно с Мэй. Когда она придет в себя после действия препаратов. Только Мэй будет решать, когда и в какое время приходить ко мне на сеанс.
Родители с сомнением покосились на все еще безучастную ко всему дочку, но согласно кивнули.
– Безусловно, раз в месяц я буду письменно уведомлять вас о достигнутом нами прогрессе. Если у вас есть ко мне вопросы, то я готов выслушать.
– Просто помогите нашей девочке, – тихо прошептала миссис Паркер.
– Нам с Мэй предстоит нелегкая работа, но я уверен, что она справится.
Не удержавшись, Дейв тоже посмотрел на девушку, которая, казалось, даже не понимала, где находится. Ее глаза были пустыми и равнодушными, от чего в груди Кинга закипел гнев на так называемых «коллег», все это время глушивших разум и чувства Мэй с помощью сомнительных таблеток.
– Я бы хотел поговорить с вашей дочерью. Вы пока можете пройти в приемную и подписать все нужные бумаги. Секретарь угостит вас кофе.
Дождавшись, когда родители покинут кабинет, Дейв встал и подошел к креслу, где осталась сидеть Мэй. Наклонившись, он легонько обхватил пальцами ее подбородок и приподнял девушке голову. Она с огромным трудом сфокусировала на нем взгляд и внезапно нахмурилась. Тонкие пальчики впились в его запястье и оттолкнули руку от ее лица.
– Не… трогай, – невнятно, но сердито пробормотала Мэй.
– Я доктор Кинг, твой новый психолог. Как только у тебя в голове немного прояснится – начнем работать.
Она что-то пробормотала, устало прикрыв глаза.
– Увидишь, Мэй, мы поладим, – улыбнулся Дейв, после чего выпрямился и вернулся за свой стол.
– Вряд… ли. Ты… очередной…
Не закончив фразы, девушка неловко поднялась и побрела к двери, немного покачиваясь.
***
Тесс толкнула бедром дверцу машины и, обхватив поудобнее бумажный пакет с продуктами, направилась к многоэтажному дому, мечтая поскорее оказаться внутри, в безопасности своей квартиры. Одиночество было ее главной ценностью.
Когда из-за дерева, растущего у входа в элитку, шагнула темная фигура, Хантер приготовилась к обороне. Район был благополучный, и вряд ли кто-то рискнул ограбить ее прямо у дома, учитывая количество камер видеонаблюдения, размещенных по всему периметру жилого комплекса. А вот журналисты, невесть откуда разнюхавшие о подражателе и новом расследовании, вполне могли караулить ее для вытягивания пикантных подробностей ее несостоявшегося сотрудничества с Бюро. Изменение фамилии на девичью фамилию матери, по сути, ничего ей не давало. Ну, максимум, некоторое состояние комфортного покоя в первые минуты знакомства с новыми людьми. Потом Тесс все равно узнавали. Даже спустя несколько лет после громкого судебного процесса по обвинению ее отца. Все дело в исключительной внешности. Ничего не изменить, если не решиться на пластику. В особо трудные моменты Хантер всерьез подумывала исполосовать свое идеальное лицо до неузнаваемости. Нанести шрамы по количеству рубцов на сердце, но в последний момент останавливалась.