Два мага

– Я желал бы переговорить с вами, граф, – смело остановил тот Феникса.

Последний как бы удивленно поглядел на него, потом кивнул головою:

– Всегда к вашим услугам, князь!

Бессменный был настолько взволнован, что, забыв назвать себя, не заметил, что Феникс титуловал его князем и показывал этим, что знает его.

– Я хочу говорить с вами сейчас.

– Здесь, у подъезда, мы разговаривать конечно не можем, но, если вам угодно, милости просим, войдемте в карету, – и граф показал на отворенную лакеем дверцу кареты, у которой другой лакей откинул подножку и остановился в ожидании.

Бессменный вскочил в карету; за ним вошел Феникс, и тяжелая карета закачалась на своих высоких стоячих рессорах.

– Я с вами хотел переговорить относительно медальона, – начал Бессменный.

– Я так и знал, – сказал Феникс.

– Тем лучше. Я хотел сказать вам, что если вы случайно подслушали или увидели, как я сегодня передал медальон, то не имели права пользоваться этим, чтобы смущать девушку.

При этих более чем определенных словах Феникс даже с любопытством поглядел на Бессменного.

– Почему же вы думаете, что я подслушал или подглядел? – спросил он.

– Потому что иначе вы не могли узнать. В сверхъестественное я не верю, а иным, естественным, путем вы не могли узнать, как только подглядеть.

– В сверхъестественное я тоже не верю, – сказал Феникс, – но почему вы думаете, что знать что-нибудь можно, только увидев или услышав?

– Потому что другого способа я не знаю.

– Но это еще не значит, что его нет.

– Для меня его нет, если я его не знаю.

– Вот это другое дело. А для меня он есть, потому что я его знаю.

– Все равно, граф, не будем спорить о словах! Каким бы способом вы не узнали о медальоне, вы не могли упоминать о нем так, при всех, за обедом...

– Если я упомянул, значит, мог.

– То есть не имели права.

– Опять вы неточны. Право – очень условное понятие. В праве всегда есть что-то принудительное. Оно должно основываться на силе, которая поддерживает его и наказывает его нарушение. А если этой силы нет, нет наказания за нарушение, то право перестает быть правом.

– Но в данном случае, могу вас уверить, есть сила, которая готова поддержать это право.

– Есть сила, неужели? Где же она?

– Я – эта сила и готов вам доказать это.

– Не понимаю. Ведь для этого вам нужно быть сильнее меня.

– Для этого мне нужно быть только дворянином, – проговорил Бессменный, – там посмотрим, кто окажется сильнее.

– Вы хотите драться со мной на дуэли? – спокойно спросил Феникс.

– Неужели вы сомневаетесь в этом после того, что я сказал вам?

– Но это едва ли будет проявлением силы, способным поддержать какое-нибудь право с вашей стороны. Я могу оказаться сильнее вас, владея оружием лучше.

– Посмотрим!

– Хотите сейчас, может быть? – и граф, дернув шнур, проведенный на козлы к кучеру, остановил карету.

Они вышли на небольшую полянку, окруженную деревьями и защищенную от дороги зеленью.

Граф Феникс шел впереди, Бессменный следовал за ним, ожидая, что будет дальше. Феникс приблизился к одному из деревьев, обнажил шпагу и легко и свободно, словно играя, стал делать выпад за выпадом, причем острый конец его шпаги равномерно касался древесной коры и в симметричных промежутках оставлял на ней резкие черты, расположенные фигурой ровного круга. Круг вышел почти математически правильным.

– Вы видите, я умею владеть шпагой! – сказал Феникс, сделав последний удар.

Бессменный поклонился ему, как бы выразив этим поклоном свое полное согласие и одобрение, стал на его место и тоже вынул из ножен свою шпагу. Он встал в позицию и так же проворно начал делать выпады, без промаха попадая на сделанные графом черты, перекрещивая их. Когда весь круг был перекрещен, Бессменный опустил свое оружие и проговорил:

– Вы видите, граф, что и я умею владеть шпагой.

– Отлично, князь! Теперь посмотрим пистолеты, – и Феникс ударил три раза особенным образом в ладони.

С дороги, от кареты, сейчас же появился один из лакеев в белой ливрее. Он нес два заряженных пистолета, Феникс взял один из них, отошел, прицелился, выстрелил и попал в самый центр сделанного на дереве круга.

Выстрел был очень труден и необыкновенно удачен. Нужно было иметь превосходно развитую меткость глаза, чтобы сделать такой выстрел.

Бессменный, в свою очередь, взял у лакея другой пистолет и начал целиться. Раздался выстрел.

– Отлично, князь! – повторил Феникс. – Вы такой же прекрасный стрелок, как и фехтовальщик.

Бессменный всадил свою пулю в пулю графа, засевшую в дереве. Сделано это было чисто.

– И притом, – добавил граф, – надо сказать, что вы стреляли из совершенно неизвестного для вас пистолета, который вы держали в руках впервые. Победа этого опыта всецело за вами. Я признаю себя слабее вас.

– И отказываетесь от дуэли? – спросил князь, у которого злоба еще кипела внутри.

– Нет, от дуэли я не отказываюсь... но надеюсь только, что она не помешает нам все-таки продолжать путь вместе. Я взялся доставить вас до города. Другого экипажа, кроме моей кареты, вы не встретите здесь. Поедем дальше, князь.

Бессменный опять сел в карету Феникса. Идти пешком в парадном мундире не представлялось возможным.

– Нет, я не отказываюсь от дуэли, – повторил Феникс, – и должен предупредить вас, что знаю наверняка, что убит не буду.

– Отчего вы знаете это?

– Потому что мне известно мое будущее.

– Вы уверены в этом и считаете дуэль для себя вполне безопасной?

– Вполне. Но не думайте, что я только поэтому принимаю ее. Если бы мне предстояла смерть от вашей шпаги или пистолета, я, может быть, еще с большей охотой дрался бы с вами.

– Неужели? Поверить трудно! Кому охота идти на верную смерть?

– Тому, кто должен ждать себе гораздо более ужасной смерти. Быть убитым на дуэли – пустяки в сравнении с тем, что предстоит мне в конце жизни.

– И вы знаете, когда наступит этот конец?

– Приблизительно. Он наступит, может быть, очень скоро. В чем он будет состоять – не знаю, но только он будет очень мучителен.

– И вы говорите об этом так спокойно?