Страница 8 из 61
-Танита, ты ведь знаешь - нет в моем сердца места никому, кроме тебя,- чуть насмешливо протянул он над ее ухом. Теплое дыхание овеяло шею, девушка поежилась. Так приятны были и речи его, и само присутствие. Хоть, зная Вацлава, говорил он подобное многим. Не из желания соблазнить- просто учтивость и галантность будто с молоком матери впитал. Но Танита упорно продолжала верить, что она для него- единственная, избранная. Даже дед смеялся над такой её слепой любовью, да говорил прежде - даже если бы осмелился Вацлав, то отказал бы он ему. Манеры да доблесть- дело, конечно, хорошее, но происхождения и статуса не заменяь. Но Вацлав своё место знает, и посему даже разговора о подобном заводить не станет. Да и прочил хитрый Князь Таниту в жены как минимум такому же родовитому и именитому князю или даже лорду, а, может, и министру. " Я в приданое твое всё отдам, не поскуплюсь"- объяснял ей, словно неразумному, капризному, но любимому ребенку, дед-" А о красе твоей слухи до столицы дошли, тут уж жди женихов". Но и Танита в деда да отца упрямством пошла- никого не желала видеть подле себя, кроме золотоволосого начальника стражи. Ни с кем не желала будущего делить, кроме как с ним. И дед потихоньку прогибался, вот уже сегодня, на приёме в честь её совершеннолетия, он разрешил присутствовать и Вацлаву.
Танита, крутанувшись на каблуках, взметнула ворох нижних юбок. Приподнявшись на носочки, она ловко ухватила мужчину за лацканы мундира:
-Скажи, я нравлюсь тебе?- выдохнула она в такие желанные губы. Вацлав слегка растерялся от такого напора, но тут же пришёл в себя:
-Нравишься, ты и сама то знаешь, - перехватил он ее руки у запястий, словно не желая дать совершить непоправимое.
-Тогда знай - я говорила с дедом. Он не будет против - пока ещё не до свадьбы, но, думаю, пару месяцев- и я его уговорю. На то, чтобы самой избрать друга по сердцу себе, - лукаво улыбнулась она Вацлаву. А тот, напротив, нахмурился:
-Я уже просил твоей руки и не знаю об этом?- едко выплюнул он, пытаясь отцепиться от девушки. Но Танита не позволила, она знала Вацлава уже многие годы, чтобы вот так просто взять и поверить в то, что он не скрывает за злым сарказмом иного, страха, в котором даже себе боится признаться:
-Вацлав, я люблю тебя,- в очередной раз озвучила она свои чувства мужчине- уже много лет. Как много лет - она прикоснулась пальчиком в белой перчатке к его рту, словно призывая мужчину молчать- Ты не позволяешь себе того же. Но я чувствую- и ты меня любишь.
-Я люблю тебя, Танита. Как дочь, как сестру, которой у меня нет, - начал было увиливать Вацлав. Но девушка не поддалась:
-Надо же, храбрый воин, а чувств своих боится!- усмехнулась девушка- Ну же, Вацлав, смелей! Это ведь так просто!
Вацлав, несколько мгновений размышляя, вдруг схватил ее в охапку, нисколько не заботясь о наряде, и жадно поцеловал в губы. Сердце Таниты забилось от восторга - их первый поцелуй! И когда - в день рождения! В день совершеннолетия! Нет, она и так не забыла бы этого чуда! Но теперь запомнит этот день на всю жизнь!
Тяжело дыша, Вацлав отстранился. Танита мудро решила не наседать - пускай привыкнет, раз уж решил поиграть в неприступную крепость. Это ей, девушке, впору бы. Но сердце пело от счастья - ах, скоро такой мелочью покажется, кто и когда первый заговорил о любви. Главное- то счастливое совместное будущее, что их ожидает.
-Танита, я был серьёзен, когда говорил об этом. Ты еще молода, ты никогда не любила, не знаешь, что это такое. Ты путаешь любовь и благодарностью - заладил своё Вацлав. Вот же чурбан!
-Я. Люблю. Тебя.- упрямо, едва ли не по слогам, повторила Танита.
-И потом, ты- внучка самого Князя. А я, не смотри, что начальник стражи, -я прислужник. Немного выше, чем остальные. Это сейчас тебе не важны драгоценности, приемы, наряды. Не важны люди, что входят в твой круг общения. А выйдешь за меня, пройдет время...
Танита вновь поднесла руку к его губам:
-Пожалуйста, хватит,- попытавшись сдержать себя, она вдруг вспомнила, что она- женщина. А, значит, можно и схитрить - Сегодня у меня такой чудесный праздник! - для убедительности она невинно похлопала пушистыми ресницами- Так давай не омрачать его разногласиями.
Видя, как Вацлав, слегка смутившись, кивнул, Танита усмехнулась про себя-" какие, все же, эти мужчины глупые. Как им важна внешность да то, что впишется в их картину мира. Построила из себя беззащитную и милую красавицу, что нежнее ветерка весеннего ? Получи соответствующее отношение. Вон, тот же Вацлав теперь кавалера из себя будет строить весь вечер".
-Я пойду, а то увидит кто,- забеспокоился о приличиях Вацлав, хоть сам факт того, что находился он в ее покоях, да без прислужниц или, на крайний случай, няньки, уже нарушал все мыслимые и немыслимые приличия.
Дурачок! Сам ведь не знает, что уже без году неделя как жених. Эх, осталось лишь деда подвести к этому решению . Пускай думает, что сам так решил.
-Иди, скоро начнётся приём.- легонько подтолкнула она мужчину к выходу. Едва за ним захлопнулась дверь, как Танита вновь затанцевала от радости- сегодня будет самый счастливый день в её жизни. Да, самый счастливый
6
" Сегодня будет один из самых тяжёлых дней в его жизни"- думал Рейвен, следуя за отцом. Орден Святой Инквизиции редко собирался вот так, в одном из тайных мест, вызывая всех членов. Значит, ведьму поймали. Будут пытать, а затем казнят. Сам Рейвен ни разу не принимал участия в пытках, но пару казней видел. Морщинистую старуху в лохмотьях, что едва прикрывали раны и синяки на теле, да низкую полноватую женщину, что, обессилев, повисла на руках двух братьев Ордена, пока её тащили во двор, на костер.
Нет, ни капли сочувствия в Рейвене они не вызвали. Даже когда одна из тех ведьм, старуха, вдруг зарыдала в голос, умоляя не убивать её. Чертовы ведьмы! Когда другим зло да смерти шлют- отчего же вот так не плачут!? Не жалеют чужих жизней? Когда ужасные дары Тьме преподносят- младенца, что выкрали из колыбели, прямо из под руки уснувшей от усталости матери? Деву юную, чистую, что омороком заставили за ними пойти?
Его мать тоже погубила их грязная сестрица, ведьма! Отец сумел спасти только Рейвена. Ненависть к ведьмам, что поселилась в душе еще совсем невинного ребенка, с годами только росла. Поэтому сам он вызвался пойти в Охотники, когда пришло время. Отец, кажется, остался бы доволен и если Рейвен был бы как все- простым членом Ордена. Но Рейвен стал Охотником. Притом, самым лучшим Охотником.
****
-Братья! Сегодня мы собрались, чтобы предать очищающему Огню еще одну из дочерей Тьмы! Это мерзкое отродье ...- услышав голос отца, что в черной сутане стоял за алтарем, Рейвен тихо хмыкнул. Отец был прекрасным оратором, люди слушали его, слушались, готовы были пойти, куда велит Глава Ордена, ибо искренне верили каждому слову, что исходило из его уст. А уж добавить драматизма отец мог как никто иной. Речи его могли пьянить получше любых фалернских вин, могли пугать, могли убеждать или дарить надежду - всё зависело от той цели, что поставил себе отец. Сегодня он решил еще раз напомнить всем сам смысл их дела. По мере перечисления тех злодеяний, что успела совершить неизвестная ведьма, даже Рейвен невольно нахмурился. " Отродье Тьмы!"- тихо выругался он, увидев, как несколько братьев Ордена выводят в центр нагую женщину. Лицо и тело ее были сплошь покрыты синяками, на ногах и руках- грубые железные это кандалы. Грязные засаленные волосы свалялись в тонкие сосульки, одну ногу она подволакивала так, словно та была несколько раз сломана. Но в её зелёных глазах горела усмешка, что блуждала и на потрескавшихся обескровленных губах. Высокая, статная- при жизни ( а то, что она отправится в мир теней, было лишь вопросом времени) она была красавицей. Даже сейчас она, гордо выпрямившись, шла, будто королева среди слуг, а не пленница. Тонкая нитка алых как кровь рябиновый бус, подрагивая, мелькала меж змеившимися по груди черными сальными прядями.