Чемпион. Второй пояс

На миг вскидываю взгляд наверх, к ложе Шандри. Наши взгляды встречаются, но он ничего не говорит мне. Да и я молчу.

Опускаю взгляд. С трибун на Ломатель. На нём свежая и глубокая зарубка — использовать его, чтобы отвести удар топора — плохая идея. Миг, и Ломатель возвращается в кисет. Не так уж у меня много вещей, которые несут с собой память. Ни к чему ломать его.

— Прайм!

И снова Шандри просвещает меня о противнике:

— Не сказал бы, что талант. Но, возможно, из скрытых драконов, потому как очень стремительно поднялся за последний год. Ещё год назад числился одним из младших в Острых Пиках, а сейчас приехал на турнир молодого поколения. Редкая стихия Стали.

Я смерил противника взглядом, пытаясь отыскать приметы, подобные Ирае, — прядь волос или травинку в руке. Ничего подобного. Он даже меч не прижимал к себе. Парень как парень — со светлыми волосами, забранными в высокий хвост.

Проверка.

Я привычно погасил Единение, чтобы не давать повода обвинить себя в нечестной схватке. Не уверен, правда, что артефакт может определить Единение. Всё же это не техника, которую запрещено наполнять силой до гонга, а Форма, да и основано оно не на силе Неба, а на стихии. Но к чему рисковать? Не то время, чтобы проверять свои догадки.

На всякий случай спросил:

— Не хочешь сдаться?

— Нет.

— Не будешь предлагать мне помериться силой?

Прайм медленно качает головой:

— Нет и нет. Сила — это не то, в чём я хорош. Предпочту другое.

— Другое?

— Увидишь.

Гонг.

Я медлю миг, вслушиваясь в ветер вокруг себя. Ничего. Пожимаю плечами и делаю первый шаг вперёд. Прайм отвечает тем же — неспешно шагает мне навстречу.

Всё начинается, когда между нами остаётся десять шагов — Прайм срывается с места, буквально толкает в мою сторону волну тёплого, ласкового ветерка.

Я где проскальзываю между его потоков, где рассекаю их цзянем.

Иглы. Человеческая техника, создавшая тонкие, почти невидимые иглы из стали. Очень уж тонко пропели они под ударами моего меча.

Стычка, и я ухожу в сторону, заполучив разрез на бедре. Неглубокий, но всё же.

Вывод простой — в мече он лучше меня.

Не Виликор, но мне хватит. Мне не помогли даже Семь Клинков. Его же оружейная техника позволяет даже не замечать защиты амулета, разом пробивая её.

Он тоже это понял, не дал уйти, навалился, насел, жаля сталью со всех сторон. Меч, иглы, лезвия, то и дело они преодолевали тонкую защиту духовной силы.

Я метался посреди жаркого ветра, пытаясь решить, пора раскрыть ещё одну часть себя или рано?

А если пора, то какую? Сменить цзянь на Крушитель? Третье Единение? Панцирь Роака? Коготь?

Много думать вредно.

Мечи сталкиваются в очередной раз, сияние земной техники едва ли не слепит, и мой цзянь звенит в последний раз, звенит громко, оборванно, раскалываясь на части.

Покров.

Два вдоха неуязвимости для Мастера, пока тело наполнено энергией, пока она защищает от чужой стали.

Я использую их до последнего мига, буквально проломившись через стену острых лезвий.

Останавливаюсь, выйдя из Рывка, только в двадцати шагах и слыша за спиной насмешку.

— Ну же, я лишил тебя оружия, в котором ты не силён. Доставай своё настоящее оружие, я хочу проверить и его на прочность.

Я оглядел рукоять цзяня, которая только и осталась у меня в руках, отшвырнул её в сторону. Да иди ты к дарсу под хвост, чтобы я ещё и плясал под твою дудку? Я сумел сбежать за два вдоха, отмеренных Мастеру, сумею справиться с тобой и без оружия.

Сейчас на ринге я должен унижать дизирцев, а не они меня. Сейчас Орден должен прославиться на этом турнире, а не Дизир и их прихвостни.

Кто сказал, что копьё и набор техники Роака это всё, на что я могу положиться для победы?

Сегодня я видел множество необычных сражений, неужто я не смогу использовать их опыт для себя?

Против одного из противников и Виликор оказалась в затруднении, потратила немало сил для победы. Разве это не то, что мне нужно сейчас?

Переспросил:

— Так, значит, ты считаешь себя хорошим в мече?

— Не только, Атрий, не только. Доставай, что там у тебя? Два клинка, копьё, палица, цеп?

Вместо ответа я вывесил перед собой обращение и наполнил его силой. Силой и стихией.

Кровавые Плети

Техника сковывания

Ранг: Земной. Качество: высокое. Стихия: Вода.

Вливаемая в технику сила Неба преобразуется в плети, которые сжимают врагов в смертельных объятиях, окрашивая воду их кровью. Прочность и острота плетей зависит от созвездия и влитой стихии.

Созвездие у меня третье, сто двадцать два узла, а вот стихия… Стихии у меня столько, сколько не может быть ни у одного Мастера.

На миг меня кольнула досада — сумел обойтись двумя вдохами в Покрове, сумел обойтись без Звёздного Клинка и прочего, а тут… — но только на миг, а едва он истёк, как я щедро влил в технику стихию из второго средоточия, а затем ещё, ещё и ещё.

Из камней выстрелили вверх голубые струи, закрутились вокруг фигуры Прайма, заплетая его…

Пытаясь заплести.

Он растерзал их за два вдоха, растворил в своей духовной силе, вырвался из их плена с широкой ухмылкой, вырвался, только чтобы влететь в клетку в три раза большую.

Техника жадно впитывала всё, что я только ни вливал в неё. Никогда раньше мне не удавалось влить в неё столько силы и создать столько плетей. Но никогда раньше я и не пытался влить в неё столько стихии — у меня её просто столько не было в те времена.

Кровавые Плети заполнили уже половину ринга, поднялись между мной и Праймом настоящим лесом, окружили меня, поднялись над моей головой, сплетаясь в куполе защиты. Я использовал все трюки, которые успел подметить в схватках Каймара.

Прайм оказался силён. Половину Плетей он сносил сталью и техниками, половину уничтожал духовной защитой, даже и не думая жалеть запасы энергии в средоточии.

Но всего этого было мало. Чем ближе он пробивался ко мне, тем более прочными становились Плети. Духовная защита не так хорошо справлялась с вложенной мной стихией, а я вкладывал её всё больше и больше, осваиваясь с новой гранью старой своей техники.

Рывок Прайма увяз в Плетях. Когда до него дошло, что нужно было уходить вверх — стало уже поздно.

Он сумел снести первую волну хлынувших на него Плетей, но завяз во второй, в двадцати шагах над рингом.

Вдох и он рухнул вниз, буквально притянутый к камням ринга моими Плетями.

Ещё вдох, и все наконец увидели, за что эта техника получила название Кровавой — прозрачные до этого плети окрасились в красный, в цвет крови, которую они пустили Прайму.

Я выждал миг, но гонг так и не прозвучал.

Оскалившись, я потребовал:

— Признайте его поражение! Ну!

Тишина.

Я выругался, выждал ещё вдох и рассеял технику Кровавых Плетей.

Ещё два вдоха они шевелились, ещё давили на Прайма, ещё защищали меня, а затем побледнели и растворились бесследно, обнажая из-под себя тело.

Выглядел Прайм плохо — одежда разорвана на сотни лоскутов, ни одного целого места, весь покрыт сотнями ран. Большая часть неглубокие, но видны и настоящие дыры, где Кровавые Плети пробили защиту духовной силы, Покрова и амулета.

В этот раз всё прошло совсем не так, как в схватке с Кетотом. Если бы Кровавые Плети тогда были хотя бы вполовину так хороши, как сейчас, то Берек остался бы жив — я победил бы Кетота ещё в первой сшибке, до погони за ним, до попытки взять измором.

Наконец, бьют в гонг.

— И снова победа нашего Ордена! Как был великолепен Атрий! Не знаю уж как вас, а меня он не перестаёт поражать. Вот так ученика нашёл себе комтур Ловер. И невероятно силён, способен, наверное, и Косматого Медведя заломать голыми руками, очень быстр, неплох с мечом, так ещё и вы только поглядите, что он сотворил с помощью техники! Довольно обычная техника, многие идущие стихии воды в Ордене ей владеют. Кровавые Плети, если не ошибаюсь. Но как они были исполнены! Просто невероятно.