Чемпион. Второй пояс

Виликор вмешивается в разговор:

— Он и сам себя достаточно наказал. Не упрямился бы и остался бы цел, вся Арена свидетели. Я предлагала ему сдаться.

Тряхнув волосами, она опускает руку на пояс и поднимает перед собой фиал:

— Прошу служителей Арены проверить. Лечебная алхимия.

Я поджимаю губы и тянусь к Виликор, пытаясь проникнуть в её тело. Не выходит. Моё духовное зрение, хоть и способно видеть ринг так, словно я на нём стою, но не способно на то, в чём должно участвовать тело — коснуться Виликор рукой. Впрочем, раньше мне для этого нужно было ещё и использовать лечебную технику. Кто знает, может быть, и это изменится. Но не сейчас, к сожалению, а ведь рана в спине серьёзна, раз Виликор решилась использовать алхимию.

На её бесстрастном лице ничего не дрогнуло, когда она опрокинула в себя фиал.

Зрители тоже это оценили:

— Ледяная Фея!

Виликор швырнула фиал в сторону, заставив его разлететься десятками осколков, и поманила рукой:

— Дизир, я жду.

Едва ударил гонг, следующий её противник вскинул руки, проявляя перед собой сразу три обращения.

Я даже стиснул зубы, так живо мне это напомнило мой набор техник Роака, которые использовали все узлы Мастера без исключения.

Виликор тоже более чем ясно осознала угрозу, сорвалась с места, стремительно рванув через ринг.

Ей понадобился вдох на то, чтобы наполнить меридианы и вдох, чтобы достичь врага.

Эти два вдоха он использовал сполна — Виликор влетела в настоящую огненную стену.

Вряд ли она не получила предупреждения от боевой медитации, вряд ли она не осознавала риска, но целиком положилась на защиту духовной силы, которую выплеснула из тела, проламывая ревущее пламя.

Меня перекосило в этот миг. Много лет прошло с тех пор, как я сошёлся у подножия одного из Братьев с комтуром Пратием. Тогда там тоже были огненные стены и огонь в плече. Давно я уже преодолел последствия той раны и считал, что даже нелюбовь к огненной стихии осталась позади.

Ошибался, как обычно.

На миг мне даже показалось, что это не Виликор, а меня облизало жадное пламя, пытаясь проломить защиту плёнки духовной силы.

Мгновение, и меч Виликор рассекает воздух. Дизирца уже нет на месте, одна из его земных техник — это техника движения. Неуловимый миг неподвижности, когда Виликор сменяет Рывок на Шаги и вот она уже преследует дизирца, засыпая его копьями изо льда. Преследует, проламывая всё новые и новые стены огня на своём пути.

Дизирец мечется по всему рингу, мечется ловко, ничуть не походя на того, кто убегает изо всех сил, потеряв голову. Обращения перед ним сияют всё ярче и ярче, а огня на ринге всё больше и больше. Ясно, что, начав с самых слабых и быстрых созвездий, он сменяет их на всё более сильные.

Стены огня всё выше, всё толще и всё плотней. Они уже не гаснут за спиной Виликор, остаются, соединяясь в настоящий лабиринт.

Здесь мне тоже не нужно объяснять, что происходит. Дизирец вливает в земную технику стихию, щедро зачерпывая из второго средоточия. Предводитель. Очередной Предводитель. Пусть Предводитель, созданный возвышающим зельем, но какая разница здесь и сейчас?

Распорядитель тоже орёт что-то о Предводителе, объясняет зрителями, что происходит на ринге, но я не слушаю его, я весь сосредоточен на том, что происходит вокруг меня, вокруг Виликор.

Техники Виликор уже не в силах пронзить стены огня, догнать дизирца и заставить его тратить время на защиту.

Вот она ещё гоняет его по рингу, а через миг уже замирает, закрываясь защитой.

Стены лабиринта сменяют алый цвет на синий, пламя с рёвом рвётся вверх, а затем падает вниз, на Виликор, пытаясь испепелить её.

Меня, вернее, моё духовное зрение буквально вышвыривает с площадки, на мгновение вызвав тошноту, словно меня перекрутило штормом. Или… Что меня настиг откат от срыва умения.

Я облизываю мгновенно пересохшие губы.

Придурок.

Торопливо проверяю себя и своё состояние.

Круговорот устойчив и привычно саднит меридианы. Тяжело, но привычно тяжело, не более.

Если это и откат от техники дизирца, то последствия почти неощутимы. Смех, а не последствия, не сравнить с тем, что я испытал, когда прервали моё первое духовное зрение и первую попытку создать технику без обращения и созвездий.

Не зря же лекаря, который обладает таким зрением и осматривает больного, запрещено тревожить.

Наверняка подобные ограничения есть и у силы Предводителя. Тем более, такого слабого Предводителя, как я сейчас.

Поэтому я и не спешу снова приблизиться к схватке, довольствуясь тем, что вижу отсюда, как обычный Мастер. Если обошлось один раз, то нельзя надеяться, что обойдётся и дальше.

На месте, где должна стоять Виликор, бушевал огромный цветок из синего пламени. Его сияние было отлично видно сквозь алые стены лабиринта даже мне, а уж с трибун, сверху он был виден во всём своём великолепии.

Красивая техника у дизирца, этого не отнять. Красивая и опасная.

Два вдоха я, замерев, глядел на этот огненный цветок, а затем он поблёк, сменил оттенок, становясь обычным алым пламенем.

Ещё спустя вдох, Виликор разметала его на части.

Цветок лопнул, клочья пламени разлетелись во все стороны, открывая Виликор, которая стояла, вскинув меч над головой, озарённая сиянием обращения, которое горело на кончике цзяня.

Не знаю такой техники, отметил я про себя. Не видел ничего похожего в запасниках Ордена.

Пламя вокруг Виликор снова заревело. На этот раз оно не сменило цвет, не рвануло вверх, а неторопливо качнулось к ней, становясь на шаг ближе.

Весь огонь ринга качнулся к ней уплотняясь. В этом пламени уже не видел, где прячется дизирец, словно он использовал амулет невидимости. Я был слишком далеко, чтобы видеть его Указы, я был слишком далеко, чтобы помочь Виликор подсказкой.

Да и нужна ли ей была от меня эта помощь?

Быстрое, едва уловимое даже для меня движение. Цзянь больше не указывает в небо, а стремительно жалит камень ринга. Виликор буквально вкалывает обращение в этот камень, отпечатывает его на нём. Была ли смена обращения, поменялись ли символы в нём — не видел, не заметил, сквозь стены пламени, которые становились всё толще — этих деталей не увидеть.

Под ногами Виликор всё покрывается льдом. Она сама покрылась голубым льдом. Я ожидал, что она накроется защитой, чтобы подготовится к удару дизирца, но это была не защитная техника.

Или же, вернее будет сказать, это была не такая защита, к которой я привык обычно.

Виликор рванула влево, и круг льда под её ногами метнулся следом. Да и был ли он под её ногами? Может быть, она была центром этой техники, не менее?

Как именно она проломила первую стену огня, я не видел, много ли разглядишь сквозь три других? Но вот проход через вторую уже увидел во всех деталях.

Огонь опадал, стоило кругу льда коснуться его.

Виликор рассекла ринг надвое, затем пробежала вдоль его края двадцать шагов и пересекла его уже из угла в угол, разрывая пламя на четыре неравные части.

Оказалась так близко, не перекрытая пламенем, что я разглядел каждую чёрточку лица под слоем голубого льда. Ещё более белая, чем обычно кожа, ледяной, ничего не выражающий взгляд. Два обращения. Одно под ногами, другое перед грудью, отлично мне знакомое.

Рывок и она снова врубилась в пламя, держа перед собой меч.

Пламя загудело, взметнулось перед ней настоящим валом, который она уже не сумела заставить опасть.

Я изогнул губы в улыбке. Нашла. Она его нашла.

Рывок сменился неторопливым, едва ли не прогулочным шагом.

Виликор неспешно двигалась вперёд, но была ли эта неспешность знаком пренебрежения к противнику?

Сомневаюсь.

Скорее, техника Виликор, которую она удерживала, с трудом проламывала усилившуюся технику дизирца.

Пламя не опадало перед ней, скорее она раздвигала стену пламени, вклиниваясь в неё.

Даже круг льда под ногами сжался, изменился, превратившись в узкий клин. Или же пламя дизирца так его стиснуло, пытаясь разрушить, растопить своим жаром.