Мужчина из моего прошлого

Глава 44.

В травмпункте я провожу около часа. Мне достают осколки из ступней и ладоней, обрабатывают раны и перевязывают бинтами. К счастью, стекла не сильно глубоко засели, не пришлось зашивать. Взяв назначение врача о том, какие мази для более быстрого заживления ран купить, я медленно ковыляю к машине Соболева.

Влад целый час провёл в автомобиле наедине с Димой. Конечно, я переживаю, как проходит их общение. Во-первых, надеюсь, Влад не сболтнул, что на самом деле произошло. Перед приездом Димы я просила его ничего не говорить гостю. Во-вторых, я беспокоюсь, не боится ли Влад Димы? О чем они разговаривают?

Но когда я возвращаюсь к машине, обнаруживаю сына спящим на заднем сидении в обнимку с ноутбуком.

— Почему не позвонила? — шепотом спрашивает Дима и выходит из машины. — Я бы тебя забрал.

— Я умею ходить.

— У тебя были стекла в ногах.

В следующую секунду он подхватывает меня на руки и обходит автомобиль, чтобы посадить на переднее пассажирское сиденье.

— Соболев, я не нуждаюсь в персональном носильщике, — язвлю.

Не отвечает. Открывает дверь и аккуратно помещает меня в салон.

Сегодня количество моего общения с Соболевым зашкаливает. Сначала мы виделись утром, где обсуждали его встречи с Владом. А теперь он возит меня туда-сюда и носит на руках.

Мне не нравится вступать с Соболевым в столь тесный физический контакт. Это дезориентирует и заставляет меня чувствовать себя кисейной барышней. Я не хочу, чтобы Соболев решал мои проблемы и вообще в принципе присутствовал в моей личной жизни. Он хотел общаться с сыном? Вот пусть и общается, а мои дела его волновать не должны.

— Куда сейчас? — спрашивает тихо, садясь за руль.

— По адресу, который я писала тебе на бумажке.

Дима лезет в карман и достаёт листок с улицей и номером дома. Мы едем минут двадцать, учитывая время на остановку у аптеки, где Соболев покупает мне назначенные врачом мази. Разговаривать особо не о чем, да и Влад спит. Уже поздно, время для укладывания сына давно наступило.

Дима паркуется во дворе сталинского дома на Садовом кольце. С любопытством бросает взгляд на высотку кремового цвета, но не даёт никаких комментариев. Влад просыпается и садится на заднем сидении, потирая глаза.

— Я подниму ребенка и вещи, а потом спущусь за тобой, — заявляет Дима тоном, не терпящим компромиссов.

Мне остается только вздохнуть.

Соболев и Влад скрываются в подъезде, а я остаюсь ждать. Признаться честно, помощь Димы в кассу, хоть я и не хочу вступать с ним в физический контакт. Ступни ужасно ноют. И надо же было всему этому случиться перед выпускным ребенка в садике и моими экзаменами ЕГЭ.

Мысли перемещаются к Игорю, и в груди разрастается тупая боль. Вот так все закончилось: моим предательством. А ведь у нас была семья, мы были счастливы. Это произошло не сразу, первые годы я еще убивалась по Диме. Но потом смирилась с его «гибелью» и полюбила тихой спокойной любовью Игоря.

У нас не было фонтана чувств, адреналина, страсти. Но любовь и счастье ведь разными бывают. Не обязательно же должны мурашки по телу разбегаться от того, что мужчина прикоснулся.

Хотя когда Соболев берет меня на руки, проклятые мурашки, будь они неладны, бегают табуном.

Даже сейчас я засматриваюсь на Диму, когда он выходит во двор и направляется к машине. Он стал еще сильнее и мужественнее, им невозможно не любоваться. И девушек у него, я уверена, много. Он и в школе почти всем девочкам нравился, а сейчас и вовсе, наверное, обрывают ему телефон и мечтают оказаться в его постели.

И почему-то от этой мысли я чувствую болючий укол в самое сердце.

Дима берет меня на руки, словно я совсем ничего не вешу, и несёт к подъезду. Не смотрит на меня, а я наоборот не свожу с его лица глаз. Дима Соболев жив — разве это не фантастика? Мне иногда кажется, что это все до сих пор сон.

Моя квартира на четвёртом этаже. Здесь маленький лифт, поэтому по огромным пролетам сталинского подъезда Дима поднимает меня пешком.

Эта трёхкомнатная квартира в центре Москвы на Садовом кольце досталась мне от бабушки по папиной линии. Она умерла за год до смерти отца. Моя бабушка была своеобразной женщиной, с ней никто не мог найти общий язык, кроме папы, поэтому я ее почти не навещала. После смерти бабушки отец сделал в квартире дизайнерский ремонт, обставил самой модной крутой мебелью и переписал на меня. Так как я жила у Игоря, то свою квартиру решила сдавать.

Вот только чем круче квартира в Москве, тем сложнее ее сдать. Приезжие в столицу из других городов предпочитают арендовать жилье подальше от центра, без особого ремонта, чтобы, соответственно, было дешевле. А те приезжие, кто хорошо зарабатывает, покупают в Москве свои собственные квартиры в ипотеку.

Мне сложно было найти жильцов в эту крутую квартиру в центре, способных платить за аренду ее реальную стоимость. Но все же мне повезло. Больше трёх лет я сдавала квартиру паре американцев, приглашённых на работу в крупной компании в Москве. Полгода назад они вернулись обратно в США, и новых жильцов я так и не нашла. Как оказалось, к счастью. А то бы мне сейчас негде было жить. Ну если только у мамы.

Но когда-то я сама себе пообещала, что скорее буду жить с ребенком на вокзале, чем вернусь к матери. Хотя с тех пор уже много лет прошло, мать изменилась в лучшую сторону, полюбила Влада, но все же жить с ней я больше не буду.

Однако за те годы, что я сдавала квартиру, мне удалось еще и скопить огромную сумму. Я не планировала тратить эти деньги, часть из них лежит на счетах под процентами в рублях, вторая часть в долларах. Но сейчас мне пригодятся деньги, по крайней мере пока не поступлю на филфак и не начну подрабатывать репетитором и переводами с русского на английский и наоборот.

Хотя я уже работала немного репетитором, когда Влад только пошел в садик. Признаться честно, мне не понравилось. Нет, преподавать у меня нормально получалось, а вот родители учеников оставляли желать лучшего. То просили заниматься с их детьми в долг, то клянчили скидку, хотя я как репетитор без опыта вообще по минимуму брала. А одна мамаша и вовсе любила сидеть во время занятия с нами и слушать, что я говорю ее ребенку. Я так и не поняла, для чего это было. Если не считала меня достаточно компетентной, то наняла бы своему пятикласснику репетитора по русскому из МГУ. Там точно компетентные преподаватели.

Потом Влад стал приносить из сада целые букеты болячек, и я оставила репетиторство. Но за те полгода, что я вела эту деятельность, мне удалось заработать какое-то количество положительных отзывов на сайте для репетиторов. Это мне преподавательница литературного клуба в школе посоветовала: «Поставь себе за занятие минимальную цену, чтобы наработать отзывы. Потом тебя уже по отзывам выбирать будут, и тогда поднимешь стоимость». Но задирать ценник я в любом случае не планирую, по крайней мере пока хотя бы год не проучусь на филфаке.

Я не переживаю за наше с Владом будущее. Жилье есть, деньги есть, заработок будет. Но вот за что я переживаю, так это за то, как ребенок справится с нашим с Игорем разводом. И самое главное — захочет ли Игорь общаться с Владом по-прежнему как отец.

Дима заносит меня в квартиру и аккуратно ставит на пол. Владик покорно сидит на диване в огромной гостиной и хлопает сонными глазками.

— Мам, я спать хочу.

— Да, сейчас ляжем.

Влад был в этой квартире не один раз. Я приходила к жильцам за деньгами лично. Мне было важно проверять, как они живут, не испортили ли мебель. Часто я брала Влада с собой. Также ребенок знает, что эта квартира — подарок нам с ним от дедушки Гоши.