Мужчина из моего прошлого

Глава 43.

Дима Соболев

Я не еду к Соне, я лечу к ней, проскакивая красные светофоры. Чувство тревоги охватило меня сразу, как я услышал ее голос. Я помню эти интонации еще со времён наших телефонных разговоров в школе, когда Соня пыталась скрыть от меня слезы из-за своей мамы.

В голове крутятся ее слова: «Мне надо в больницу», «Присмотри за ребенком». Совершенно точно что-то случилось. Но почему некому посидеть с ребенком? Где Сонин муж?

Хотя при каждой мысли о муже Белоснежки меня передергивает. А когда думаю, что мой сын считает его своим папой, и вовсе кровь в венах закипает.

К дому Сони я приезжаю раньше, чем через сорок минут. Выбегаю из машины, по памяти набираю код домофона и луплю по кнопке вызова лифта. Как назло, металлическая кабинка плетётся очень медленно. Уже собираюсь бежать на десятый этаж пешком, когда дверцы наконец-то раскрываются.

У входной двери Белоснежки делаю глубокий вдох и медленный выдох, чтобы немного успокоить ошалевшие нервы. Тыльной стороной ладони вытираю выступившие на лбу капельки пота и нажимаю на звонок. Дверь открывается почти сразу.

— Привет, — Соня здоровается полушепотом. — Проходи.

— Привет, — делаю уверенный шаг.

В квартире полумрак. Двери закрыты во все комнаты, кроме одной, из которой виднеются детские игрушки. Сердце тут же сжимается, когда понимаю, что там мой сын. И в этот же момент выглядывает его головка.

— Владик, помнишь дядю Диму? — тут же начинает Соня. — Он будет заниматься с тобой компьютером.

Я смотрю на мальчика и не дышу. Мой сын. Наш с Соней сын. Адреналин по крови разгоняется с бешенной скоростью, мне хочется броситься к ребенку и подхватить его на руки, прижать к себе, поцеловать. Но я не могу, поэтому просто стою и смотрю.

И он похож на меня тоже, а не только на Соню, как я этого в первый раз не заметил? У Влада мои глаза и мои темные волосы. Правда, тогда он был в шапке, но все же, как я не увидел нашего сходства?

— Помню, — отвечает без особой радости. — Здрасьте.

Ком в горле образовывается, когда слышу его голос. Мальчик тут же исчезает в полумраке детской, откуда следом начинает доноситься звук печатания на клавишах, а мне выть раненым зверем хочется от того, что ребенок скрылся.

— Можешь, пожалуйста, отвезти Влада в мою квартиру и позаниматься с ним на ноутбуке? — Соня быстро тараторит и только сейчас я толком обращаю на нее внимание. — Вот ключи и адрес, — протягивает мне в руки, и я на автомате беру.

Приглядываюсь к Белоснежке и столбенею. Лицо и шея в кровавых ссадинах.

— Соня, что с тобой случилось?

— Я случайно разбила зеркало и поранилась, — силится выдавить улыбку. — Хочу съездить в травмпункт, а Влада не с кем оставить. Муж в командировке. Присмотришь за ребенком?

Игнорирую ее слова, в которых нет ни грамма правды, и продолжаю оглядывать дальше. Соня в серой футболке, джинсах и чёрных носках. Почему-то стоит на пальцах. В нескольких сантиметрах от ее ног замечаю на ламинате небольшие следы крови. Руки тоже в порезах. Лицо умыто, а вот красные глаза выдают, что Соня сильно плакала. Но это я и по телефону понял.

— Что произошло? — спрашиваю тихо, но таким железным тоном, чтобы поняла: вешать мне лапшу на уши не выйдет.

— Я же сказала, разбила зеркало, поранилась. Я съезжу в травму, а ты отвези ребенка по адресу. Хорошо? И вещи возьми, — указывает на небольшую чёрную сумку у двери.

Подхожу к ней вплотную. Должно быть, делаю это слишком резко, потому что не ожидавшая моего приближения Соня падает с носков на ступни и тут же морщится от боли, согнувшись пополам.

— Да что с тобой? — быстро подхватываю ее за талию и возвращаю в вертикальное положение. Соня вдыхает полной грудью и поднимает на меня глаза, полные слез.

— У меня в ногах осколки, — выдавливает. — Мне очень больно. Пожалуйста, Дима, увези Влада.

— Поехали в больницу, — продолжаю поддерживать ее за талию.

— Нет, я сама поеду, а ты, пожалуйста, увези Влада и побудь с ним, пока я не вернусь.

Какая упертая. Что-то скрывает от меня, не верю я в разбитое зеркало. Ладно, потом из нее вытрясу, а сейчас Соню срочно нужно везти к врачу.

— Я спущу тебя в свою машину, — говорю тоном, не терпящим возражений. — А потом поднимусь сюда за Владом, ноутбуком и сумкой. Сначала мы поедем в больницу, а потом, куда скажешь.

— Нет, Дим…

Я не даю Соне договорить, убираю в карманы ключи и бумажку, которые она мне сунула, а затем поднимаю девушку на руки. Она охает от неожиданности, а потом тут же начинает вырываться, но я уже выношу ее в подъезд.

— Соболев, почему ты не можешь быть нормальным человеком? — принимается ругаться. — Я же попросила тебя!

— Соня, ты на ногах стоять не можешь. Ты думаешь, я оставлю тебя одну в таком состоянии? — нажимаю кнопку вызова лифта.

— Ты оставлял меня одну в состоянии гораздо хуже.

Ну началось припоминание старых обид.

Дверцы открываются сразу, лифт стоит на нашем этаже. Он большой, поэтому без проблем заношу Соню внутрь и нажимаю на первый этаж. Белоснежка, обреченно вздохнув и, видимо, смирившись, обвивает меня за шею.

Как только оголенный участок ее кожи на руках соприкасается с моей на шее, меня тут же словно электрическим разрядом простреливает. Лицо Сони близко к моему, щекой чувствую ее дыхание, а нос улавливает ее запах. Такой же, как семь лет назад. Он мне снился в армии и в Сирии. Просыпался посреди ночи и руками хотел вырвать сердце, которое ныло от тоски по Соне.

Ощущаю на себе ее взор. Сам смотрю, куда угодно, только не на нее. Почему-то боюсь встретиться с ней взглядами. Это и так невыносимо тяжело — держать Соню в руках, прижимать к своему телу, чувствовать ее прикосновения к своей коже и наполнять легкие ее наркотическим ароматом. Еще и в ее серо-голубые озера заглянуть выше моих сил.

Почему я продолжаю так на нее реагировать? Я же давно ее разлюбил…

Дверцы лифта открываются, я выношу Соню в подъезд, а затем и на улицу. Подхожу к автомобилю и, стараясь удержать Соню на руках, достаю из кармана ключи.

— Посиди в машине, я сейчас схожу за ребенком, — говорю, опуская Белоснежку на заднее сиденье.

— Возьми еще, пожалуйста, мои белые кроссовки, они стоят у порога. А на комоде в прихожей ключи от квартиры, закрой ее на нижний замок.

— Хорошо.

Оставляю Соню и тороплюсь вернуться на десятый этаж. Чем я ближе к тому, чтобы снова встретиться со своим сыном и побыть с ним наедине хотя бы пару минут, тем сильнее сердце качает кровь. Подрагивающей ладонью опускаю дверную ручку и снова оказываюсь в полумраке квартиры.

— Влад, — зову ребенка.

Мальчик выглядывает из комнаты. Из головы мигом все мысли вылетают. Хочу еще что-то сказать, а не получается. Нежность, трепет, любовь к сыну, о котором пока что совсем ничего не знаю, затапливают меня с головой.

— Мама уже уехала к врачу? — он первый прерывает затянувшееся молчание. — А что вы будете мне на компьютере показывать? Я хочу научиться быстро печатать, как в фильмах. Вы так умеете?

Детский голос отрезвляет меня. Подхожу к мальчику и опускаюсь перед ним на корточки. Влад смотрит на меня серьезно, мол, отвечайте. А я же замечаю на детском личике красные следы от слез. Он тоже плакал? Бегло оглядываю тело ребенка, следов порезов нет.