Мужчина из моего прошлого

Глава 11.

Дима Соболев

Я беру со стола подарок в красивой упаковке и выхожу из дома. Сажусь в машину и еду в Москву. По дороге останавливаюсь у цветочного магазина и покупаю охапку алых роз. Добраться до ресторана вовремя мне мешают пробки на дорогах. Но сейчас они меня не раздражают. Я снова погружаюсь в мысли о Соне.

Невозможно поверить, что я ее встретил при таких обстоятельствах. Лежал на крыше амбара и смотрел на Соню в прицел снайперской винтовки. Я уже давно вроде как научился жить без Сони, и тут в прицеле ОНА.

Думал, мои собственные глаза меня обманывают. Какова вероятность, что мы могли вот так случайно встретиться? Я на задании с винтовкой, а она в качестве жертвы на мушке похитителя.

Принял решение за считанные секунды. Клоун нужен был живым, но я нажал на курок. Запорол задание, получил по башке от начальства, но, черт, я не мог допустить, чтобы Соня погибла. Именно в то самое мгновение, смотря на Белоснежку в прицел, я ощутил ровно то, что ощущал тогда, давно, когда мы были вместе: Соня важнее и превыше всего. Сначала она, потом остальное.

И с того момента все, меня накрыло. Думаю о ней постоянно, прокручиваю в голове встречи в больнице. Я не собирался когда-нибудь искать Соню или звонить ей, хотя до сих пор помню ее номер телефона наизусть. Желание набрать ее цифры за семь лет возникло только один раз: когда я узнал, что умер ее отец. Мне сказал об этом Антон. Позвонил и хохотнул в трубку:

— Угадай, кто сдох!

— Коршун? — спросил первое, что пришло на ум.

— Нет. Продажный судья Рузманов. Так ему и надо.

И вот тогда я захотел оказаться рядом с Соней, потому что понимал: для нее смерть отца — большая трагедия. Хотел позвонить, приехать, просто побыть рядом, как друг, как знакомый… Не важно, как кто. Просто быть в ту минуту рядом с ней.

Но в итоге все-таки не позвонил и не приехал. А потом снова запретил себе думать о Соне, как запрещал все годы до этого. Я вырвал ее из сердца с мясом. Похоронил воспоминания где-то глубоко-глубоко и никогда эти воспоминания не доставал.

Люди должны уметь принимать решения. Соня свое решение приняла, а после и я принял свое. Вычеркнул ее из жизни, из памяти. Не передать словами, как это было больно и трудно. На стенку лезть хотелось, сдохнуть хотелось. Не хотелось открывать глаза по утрам, зная, что в моем сегодняшнем дне не будет Сони. Но время вроде как лечит. Ну и еще армия лечит. Два года в Сирии тоже оказались хорошей терапией.

И сейчас мне уже вроде как нет никакого дела до Сони, но, сука, почему меня так задевает тот факт, что у нее семья, муж и ребенок?? Понятно ведь, что жизнь идет, и однажды она бы за кого-нибудь вышла.

Скорее всего, это потому что Соня отказалась выходить за меня. Моей женой не захотела стать, а чьей-то другой захотела.

Нет, я не люблю ее и не ревную. Просто обидно.

Просто, сука, до помутнения в глазах обидно.

Хотя я вроде уже не мальчик-подросток, чтобы обижаться. Даже не помню, когда я вообще последний раз на кого-то обижался. Но вот тут ничего не могу с собой поделать, это сильнее меня. Как подумаю, что у Сони муж и ребенок, так сразу кровь в венах закипает.

А еще меня кроет от того, что Соня, оказывается, почти семь лет думала, что я мертв. Этот вопрос я уже где-то через минут двадцать задам Олесе. У нее сегодня день рождения. Мне надо изо всех сил постараться не испортить сводной сестре праздник. Но война в Сирии изрядно пошатала мне нервишки. Я не псих, иначе бы меня больше никогда не подпустили к винтовке, но… Иногда сложно держать эмоции при себе.

Как это ни странно, а с Олесей я до сих пор общаюсь. Ее отец умер, упившись до беспамятства, мою мать убил кто-то из собутыльников, и, казалось бы, нас больше ничего не связывает. Но когда все это произошло, Олеся была в одиннадцатом классе, и ей негде было жить. Я тогда воевал в Сирии и разрешил Олесе остаться в нашей квартире. Все равно она мне не нужна. Сводная сестра со временем привела жилье в божеский вид, а потом то ли со второго, то ли с третьего раза поступила в театральный и стала получать второстепенные роли в телевизионных сериалах.

Сейчас и Олеся не живет в той квартире. У нее своя в элитной высотке. У меня дом в Подмосковье, так что квартира в пятиэтажке стоит закрытой. Надо бы ее уже продать, но в ней еще прописан Антон. А с братом у меня сложные отношения. После того, как судья Рузманова дал Антону условный срок, он не успокоился и продолжил вляпываться в разного рода истории. Я очень редко с ним общаюсь. Даже с Олесей вижусь чаще, чем с Антоном.

Сводная сестра, кажется, еще учится, но для актеров образование необязательно. Олеся активно снимается, неплохо зарабатывает, отлично выглядит и даже счастлива в личной жизни. Живет с каким-то режиссером. У них разница в возрасте где-то 20 лет, но кому какое дело, если люди счастливы?

Я паркую автомобиль у ресторана, беру подарок с цветами и захожу внутрь. Зал уже полон гостей. Это все актеры, режиссеры, сценаристы и прочая кинобогема. Кого-то из них я зрительно помню. Они были на прошлом дне рождения Олеси.

— Ну наконец-то! — сводная сестра устремляется ко мне.

Выглядит Олеся шикарно. Длинное красное платье с разрезом до бедра, роскошные рыжие волосы ниспадают волнами до талии.

— Привет, Дим! — обнимает меня за шею.

— С днем рождения, — целую в щеку. — Это тебе, — протягиваю подарок и букет.

— Спасибо большое, — Олеся заглядывает мне за спину. — Ты один?

— Ну да. А что?

— И когда ты уже познакомишь меня со своей девушкой? — игриво толкает кулачком в плечо.

— У меня нет девушки, которую можно было бы познакомить с сестрой, — отшучиваюсь.

— Ой, ну конечно! Никогда не поверю, что ты ни с кем не встречаешься!

— Я же сказал: у меня нет девушки, с которой можно прийти на день рождения к сестре.

Олеся закатывает глаза, берет меня под руку и разворачивает к гостям.

— Ребят, познакомьтесь. Это мой старший брат Дима.