Страница 129 из 131
Когда Дима входит в дом, его ждет красиво накрытый стол в гостиной и плакат на всю стену с нашей фотографией втроем. Дима столбенеет от удивления и отмирает, только когда к нему кидается Влад с криком: «Папа, с днем рождения!».
— С днем рождения, любимый, — я тоже подхожу к изумленному Соболеву и обнимаю его. — Мы тебя очень любим, — шепчу на ухо.
Дима прижимает нас с Владом к себе, и мы так стоим, наверное, с минуту. У меня даже слёзы на глазах выступают. В этот момент я чувствую, каким Дима всегда был одиноким и как ему сложно осознать, что бывает по-другому.
Когда он задувает свечи на торте, мы с Владом вручаем подарок.
— Хм, — Дима задумчиво вертит в руках большой праздничный конверт.
— Как думаешь, что там? — спрашиваю.
— Неужели деньги? — выгибает бровь.
Я прыскаю от смеха.
— Ну а что еще может поместиться в конверт? — задаёт риторический вопрос. — А, ну открытка может.
— И кое-что еще, кроме денег и открытки, — язвлю. — Открывай.
В конверте авиабилеты на троих и ваучеры в гостиницу на горнолыжный курорт в Сочи.
— У нас же все равно нет планов на новогодние праздники… — поясняю изумленному Диме.
— Ура! Мы поедем в снежные горы! — от радости Влад подпрыгивает на стуле. — Поскорее бы зимние каникулы!
— Спасибо, любимая, — счастливый Дима тянется меня обнять. — Это самый лучший день рождения и самый лучший подарок.
— Я хочу, чтобы ты знал, что теперь так будет всегда. Ты в жизни больше не один.
Что касается так называемых «родственников» Димы, то с ними он ставит окончательную точку. И с Олесей, и с Антоном. Рыжая имеет наглость заявиться к нам домой с претензией, почему Дима уже полгода не отвечает на ее звонки. Это происходит через неделю после дня рождения Димы, мы с ним вдвоем. Влад ушел гулять с друзьями.
Олеся при виде меня замирает, выпучив глаза, как рыба. Но меня в этот момент беспокоит не она, а Дима. Он смотрит на сводную сестру на пороге гостиной и его лицо в прямом смысле перекашивает от ярости, что я не на шутку пугаюсь. До этого момента я никогда не видела Диму в таком гневе. Соболев с такой лютой ненавистью глядит на Олесю, что мне кажется, он ее сейчас убьёт.
— Ой… — рыжая издаёт нервный смешок, разглядывая меня с головы до ног. — Опять ты…
Дима подлетает к ней за секунду. Хватает за шкирку и в прямом смысле слова волочет из дома во двор, а потом за ворота. Рыжая верещит и вырывается, но Дима только крепче ее держит. Я тоже подскакиваю на ноги и выбегаю на улицу, даже не накинув куртки. Я боюсь, что Соболев покалечит Олесю. Нет, мне не жалко рыжую, но Диме будет грозить за это наказание.
Соболев силой запихивает Олесю в ее машину и шипит, что если она еще хоть раз переступит порог нашего дома, то он живого места от нее не оставит. В слезах и с разменной по лицу косметикой рыжая убирается восвояси.
Диму еще долго потряхивает. Я ему даже валерьянки наливаю.
— Хватит, — обнимаю. — Она не стоит того, чтобы тратить на нее свои нервы.
— Из-за этой суки мой сын без меня рос, — рычит. — Да ты вообще могла потерять Влада в той аварии!
— Все-все, — прижимаю к себе. — Я не потеряла Влада, и мы вместе. Это главное.
А с Антоном Дима просто не захотел больше общаться, когда тот вляпался в очередную проблему и стал просить помощи. Дима еще в сентябре продал квартиру матери, отдал брату половину денег и заявил, что больше ничего не хочет о нем знать.
— Пап, мам, если я усну, вы же меня разбудите? — недоверчиво спрашивает Влад у нас с Димой.
— Конечно, — отвечает Соболев.
— Точно? — подозрительно прищуривается.
— Разве папа тебя когда-нибудь обманывал?
Влад качает головой и довольный тем, что точно не проспит Новый год, убегает в гостиную смотреть телевизор.
Вечер 31 декабря в самом разгаре. Мы с Димой на кухне готовим блюда для новогоднего стола. Соболев по моим указаниям нарезает овощи для оливье. Я загрузила в духовку утку и очищаю креветки от панцирей для еще одного салата.
Предновогодние дни очень суетные. Нужно и к празднику подготовиться, и вещи в поездку в Сочи собрать. Самолёт утром 2 января.
— Мне кажется, мы все это не съедим, — Дима закончил нарезать оливье и обводит взглядом кухню. — Зачем столько салатов? И холодец точно лишний.
— Отдадим соседям в благодарность за то, что присмотрят за Чарльзом.
Мне очень нравится в подмосковном посёлке Димы. Здесь все соседи знают друг друга и общаются, ходят в гости. У Влада сразу появились друзья среди соседских мальчишек. И математической школой, в которую мы отдали ребенка, я довольна.
Через два часа я выключаю утку и начинаю накрывать на стол в гостиной. Влад лежит на диване перед телевизором в обнимку с Чарльзом и ест мандарины. Сын поставил перед собой важную задачу: не уснуть. Все предыдущие новые года он благополучно просыпал. Сегодня же Влад специально лёг спать в обед, чтобы вечером подольше бодрствовать.
Когда стол готов, поднимаюсь наверх и переодеваюсь в новое платье. Делаю макияж, закручиваю волосы в легкие локоны. Дима заходит в спальню после душа как раз, когда я закончила. Тут же пробегается по мне цепким оценивающим взглядом. Внизу живота моментально разливается тепло.
— Не смотри на меня так! — смущенно прошу и чувствую, что краснею.
— Как? — Дима подходит сзади и сжимает меня в сильных руках.
— Вот как ты посмотрел, когда вошёл.
— Я сошёл с ума от твоей красоты и сексуальности.
— Я каждый день такая. Сегодня я не сделала со своей внешностью ничего особенного. Только волосы чуть-чуть накрутила.
— И я каждый день схожу по тебе с ума.
Его горячий шёпот обжигает кожу на шее, ладони блуждают по шелковой ткани платья.
— Дима, не сейчас, — прошу, а сама чувствую, как коленки от вожделения подкашиваются. — Уже пора садиться за стол.
— Как Новый год встретишь, так его и проведёшь.
Рука Димы ныряет мне под платье, идет вверх до окончания чулок, а потом дальше до трусиков.
Я сдаюсь. Я слабая женщина, которая не может сопротивляться поцелуям своего любимого мужчины.
В гостиную мы спускаемся через сорок минут. Влад уснул перед телевизором с мандарином в руках. Я кладу подарки под елку, а Дима, как и обещал, будит ребенка, чтобы мы наконец-то сели за стол. Правда, уже все остыло, и горячие блюда приходится греть повторно.
Это наш первый Новый год вместе. В уходящем году моя жизнь так круто изменилась, что просто не верится. Я снова обрела Диму. Он жив и здоров, с ним все хорошо. Наш сын любит его и называет папой. Мы вместе.
Это абсолютное безмерное счастье.
Бьют куранты, мы чокаемся бокалами с соком. Дима на дух не переносит алкоголь, а мне не принципиально, что пить. Влад мчится к елке разбирать подарки. У него их много: от нас с Димой, от Игоря с Леной, от одной бабушки, от второй, от Насти, от Ульяны, от Лили.
Я вручаю подарок Диме. Там новые часы, которые он хотел, и красивый альбом с нашими фотографиями: начиная со школы и до сегодняшнего дня.
— У тебя они сохранены? — удивляется, листая альбом со смешными селфи, где нам по восемнадцать.
— Конечно.
— Такие мы тут юные… — задумчиво тянет. Закрывает альбом и смотрит на меня. На секунду мне кажется, что Дима нервничает. — Теперь моя очередь дарить тебе подарок. Отвернись и закрой глаза.