Пари на мужа

— Ты теперь его адвокат? — фыркнула я. — С Владом я сама разберусь.

— Разобралась уже.

— Пашенька, давай так. Я тебя прощаю за все косяки разом. А ты завязываешь лезть в мою личную жизнь.

— А я не лез.

— Да-а-а?

— На, читай. — Пашка сунул мне в руки телефон. — Пароля нет, открывай и читай.

— Не буду.

— Тогда не делай неправильные и поспешные выводы.

— Ладно, — поморщилась я. — Просто расскажи.

— Ты свой телефон так и не включила?

— Не-а…

А надо бы, чтобы позвонить маме.

— Наверняка там куча сообщений от Влада, потому что он писал тебе, прежде чем обратился ко мне.

— И что ему нужно? — мрачно спросила я. — От тебя.

— Спрашивал, как ты, все ли в порядке. Потом рассказал, что летит в Москву, поедет к тебе домой. А я сдуру ляпнул, что ты ночуешь у меня.

— И сообщил ему адрес.

— Нет. Адрес он сам пробил. Я уговаривал его не спешить и дать тебе время успокоиться. Это ты разрешила ему подняться в квартиру. Но я дурак, забыл телефон на столе.

Так вот почему Влад сказал, что Пашка прав?

— Я не специально, — пробормотала я. — Случайно увидела…

— Я тебя не виню.

— Все равно к лучшему, — настаивала я. — Влад теперь думает, что мы пара, и оставит меня в покое. Из компании я уволюсь. И это… не обсуждается.

— Ошибаешься, Яна, — улыбнулся он. — Ты, конечно, можешь уволиться. Я помогу тебе найти новую работу, напишу рекомендацию. Но с Владом ты просчиталась. Он знает, что я гей. А ты продемонстрировала, что он тебе не безразличен. И как только в голову пришло, а?

— Импровизировала… — пробурчала я.

Трындец! Вместо того чтобы успокоиться и объяснить Владу, что у нас нет никакого совместного будущего, я подарила ему надежду. А иначе к чему все это представление, провоцирующее его на ревность? Ага, и заодно прекрасное доказательство, что Яна тронулась умом от горя, ее пока лучше не трогать.

— Ян, не делай так больше, ладно? — попросил Пашка.

— Договорились, — вздохнула я. — А ты больше не лезь в наши с Владом разборки. В конце концов, на чьей ты стороне?!

— На твоей, Яна, на твоей.

— Пообещай!

— Обещаю. — Он поднял руку ладонью наружу. — А ты пообещай, что не кинешься к Абрамовой очертя голову. Мы вместе…

— Я не буду тебя использовать, — быстро перебила его я.

— Я не позволю тебе отдать игру, — спокойно произнес Пашка. — И если будет нужно, устрою грандиозный скандал в компании. Но лучше бы без него. Я знаю, что нужно делать, доверься мне.

— Но я все равно уволюсь. — Я упрямо сдвинула брови. — И не буду участвовать в конкурсе.

— Подумай еще, время есть. Но это будет твое решение.

— Ладно, договорились, — сдалась я. — Обещаю, что сделаю все, как ты скажешь, чтобы не отдавать игру Абрамовой. Спасибо, Паш.

Вот ведь ирония судьбы, задувая свечи на праздничном торте, я загадала игру. Так и вышло: Влада я потеряла, а игра останется у меня. Бойтесь своих желаний.

Несмотря на грустные мысли, плакать не хотелось. Прогресс! Или чаек помог.

— Ян, а давай в приставку порубимся? — предложил Пашка.

— И закажем пиццу! — воодушевилась я. — И чипсы!

— Заметано. Выбирай игру.

38. Реже видишь — больше любишь

На следующий день Пашка отвез меня домой, как и обещал. Честно говоря, я немного опасалась, что Влад устроил засаду у подъезда, но здравый смысл, видимо, победил, он оставил меня в покое. Или, что более вероятно, мое представление все же имело успех.

Перед тем, как уехать, Пашка заставил меня включить телефон и напомнил, что я обещала не встречаться с Абрамовой самостоятельно. Количество входящих звонков и сообщений от Влада повергло в шок, однако я решила, что прочту все завтра. Иначе снова начну реветь, а пугать маму как-то не хотелось.

День прошел замечательно: с вкусными мамиными пирогами, «деньрожденческим» тортиком, с разговорами и просмотром фотографий. Я не собиралась рассказывать ей о Владе, но совершенно забыла, что мы фотографировались вместе. Естественно, мама спросила, кто это.

— Да так… — неопределенно ответила я. — Там познакомились.

— Ты познакомилась? — уточнила она.

— И я тоже. Все мы.

— Да? Он странно на тебя смотрит.

— В смысле?

— Влюбленно? Восхищенно… Определенно, как-то по-особенному.

— Ну, это его проблемы. — Я все еще надеялась, что мама ни о чем не догадается.

— Да? Но ты смотришь на него точно так же. Яна, ты ничего не хочешь мне рассказать?

Нет, мама, не хочу! Ни рассказывать, ни объяснять, ни вспоминать. Мало того, я не знаю, что говорить. «Мама, это мой бывший парень». «Мама, у меня был чудесный курортный роман». Бред!

— Мам, все сложно… — вздохнула я.

— Ты поехала в отпуск с Пашей, — напомнила мама.

О, она все еще надеется, что между нами что-то есть!

— Мы с Пашей друзья, — в сотый раз повторила я. — Просто друзья. Он мне как брат, понимаешь?

— Допустим, — неуверенно согласилась мама. — А этот парень… Он как кто?

— Не знаю. Можешь не верить, но… правда, не знаю.

Мама обняла меня и поцеловала в макушку.

— Ладно, расскажешь, когда захочешь, — сказала она. — Не буду настаивать.

— Мне надо разобраться…

— В нем?

— В себе, — призналась я.

Я не готова говорить о Владе, как о бывшем парне, и не потому, что воспоминания причиняют боль. Неужели мне кажется, что у нас еще есть шанс все исправить?

До завтра я не дотерпела. Отправившись спать, заглянула в телефон «одним глазком» — и пропала. Первые нервные сообщения, вроде «Ответь, умоляю!», сменили нежные и длинные послания. Я и не представляла, что Влад может быть таким красноречивым и убедительным.

«Яна, солнышко, мой маленький ежик, ты не хочешь меня видеть и слышать, но ты не запретила писать. Я ужасный человек, потому что не понимаю, в чем перед тобой провинился. Но я искренне прошу прощения. Пожалуйста, прости меня. Поговори со мной… объясни… Давай решим все разногласия вместе».

Влад извинялся, снова и снова. Описывал, как он добирался до ближайшего аэропорта в Минводах, как летел в самолете и вспоминал наши прогулки и наши короткие и страстные ночи. Он повторял, что любит меня, что сходит с ума от разлуки, что его потребность быть рядом со мной сродни необходимости дышать.

Я очнулась далеко за полночь: нос заложило, майка намокла от слез. От немедленного ответа меня удерживало одно — последнее сообщение отправлено до того, как Влад появился в квартире у Пашки. После — тишина. Абсолютная.

И плевать, гей Пашка или нет. Если Влад не знает, что телефон был выключен до сегодняшнего дня, то он мог воспринять мое выступление, как ответ. И, значит, я сама все испортила, а он больше ничего не ждет.

Начинать разговор среди ночи — не лучшее решение. Тем более, я снова ревела, как ненормальная. Так и до невроза недалеко.

Я открыла фото Влада, где мы стоим на мосту Дамский Каприз. Он тогда попросил кого-то сделать снимок. Даже мама заметила, что он смотрит на меня… по-особенному. А я хотела отказаться от его любви, ни в чем не разобравшись.

Я все же уснула, в слезах и соплях, тяжелым тревожным сном. Не помню, что мне снилось, но точно ничего хорошего.

— Ты не заболела? — испугалась мама, увидев меня утром.

— Нет, плохо спала.

Я взглянула на себя в зеркало. Еще бы! Глаза превратились в щелочки, нос опухший, лицо в красных пятнах.

— Какие планы?

Мама собиралась на работу, снова на сутки. Многие в отпусках, кто-то заболел, а она всегда на подхвате.

— Да здравствует виртуальный мир, — пробурчала я, прикидывая, что можно сделать с опухшей физиономией. Впрочем, если я планирую зависнуть дома, то какая разница, как я выгляжу? — Я две недели комп не открывала, буду отрываться.

— А на работу когда?

Под ложечкой неприятно заныло. Мама ничего не знала о том, что я увольняюсь.

— В понедельник.

— Доча, в холодильнике есть еда. — Это обычная фраза, я катастрофически забываю поесть, когда работаю над игрой. — И померь температуру. Я позвоню.