Пари на мужа

— Я… стараюсь. Спасибо, Аль.

— О чем загрустили, девчонки? — пробасил Пашка, подойдя к нашей скамейке.

В руках он держал бутылку с мутной жидкостью.

— Нет, — сказала Аля строго. — Если там то, о чем я думаю…

— То самое, — ухмыльнулся братец.

— В дом не пущу! — отчеканила Аля. — Будешь во дворе ночевать, вместе со своей вонючей бутылкой.

Митя молча стоял рядом с Пашкой, едва сдерживая улыбку. Кажется, они еще на что-то поспорили.

— Ну как же… А как же… — театрально «захныкал» Пашка. — Надо же узнать, когда выветрится…

Аля сложила на груди руки и смерила его сердитым взглядом.

— Аль, у него горло болит, — сказал Митя. — Эта гадость помогает.

— Как горло? — подскочила я.

— Дмитрий! — рыкнул Пашка.

— От горла не только гадость помогает, — не сдавалась Аля. — Паш, ты дурак? Почему молчал? Давно бы лекарство купили…

— Да не болит у меня ничего, — вздохнул Пашка и обратился к Мите: — Все, доволен? Я проиграл!

Бутылка отправилась в ближайшую урну.

— Детский сад! — всплеснула руками Аля. — Яна, пойдем.

— Не, ну ты что, обиделась? — всполошился Пашка. — Ой, уже и подурачиться нельзя…

— А на что спорили? — поинтересовалась я.

— На желание, — ответил Митя. — Сначала Паша выиграл, потом я.

— Ничья? Получается, без желаний.

— Наоборот! Целых два, мое и его.

Мы еще долго бродили по парку: ели мороженое, болтали, смеялись. А потом еле-еле успели на электричку. Влад звонил еще пару раз, но разговаривали мы недолго: я стеснялась нежничать при друзьях, его постоянно дергали родственники. Мы обменялись фотографиями, смайликами… А потом Влад отправился в ресторан, а я — помогать Але готовить ужин.

Завтра решили ехать на Медовые водопады. Звали и меня с Владом, но я отказалась наотрез. Какие водопады, если предстоит серьезный разговор? Правда, об этом я друзьям не сказала. С них станется отменить поездку, чтобы «быть на подхвате». Нет, ни за что. Это касается только меня и Влада.

29. Нет истины верней любви

Влад как в воду глядел: он вернулся домой около семи утра и, отправив мне сообщение, отрубился. Во всяком случае, мой ответ остался непрочитанным. Влад попросил пару часов на сон, однако мне казалось, что ему понадобится больше времени для отдыха. Так и вышло.

Я позавтракала вместе с друзьями, заверила их, что встреча с Владом уже запланирована, проводила до автобуса… и вернулась в дом.

По идее, мы не обязаны заниматься уборкой, но мне необходимо было занять руки, если уж не получалось отключить мозги. Я вымыла полы на обоих этажах, приняла душ, оделась, послонялась по комнате, покормила кошек. И позвонила Геннадию.

Возможно, благие намерения меня погубят. Пашка советовал удалить номер из телефона, предварительно внеся его в черный список. И все же я решила узнать, как Геннадий себя чувствует. Он же совсем один, вдруг ему что-то нужно?

— Добрый день, о мой ангел! — поприветствовал меня Геннадий после первого же гудка.

— Добрый, — согласилась я, — но не ангел, и не твой.

В трубке горестно вздохнули.

— Как ты себя чувствуешь? — я поспешила спросить то, что меня интересовало в первую очередь.

— Лучше, спасибо.

— Мама приехала?

— Нет. Поезд приходит вечером.

Я зажмурилась и произнесла самое сложное:

— Тебе что-нибудь нужно?

Гена, скажи «нет»! Умоляю. И я с чувством выполненного долга навсегда о тебе забуду.

— Мне неловко просить…

Кто бы сомневался!

К счастью, Геннадию понадобилась не еда и не чистые трусы. Всего лишь пенка для бритья и гель для душа. Я записала марку, которой он пользовался, и пообещала приехать. Оставалась самая малость — сообщить Владу, что вместо прогулки я иду в больницу к другому мужчине.

Избежать неловкой ситуации не получится. Едва я закончила разговор с Геннадием, как раздался долгожданный звонок.

— Солнышко, прости засоню, — повинился Влад, отчаянно зевая.

— Я рада, что ты нормально отдохнул.

— Ты где?

— Дома.

— Дай мне десять… нет, пятнадцать минут. Хорошо?

— Влад, мне надо уйти…

— Ты обиделась.

Он не спрашивал, утверждал. И я не смогла тут же опровергнуть эти слова. Оправдываться по телефону? Вот вечно все наперекосяк!

Влад не стал дожидаться ответа, бросил трубку. Я схватила сумку, вышла из дома и заперла дверь на ключ.

— Яна! — Влад налетел сзади, обнял, прижал к себе. — Яночка, не сердись. Я обещал, знаю… Я все…

— Влад, ты серьезно думаешь, что я сержусь из-за того, что ты работал всю ночь? — перебила его я.

И вырвалась, оттолкнув его. Вот теперь я действительно разозлилась.

— Но ты уходишь, — напомнил он растерянно.

— Да, — усмехнулась я, — к другому мужчине.

Вад побелел и отступил на шаг, а я опустилась на скамью у двери и закрыла лицо руками. Что происходит? Почему я опять веду себя, как стерва?

— Ян… — Я почувствовала, что Влад сел рядом. — Ян, что случилось? Я могу помочь? Если хочешь, я уйду…

Он тяжело и горько вздохнул.

— Я должна кое-что тебе рассказать. — Я опустила руки и смело посмотрела на Влада. — Но сначала мне нужно сходить в больницу… к одному человеку.

— Ну… хорошо, — кивнул он. — Мне ждать тебя здесь или проводить?

— Пойдем со мной, — попросила я, — пожалуйста.

Не знаю, жестоко ли мое предложение. Мне казалось, что заставлять его мучиться неизвестностью гораздо бесчеловечнее. Я предпочла бы так: увидеть все своими глазами, быть рядом.

— Подождешь? — спросил Влад. — Мне нужно принять душ и переодеться.

Из дома он выскочил в спортивных штанах, майке и шлепанцах на босу ногу.

— Да, конечно. Не торопись, я пока дойду до магазина.

— За… Да, хорошо. Хорошо. Я быстро, солнышко.

Или я сошла с ума, или Влад — ангел. А, может, я просто утрирую? Все не так уж и сложно? Да, пари — это моя вина. Прав был Пашка, тысячу раз прав! И без работы не осталась бы, и игру сохранила. Зачем позволила Абрамовой управлять моей жизнью? Ладно… После драки кулаками не машут. Но пари — это пари. Необходимость. Я познакомилась с Геннадием корысти ради, собиралась его использовать… Его, а не Влада! В чем Влад может меня упрекнуть? Он справляется с ревностью и ведет себя достойно.

Кажется, я зря себя мучаю.

— Куда идем? — поинтересовался Влад, когда мы встретились.

Он выглядел неважно, хотя успел даже побриться. Под глазами залегли темные тени, губы плотно сжаты. Я предпочитала не встречаться с ним взглядом.

— В больницу, — ответила я и назвала адрес.

Влад хмыкнул и повел меня к остановке такси.

Он ни о чем не расспрашивал, и я молчала. Смысл начинать разговор сейчас? Во-первых, не при чужих ушах, во-вторых, придется прерваться. И только в больничном коридоре, перед палатой, я остановилась и сказала:

— Это тот мужчина, который покупал шашку. И у меня с ним ничего не было и нет.

Влад кивнул.

— Мне подождать здесь?

Я отрицательно покачала головой и взяла его за руку.

— Пожалуйста…

Если Геннадий не дурак, он все поймет. И забудет номер моего телефона. И неважно, что это я ему звонила, в этой истории надо ставить хорошую жирную точку. Да, я использую Влада, как прикрытие, с одной стороны. С другой, я хочу чувствовать его поддержку.

Геннадий обрадовался, когда я вошла в палату, и скис, заметив Влада. Я представила его, как друга, поставила на тумбочку бутылочки с гелем и пенкой и пожелала скорейшего выздоровления.

— Спасибо, Яна, — сказал Геннадий. — Прости, что напугал.

— Ты, главное, маму береги, — вздохнула я. — Прощай.

Когда мы вышли из больницы, Влад надел солнцезащитные очки. Он все так же ни о чем не расспрашивал, но едва сдерживался: желваки гуляли по скулам, и ноздри раздувались от гнева.

— Я хочу все рассказать, с самого начала. Влад… — я коснулась его руки. — Ты меня выслушаешь?

— Если ты уверена, что мне нужно об этом знать, — ответил он угрюмо.