В постели дьяволом

— Я предполагала, что наш ребенок будет общаться со всеми бабушками и дедушками, — выдает Тами, перебивая.

— Так ты собиралась сказать, что беременна? — не выдерживаю я. — Когда?!

— Про беременность не сказала бы. — Тами кривится, и я не понимаю, отчего в ее взгляде появляется боль. — Но после родов обязательно сообщила бы тебе. Правда, я думала, что ты не поверишь.

— Почему?!

— Ты пользовался презервативами.

— Тами… — Я, все еще коленопреклоненный, склоняю голову и касаюсь лбом ее колена. — Прости. Я не сказал тебе, когда презерватив… порвался… наш первый раз…

Проходит целая вечность, и ладонь Тами касается моего затылка.

— Ну… теперь это хотя бы не странно, — говорит она. — И знаешь, я рада, что он порвался. Думай, что хочешь, но это желанный ребенок. Он родится от любви, а не от случайности.

— Но я тоже люблю тебя. Почему ты не хотела говорить про беременность?

— Чтобы ты не женился на мне из чувства долга. — Голос Тами звучит тихо, но звенит, как натянутая струна. — Чтобы не мучился из-за тошноты и отеков. Чтобы не тяготился женой-наседкой.

— Тами! — взрываюсь я, вскакивая на ноги. — Нельзя же так!

— Ты сам сказал! — отрезает она, бесстрашно глядя на меня снизу вверх.

— Нельзя понимать так буквально! Я просто… просто помню все мамины беременности. Ты знаешь, сколько у меня братьев и сестер? Я не хотел, чтобы ты так же… чтобы… вынужденно… без…

Замолкаю, потому что чувствую, что любое слово сейчас может быть использовано против меня. Я помню, как тяжело мама переносила беременность, и не хотел для Тами судьбу только жены и матери. Хотел, чтобы у нее был выбор. Но это не означало, что ее беременность будет мне противна.

— Все равно ты первый прервал общение, — мстительно заявляет Тами. — Уехал и пропал. Я не хотела навязываться.

— Нам обоим нужно было время, чтобы успокоиться. Я знал, что вернусь, когда осуществлю все задуманное.

— Только мне об этом сказать забыл…

— Так ты обещала ждать, — напоминаю я. — Я был уверен, что дождешься. Ведь у меня твое сердце.

Тами фыркает, но взгляд опять ее выдает. В нем прежнее карамельное тепло и яркие искорки особенного света — того, что она дарит мне одному.

— Ты выйдешь за меня? — Я вновь протягиваю ей кольцо. — Ты же видела, я не знал о беременности, и предложение делаю не из-за этого.

— Ну… я подумаю…

Тами накручивает на палец прядь волос, и я понимаю, что она кокетничает, как самая обычная девушка.

— У тебя было время подумать. Отвечай.

Самое время добавить в голос немного строгости, от которой Тами обычно так сладко замирает, что начинает ломить в паху.

— И как мы будем жить? Где? У меня теперь есть работа… обязанности…

Она очерчивает границы дозволенного, еще не зная, что и здесь я вынес урок.

— Обсудим. Уверен, вместе мы найдем лучшее решение. Я хотел бы пригласить тебя в команду юристом, но… это мы тоже обсудим, хорошо?

— Вместе? — уточняет Тами.

— Вместе, — соглашаюсь я.

Она протягивает мне руку, и кольцо уверенно «садится» на палец, как влитое. А Тами вдруг всхлипывает, и я спешу поцеловать ее, «утверждая права на собственность».

— Можно? — спрашиваю чуть позже, поднося ладонь к округлому животу.

Она улыбается и кивает.

— Он уже шевелится? Мальчик или девочка? Когда будем рожать? Ты была у врача? Делала УЗИ?

Я забрасываю Тами вопросами, она отвечает, и впервые за долгое время у меня спокойно на сердце. Будущее все еще туманно, но я верю, что вместе мы справимся со всеми трудностями. Просто потому что мы вместе.

Примечание от автора

Тами и Ильяс зарегистрировали брак через месяц после воссоединения, а красивую и шумную свадьбу сыграли после рождения ребенка, в Турции, в доме родителей Ильяса, как и собирались. Тами была в том самом платье, которое Ильяс выбрал для нее в салоне в первые дни их знакомства. Их первенец получил имя Даниль, подарок Бога. К рождению дочери Мириам Ильяс перевез семью в дом, купленный на заработанные деньги.

Конец