Любимая ученица демона

По мнению деда, главы нашего круга, отсутствие в этот день в храме можно объяснить одной–единственной причиной – смертью. И то, учитывая, что души умерших предков, чью память мы чтим, тоже присутствуют на церемонии, можно сказать иначе: на день поминовения вместе собираются все – и живые, и мертвые.

Не припомню, чтобы кто–нибудь рискнул нарушить это правило. Даже я, позор семейного круга, бунтарь и вольнодумец, всегда прихожу в храм, чтобы зажечь свечи, отстоять положенную вахту и запустить в небо поминальный фонарь. Я пишу на нем одно имя – имя моего отца.

Не люблю минус седьмой уровень, и у меня на то много причин.

Я родился на минус третьем, потому что мой отец работал там – управлял филиалом концерна, которым владеет дед. Такой подарок мать получила после свадьбы, место управляющего для мужа. Так уж получилось, что круг матери сильнее и влиятельнее круга отца. И богаче, намного богаче…

Свинцовое небо минус седьмого не стало для меня родным. Я вырос в мире, не подчиненном строгой иерархии, и привык к свободе, недоступной для подрастающих демонов.

Мой отец никогда не нравился деду. Он пошел на поводу у дочери, и это был брак по любви, не по расчету. Позже дед не единожды упрекал дочь в том, что она вышла замуж, настояв на своем выборе, в качестве доказательства приводя мое воспитание. По его мнению, так дурно влиял на меня родной отец.

Сила огня! Потянуло же меня в воспоминания… И так каждый раз во время вахты. Что еще делать, как ни думать о прошлом? Я открыл глаза и обвел взглядом храм. Это легко сделать, потому что мое место – позади всех. Впереди, на специальном возвышении, естественно, дед. Сразу позади него – три из четырех жен, одна уже умерла. По правую руку – сыновья с семьями, по левую – братья и сестры. Матери здесь нет, после смерти отца она снова вышла замуж, за демона, которого выбрал ее отец, и теперь ее круг – другой, не менее влиятельный и богатый, чем круг Декарабиа.

По закону я должен был отправиться в круг отца, но дед забрал меня к себе. По–моему, он просто меня купил, как покупал все и всех.

Ненавижу…

Я подавил эмоции, усилив щиты, и опять закрыл глаза. У меня не отобрали лишь право вспоминать моего отца.

На самом деле, он никак на меня не влиял – ни дурно, ни хорошо. Он почти всегда был занят, как и мать, и они оба просто не мешали мне расти свободным и независимым от условностей мира демонов и, уж тем более, семейного круга Декарабиа. Но я помню, как отец брал меня на рыбалку, как участвовал в спортивных школьных состязаниях, когда я учился в младшем классе. Он редко уделял мне время, но, уделяя, беседовал со мной, как с взрослым, позволяя иметь собственное мнение.

А потом его не стало. Я был слишком мал, чтобы разобраться в происходящем, да и позже мне не позволили копаться в прошлом. По официальной версии он покончил с собой, но ходили слухи, что его убили. Мне не хочется думать, что это сделал дед, но когда–нибудь я узнаю правду… и не пощажу того, кто виновен в смерти отца.

О жизни в доме деда я предпочитаю не вспоминать. Минус седьмой уровень казался мне тюрьмой, из которой я сбежал при первой же возможности. Однако дед до сих пор имеет надо мной власть. Он лишь ослабил удавку… позволил мне «перебеситься», как он говорит. И Соль – моя единственная надежда на свободу.

Поминальный фонарик растаял в свинцовом небе. Я отряхнул с воротника снег – здесь сейчас зима – и хотел, как обычно, уйти, не попрощавшись.

– Киаран… – Ко мне подошел старший из братьев матери. – Останься на ужин, отец хочет поговорить с тобой.

– Я занят. – Даже если нельзя улизнуть, я попытаюсь. Ни к чему мне эти разговоры. – У меня дежурство в академии.

– Это не просьба, – произнес дядя. – Это приказ.

Приказы деда лучше не игнорировать, это я тоже знаю по личному опыту. Холодок уже бежит вдоль позвоночника, от идеи «сделать из меня приличного демона» дед не отказался. Я с удовольствием разорвал бы все связи с кругом, но это означает полное отречение – и печать позора для матери. Этим меня дед и держит. Пусть она оставила меня, но ведь не по своей воле. Я не могу так с ней поступить, они с отцом подарили мне жизнь.

Ужин длится долго, дед не спешит начать  разговор. Это его тактика – заставить меня злиться и нервничать. Знаю об этом, и все равно злюсь. Внешне я спокоен, и демонстрирую всем холодную вежливость пополам со скукой. Родственники не интересуются моими делами, я же прислушиваюсь к болтовне за столом лишь для того, чтобы узнать, не коснется ли что–то, обсуждаемое в круге, меня.

Акции, графики, открытие филиала, отчеты… Дети, школы, салоны красоты, благотворительность… Дед сидит во главе стола, делая вид, что поглощен ужином. Он тоже прислушивается – и не только к словам, но и к эмоциям. Под воздействием алкоголя щиты слабеют, бдительность теряется.

Мне хочется расслабиться и отвлечься, но я не могу себе этого позволить. Я не должен допустить ни единой ошибки, дед только того и ждет.

Наконец ужин закончился, и меня позвали в кабинет.

– Киаран… – Дед скривился, произнося мое имя. – Ты мог бы навещать нас чаще.

Я смотрел на него без вызова, но и без страха. Он сам научил меня, что взгляд прячут только трусы и неудачники. Это нелегко – смотреть на деда. Он, хоть и сед, но силен. У него мощная харизма, и при желании он может сломать защиту и поставить меня на колени. Просто ему это неинтересно. Пока…

– Сожалею, лорд–повелитель. – Вежливый поклон, уважительный жест. – Работа в академии требует моего постоянно присутствия. Особенно теперь, когда мне доверили курс.

– Ты все еще не наигрался? – Дед поморщился, по его лицу пробежала тень. – Я дал тебе достаточно времени, Киаран. Пора взрослеть.

– У меня есть еще пять лет…

– С чего бы? – Он усмехнулся.

– Мы договаривались…

– Нет, Киаран. Ты просил, я обещал подумать. Договора не было.

Сила огня! Нельзя… нельзя срываться. Соберись, Кэри!

В кабинете повисла тишина. Дед не спешит продолжать, я не желаю спорить. Зачем, если это бесполезно? И он непременно скажет, зачем меня позвал. Я умею быть терпеливым.

– Если ты не можешь повзрослеть сам, придется тебе помочь. – Дед откидывается на спинку кресла. – Я подобрал тебе невесту. Хочешь увидеть ее перед свадьбой?

Спокойно, Кэри! Ты знал, что рано или поздно это произойдет. Спокойно, ты должен выиграть время.

– Я был бы рад познакомиться с невестой. Уверен, вы сделали достойный выбор. Однако… – Я сделал паузу, как будто колебался, стоит ли продолжать. – Не знаю, не будет ли непорядочным оставлять в прошлом недоделанное. Я на хорошем счету в Академии Чистильщиков, и мне доверили руководство спецкурсом. Я только набрал новичков… и получается… должен их оставить? Могут подумать, что я испугался трудностей.

Шах! Жаль, не мат, но деду придется менять расстановку сил. Не только он знает о моих слабостях, но и я прекрасно его изучил. Вроде бы мелочь, отказаться от должности, которую он считает игрой, но круг Декарабиа сотрудничает с чистильщиками и не нарушает законы. И, значит, если я сейчас покину академию, это повредит моей репутации – и репутации круга.

– Год, Киаран, – произнес дед после очередной паузы. – У тебя есть год, чтобы достойно уйти с должности. И не надейся найти новую причину, чтобы избежать женитьбы.

Как бы ни так! У меня есть козырь в рукаве: у меня есть Соль. Научить ее за год всему, что ей необходимо знать… невозможно. Но я постараюсь.

В академию я вернулся к утру следующего дня и сразу вызвал Михаэля. На кого еще я мог оставить своего драгоценного ангела? Тем более, феникс получил еще одно задание – передать брату Соль то, что она просила. У Миха до сих пор остался пропуск на седьмой уровень, а мне туда соваться нельзя, не так поймут.

Едва Михаэль зашел в комнату, я присвистнул от удивления. Сила огня, всего на один день отлучился! Как пить дать, феникс подрался, хотя, наверняка, будет заливать что–нибудь про «споткнулся и ударился в темноте». Угу… И дверной косяк поставил ему синяк под правым глазом, ссадину на левой скуле и разбил губу.