Сумеречные миры

На мой сигнал Нуль-Т никто не реагирует. И только когда я, подойдя вплотную к спорщикам, неловко, с шумом, ставлю на пол свой шлем, Магистр оборачивается в мою сторону:

— О! Явился, наконец! Судя по тому, сколько времени тебя терзали медикологи, тебе было легче и проще убедить Хэнка поменяться мечами, чем пройти эти обследования и не начать рубить их мечом. Ах да, ты его передал в Техсектор!

— Ты почти прав. Хотя, — я показываю на пустые бутылки, — вы здесь без меня не скучали и времени даром не теряли.

— Плохо же ты обо мне думаешь! — Магистр подходит к бару и достает приготовленные накануне бутылки «Столичной». — Мы пили «Кальвадос».

— Лучше бы самогон, — ворчит Андрей, протягивая свою рюмку Магистру, — наливай, будем чествовать первопроходца.

Все, кроме Лены, оживляются и разбирают свои рюмки. Я со своей рюмкой иду к Лене, но Магистр говорит мне вслед:

— Оставь ее, Андрэ. Ты же видишь, она — в отключке.

— Сам ты в отключке! — реагирует Лена, не открывая глаз. — Иди ко мне, Андрюша, захвати рюмку и что-нибудь закусить, выпьем вместе.

Лена спускает с дивана ноги в высоченных, выше колен, сапожках из белой замши с меховыми отворотами и освобождает мне место рядом с собой. Приняв от меня рюмку, она поясняет:

— Просто мне надоело слушать этих диспутантов. Знаешь, чем они занимались, пока медикологи вытягивали из тебя жилы? Спорили о том, как должна в дальнейшем строиться наша работа. Олег с Андреем утверждали, что перенос Матриц — это теперь вчерашний день. Всю работу надо строить, используя прямые переходы. Жиль сомневается, а Магистр категорически против. Мне, Кэт и Генриху это быстро надоело, а они, по-моему, готовы продолжать.

— Но в самом деле! — вскидывается Олег. — То, что сегодня свершилось, — это революция в нашей работе.

— Стоп, стоп! — прерывает его Жиль. — Вот сначала мы выпьем по этому поводу. Тем более что герой дня наконец-то с нами.

Все успокаиваются. Мы выпиваем, Лена чмокает меня в щеку, а Магистр интересуется:

— А где второй герой дня? Я имею в виду Кристину.

— Она будет примерно через час, ей еще надо проанализировать по горячим следам характеристики возмущения темпорального поля. А кстати, об отсутствующих, где наш босс?

— Он тоже немного задерживается. Дела. Но ты не переживай, он нас догонит. По второй?

— Разумеется.

После второй я присоединяюсь к спору:

— Нет, братцы, вы не правы. То, что сегодня произошло, только расширяет наши возможности, но никак не ставит под сомнение целесообразность применения прежних методов работы.

— Обоснуй! — требует Андрей.

— Наверное, ты уже лишку принял, если тебе надо объяснять такие элементарные вещи. Простейший пример. Ну кто бы допустил, чтобы никому не известный и Время знает откуда взявшийся летчик отправился в ответственный испытательный полет на экспериментальной, секретной машине? Или как бы отнесся Адо Тукан к тому, что неизвестный тип начал бы объяснять ему, как надо вести себя в той или иной критической ситуации, которые могут возникнуть в полете? А что бы мы с тобой стали делать на «Конго»? Кто бы послушал нас? И как бы восприняли наше появление?

— Ты, Андрэ, привел самые удачные примеры. Они лишний раз доказывают, что нам необходимо придерживаться традиционных методов работы. Прямые же переходы следует использовать только в экстренных случаях, подобных сегодняшнему, когда из Фазы необходимо извлечь опаснейший предмет.

— Вот, вот! — радостно кивает Андрей. — Гораздо проще было бы и менее рискованно перебросить по прямому переходу человек пять в Англию, нейтрализовать охрану и утащить атомную бомбу сюда. А так, чуть схлопку не устроили.

— Да, это аналогичный случай, — соглашается Магистр. — Но по-любому прямой переход — вещь слишком уж специфическая, и использовать его надо, просчитывая все варианты на порядок более тщательно, чем при внедрении Матрицы. И во всех случаях предпочтительнее использовать внедрение, чем переход, если есть хотя бы мало-мальская зацепка.

— Понимаю, — говорю я, — энергетические затраты несоизмеримы…

— Эх, ты — дитя XX века! При чем здесь энергия? Ее нам не занимать. Речь идет не об энергетическом, а о человеческом факторе.

— Поясни.

— Ради Времени, Андрэ! Мы же говорили с тобой на эту тему! Твою Матрицу мы можем вернуть в любой момент, ну почти в любой… А как вытащить тебя, если ты будешь в собственной шкуре? Буде возникнет такая необходимость. В этом случае твоя гибель будет реальна и необратима.

— Но что мешает записать копию Матрицы хроноагента перед его переходом и в случае неблагоприятного исхода внедрить ее в новое тело?

— Ничто. Только, Андрэ, ты забываешь, с кем мы имеем дело.

Андрей согласно кивает, а Магистр продолжает:

— И прими во внимание еще один фактор: мою нервную систему. Мои нервы не из мономолекулярных нитей. Те два с половиной часа, которые Андрэ провел в той фазе, стоили мне двадцати пяти лет жизни.

Магистр наливает рюмку, залпом выпивает ее и, помолчав, ворчит:

— Вы все время обижаетесь на меня: зануда, придира и так далее. Знаете, о чем я мечтаю? Поменяться с кем-нибудь из вас ролями. Когда возникла необходимость внедриться в короля Рене, чтобы разорвать порочный треугольник Рене—Лина—Дулон, я ухватился за это с радостью. Хоть как-то самому повлиять на ход событий. Зато, когда вы с Элен и Андрэ закрывали этот переход на Желтом Болоте, я поседел, как полярная сова.

— Что-то не очень заметно, — усмехаюсь я, глядя на смолянисто-черную шевелюру Магистра.

— Ну, я все-таки Магистр, к тому же — Альфа.

— Верно! — поддерживает его Лена. — Он это умеет. Когда ты вернулся из полета в образе Адо Тукана, я заметила седину у него на висках. На другой день ее не стало.

— Сопьюсь я с вами, сидя у компьютера и наблюдая за вашими похождениями. Повозитесь тогда со мной, хроническим алкоголиком, — усмехается Магистр, разливая водку по рюмкам.

— Ну, и какой ты тогда будешь, в схлопку, Магистр, да еще и Альфа? — смеется Генрих.

— Уел, уел! Согласен.

После паузы, вызванной выпивкой и закусыванием, в разговор вступает молчавший до сих пор Маг Жиль:

— Все, что вы говорили за и против использования прямых переходов, в принципе верно. Но вы забыли главное: правовую сторону этого вопроса. Существует и действует всем вам хорошо известный Хронокодекс. И там нет ни одного пункта, ни одного слова, регламентирующего использование прямых переходов, устанавливающего рамки, в которых их можно использовать, и все остальное. А это, согласитесь, немаловажно. На Совете Магов уже поставлен вопрос о разработке соответствующего раздела Хронокодекса. Наши юристы, историки и Сектор по связям с сотрудничающими фазами уже приступили к работе. Пока они ее не завершат, прямые переходы будут запрещены. В этом со мной согласны и Стремберг, и Кристина. Сегодняшний переход — исключение. Ситуация была чрезвычайной. Промедли мы на день или даже на несколько часов, и произошло бы непоправимое: Горшайнергол оказался бы в руках ЧВП. Кстати, Андрей интуитивно понял это и привел подобные соображения как основной аргумент в разговоре с Хэнком. И он был прав, предупредив об этом Хэнка. Зная методы, которые они применяют, действуя против нас, могу согласиться, они не стали бы тратить времени на переговоры. Сожгли бы, в схлопку, этот постоялый двор вместе с нагилами, рыцарями и лучниками. Да что я вам разъясняю? Сами помните, как они дважды пытались применить против вас в этих фазах современное оружие.

— Кстати, — говорит Генрих, — поскольку они применяют против нас автоматы и лазеры, почему мы должны с ними церемониться? Если мы точно знаем, что против нас действуют агенты ЧВП, что мешает нам передать нашим людям по прямому переходу соответствующее снаряжение? С волками жить, по-волчьи выть!

Жиль, помолчав и закурив, отвечает:

— К счастью, Генрих, мы не волки, а хроноагенты. И должны оставаться ими даже среди волков. У нас есть свой Кодекс Чести, а он гласит именно так, как ты сказал: с волками жить, по-волчьи выть. Только смысл здесь другой. Мы в отличие от ЧВП приняли для себя раз и навсегда: в чужой монастырь нельзя соваться со своим уставом. Есть у тебя стопроцентная уверенность, что в стычке с агентами ЧВП ты всегда будешь выходить победителем?