Разорванная цепь

Надо сказать, что в отчете боссу я об этом изобретении ничего не указал, что-то подсказывало мне, что его мелочная душа возопиет, и я огребу по полной за перерастрату его денег. И словами о том, что моя интуиция подсказывает мне, мне не выкрутиться, в том, что касалось его денег, босс терял всякое чувство юмора.

Мишка как был, так и остался полноватым симпатичным мужчиной, с круглым лицом, грубой щеткой усов и большими очками с толстыми стеклами. В молодости толстый внешний вид и грубые очки вызывал массу комплексов. Девочки Мишку игнорировали, в классе ребята именовали исключительно Мойшей, так что школьная жизнь Мишки не задалась. Потом он пошел учиться в Киев, а еще через пять лет перебрался в Москву. По сравнению со школьными годами Мишка еще больше раздобрел, но научился за собой ухаживать, умело подбирал стильную одежду, стал намного увереннее в себе. Так что внешне его можно было назвать уверенным, стильным и ухоженным мужчиной, а вот назвать его с издевательским тоном Мойшей означало огрести неприятностей по самое нехочу. Какие-то старые комплексы по поводу девочек привели к тому, что Мишка переключил внимание на мальчиков, он вообще был парнем темпераментным, раза два-три в день занимался онанизмом (особенно в школьном туалете), а темперамент надо было куда-то девать. В Киеве Мишка открыл для себя, что секс с мужчиной тоже приятная штука, к тому же, без каких бы то ни было обязательств. Он закрутил пару – тройку, если не больше романов, стал увереннее, попробовал секс с женщинами, окончательно в них разочаровался, а когда перебрался в Москву, его нетрадиционная ориентация помогла сделать неплохую карьеру. Я с Мишкой в школе дружил, наверное, потому что он казался мне аутсайдером, мы с ним не раз встречались, правда, еще в его киевскую бытность. Когда Мишаня перебрался в столицу, я его как-то потерял, а теперь получилась возможность посидеть, выпить, вспомнить школьные годы.

Я приехал к Мишке на его квартиру в Хамовниках, в Олсуфьевском переулке. Мишка был весел, шутил, он всегда шутил примерно так: «Пашка ты симпатичный парень, напьешься, я тебя обязательно трахну». Но это были всегда только шутки – никаких поползновений с его стороны никогда не было, на этот раз он завернул что-то вроде того, что я стандартно скучен в своей гетеросексуальной ориентации, пусть и разбавленной садо-мазохизмом. На что я ответил, что от его скупого на эмоции гомосексуализма скоро даже тараканы перестанут плодиться и размножаться, а кому-то надо спасать генофонд планеты, так почему бы не мне?

Мы так немного поприкалывались, постепенно переходя от пива на коньяк. Но тут Мишка стал расспрашивать про мою работу, я рассказал ему о библиотеке, о теме, в которую меня окунул босс, и чем больше я рассказывал, тем грустнее, нет, скорее, озабоченнее, становилось лицо Мишки.

– Скажи, а ты что, вот так приехал в Москву, сел в библиотеку, стал принимать патенты?

– Нет, я сначала все разнюхал, присмотрелся, и только потом сел в библиотеку, стал заводить знакомства, и только через пару месяцев стал принимать патенты.

– Ты меня не понял.

Мишка плеснул в бокал большую порцию коньяка, привычно потер его в ладонях, согревая бокал теплом ладони, чуть промедлил, выдерживая паузу и что-то обдумывая, скорее всего, нужно ли ему встревать в это, потом решил, что нужно, отставил коньяк, протер стекла (точнее, пластик) очков и заговорил:

– Я имею в виду, ты ни с кем не встречался, не договаривался про долю в бизнесе, никому ничего не платил за то, чтобы этот бизнес крышевали?

– Да ну, мой босс бы на веревке от колбасу повесился бы, если бы я даже заикнулся бы о таком варианте.

– Ты что, идиот? Ну вот… испортил весь вечер… Ты понимаешь, что ты наделал? Голова твоя садовая! Если в Москве есть интересная и прибыльная тема, то ее кто-то ведет, а такая сладкая тема… да таких как ты отморозков в Москве просто убивают, в бетон закатывают, тем более, что ты приезжий, тем более, что крыши у тебя никакой нет. Пойми, однажды, в один прекрасный-распрекрасный день тебя просто не найдут! Это же старо, как свет Божий! Думаешь, у нас тут порядка стало больше? Беспредел! Самых шустрых прикрыли, а по сути, беспредел остался, мы все работаем по понятиям и правилам, о которых не написано ни в каком кодексе.

– Ладно, рассказывай, как у тебя дела пошли?

– Да сначала туго было… совсем ничего. Потом меня хотели прокинуть – подсунуть туфту, старье, так я их легко вычислил – у меня шикарная память на патенты и нюх на такие ситуации. Так что они все были в пролете, потом опять было затишье, а потом, недавно совсем, пошел вал. Сейчас все в полном порядке, через дней десять-двенадцать рванусь домой обрабатывать материалы.

– Странно… И ты никакого подвоха не почувствовал?

– Конечно же, нет, нет подвоха, точно…

– Есть.

– Какой?

– То, что ты до сих пор жив, это и есть самый главный подвох. Или тебе что-то такое подсунули, что вы с вашим боссом в трубу вылетите, точно тебе говорю. – Мишаня задумался, потянул еще конька, самую малость.

– Да брось ты, Мишаня, ерунда все это… Давай лучше еще по маленькой… с лимончиком.

– Погоди… Я что, думаешь, воздух тебе сотрясаю? Я тебе, дураку, помочь хочу. – Мишаня опрокинул еще, потом в разверзнувшуюся пасть опустилась долька лимончика.

– Ну, помоги…

– Не торопи, дай подумать… Вот что, есть у меня один человек. Он пятнадцать лет до самой пенсии возглавлял Роспатент. Жив еще, курилка! Наверное, лет под восемьдесят, а бодрячок! Так ты к нему пойдешь, покажешь свои достижения, в общем, посоветуешься со старым опытным человеком. Поверь, он тебе только по делу скажет. Я позвоню, скажу, когда он тебя примет… Да… испортил такой вечер… – Мишаня треснул полный бокал коньяка почти что залпом, захлебнулся, закашлялся, выпучил глаза, после чего еще долго махал перед мордой холеной ручкой.

– Мишка, извини за испорченный вечер… Я побрел…

– Ага, бреди, старый бредун, а все-таки я тебя как-то спою…

– И трахнешь?

– И трахну…

Я отвалил Мишане глубокий поклон и направился к себе – на боковую.

Мишка позвонил через день, ранним утром, он умел быть более чем оперативным, когда хотел. Растопшин Виктор Николаевич, который когда-то руководил Роспатентом, ждал меня сегодня же вечером, мой джентльменский набор – документы и бутылка дорогого виски, консультация платная, не пожалей захватить с собой пару сотен баксов.

Конечно, у меня денег было не просто мало, а очень мало. Я имею в виду подотчетных денег, но почему бы и нет? Знакомство с таким человеком в моем бизнесе не самый плохой вариант. Так и отпишу: консультация специалиста. И денежка спишется, куда он денется!

И я этим же вечером отправился на встречу с бывшим руководителем Роспатента, полный самых радужных надежд.

Глава двадцатая

Мир, который взорвался

Москва. Метро. Между станциями Шоссе Энтузиастов – Парк Горького. 29 марта 2010 года.

Знаете, так часто бывает – ты ждешь чего-то огромного от встречи, важного, но его нет, ничего нет. Встреча оказывается полным провалом. Ты так долго проигрываешь ее в голове, подыскиваешь слова, ожидаешь реакции, чаще всего в восхитительных тонах, мол, какой ты, Сашка Пушкин, сукин сын, а оказывается ты просто сукин сын, а не Сашка Пушкин. Вот и все, и все твои мысли, надежды, все твои планы рушатся со скоростью и неумолимостью карточного домика, из которого уверенная рука ребенка выдергивает самую нужную карту. Я наблюдал за такими карточными домиками всю свою жизнь, как много сил тратиться на их создание! Какое упорство, трудолюбие, какую изобретательность демонстрируем мы себе и миру, чтобы построить этот самый карточный домик, думаем, что в его фундаменте – камни, а стены его – кирпичи. Но стоит подуть ветерку – и домик превращается в руины.

Я действительно ждал этой встречи, я действительно к ней готовился. Я разрабатывал диалоги, я готовил фразы, я представлял себе, как буду скромно принимать похвалы, раздумывал, какие шутки допустимы при разговоре с человеком подобного ранга.