Страница 8 из 37
К созданию этого сервиса сам Иг тоже имел кое-какое отношение. Он прекрасно понимал, что публикация некоторых секретных материалов может привлечь пристальное внимание спецслужб… это было неприятно, но публикация этих материалов давала очень неплохие дивиденды в той игре, которую вел Иг и его соратники.
Небо над Северным морем, такое хмурое, в этот день было еще более хмурым. Прогнозировали шторм, а капитан яхты прогнозировал до шторма перебраться в защищенную бухту ближайшего порта. Но сначала было дело. Иг заметил быстро приближающуюся точку: это встречным курсом шел скоростной катер, человек, которого он ожидал, рисковал, при такой волне его легкая лодчонка могла спокойно перевернуться, но тому все было ни по чем. Катер летел, подпрыгивая на гребнях самых мощных волн, хорошо, что еще нет шторма, что только ветер, холодный пронзительный ветер, самая точная марка Северного сурового моря.
Иг спустился в каюту и быстро переоделся. Строгий деловой костюм, столь же строгий черный цвет – что-то вроде своеобразного дресс-кода их деловых встреч. По ходу посмотрел на себя в зеркало, поправил узел галстука, расчесал волосы так, чтобы они немного прикрывали лысину – самый большой косметический недостаток его внешности. Иг был невысокого роста, с солидным пивным брюшком, краснолицый господин, что тоже свидетельствовало о его пристрастию не только к пиву, но и к напиткам покрепче. И все-таки он был хорош! От него исходил запах денег. И женщины шли на этот запах, как стаи рыб идут в сети рыболовецкой шхуны. Хотя нет… случаются и обидные провалы. Как в прошлый раз, когда сотрудница министерства пообещала подать на него в суд за сексуальные домогательства. Бывшая сотрудница. Она выбыла из состава министерства в связи с несчастным случаем на дороге. В министерстве работают только живые, мертвецов мы не держим.
Надо будет зайти к косметологу. Пусть попробует те жидкости из Тайваня, раз болото мертвого моря не помогают. А что? После мертвой воды следует взбрызнуть живой. Из чего он говорил, эта гадость? Эмбрионы страуса? А что. Вырастут у меня на голове не волосы, а перья страусиные… Вот будет умора…
И в хорошем расположении духа мистер Ингерссен вышел на палубу. Прибывший, чье имя Иг предпочитал не запоминать, он называл его просто: русский, был среднего роста, одет в такой же черный строгий костюм, от одного из самых-самых престижных кутюрье. Вот только массивное золотое кольцо на пальце было немного не к костюму. Оно бы больше шло к массивной золотой цепи, которую, как сейчас говорят, носят новые русские в качестве знака особого отличия. Но цепи на русском не было. Кольцо не было фамильным – новодел. Если бы это был старинный перстень, работа хорошего мастера, почему бы и нет, а так, перстень поражал только массивностью. Ну что же… должно же быть в русском хоть что-то, что его раздражало?
Они пожали руки. Русский сел напротив Ига в заранее приготовленное кресло.
– Ветер крепчает. – сказал он вместо приветствия. – У нас мало времени, так что перейдем сразу к делу.
Иг согласно кивнул в ответ.
– Меня смущает операция с этой девочкой. Вы хорошо замели следы?
– Группу исполнителей мы убрали на следующий день. Все чисто.
– Да… но мне вся эта затея не слишком нравиться… Рискованно.
– Мы свели риск к минимуму. К такому минимуму, что переживать, я считаю, нет смысла.
– Как идет подготовка?
– Все по стандартной схеме. Единственное изменение – оператора придется уволить. Он стал вести себя немного… неадекватно.
– Это детали…
Русский как бы высокомерно подчеркивал, что такая мелочевка его не интересует.
– Понимаете, раньше все проходило гладко потому что никто не был заинтересован в поиске объекта. Да, искали, но без особого рвения. Сейчас будут искать – и с особым рвением. Мы затронули серьезную массу. Это наш самый близкий противник. И мы должны довести это дело до логического финала. Мистер ДаблДи должен выйти из игры. – Уверен, наши психологи рассчитали все точно. Он не выдержит. Или сойдет с ума, или покончит жизнь самоубийством. В любом случае, им придется искать другие легальные методы финансирования. А за это время мы сумеем перехватить нужных людей. Я уже приготовил план операции. В этом файле все: расчеты, необходимые люди, финансовые потоки, распределение прибыли.
– Похвально. Ваша группа одна из самых эффективных в нашей организации. Мне нравиться, как тщательно вы прорабатываете все аспекты каждого нового дела.
Иг склонил голову. Любая похвала бывает приятна, но когда тебя хвалит такой человек, как Русский…
– И еще. В этом файле данные на три объекта. В эти две недели они будут в районе африканского рога. Выберите один и отработайте его. Ваша доля, как всегда плюс премиальные. А как у нашей девочки?
– Партия готова к отправке.
– Транспорт прибудет в пятницу. Пусть все упакуют, как следует. И чтобы без проколов. Слишком дорого сейчас стало закрывать такие дыры.
Иг опять согласно покачал головой. Русский поднялся, протянул руку для пожатия. Именно в этот момент Иг при рукопожатии передал Русскому чип с информацией. То, ради чего, собственно, Русский и прибыл на его яхту. Это была настолько секретная информация, что передавать ее по сети было бы непозволительной глупостью – даже в зашифрованном виде. И весь их разговор это была ширма, прикрытие, которую они раскрыли на всякий пожарный случай.
Иг оценивал стоимость этой информации в пятьдесят миллионов долларов. Русский платил семьдесят не задумываясь. Так почему бы не заработать свою законную двадцатку?
А насчет Фионы он все-таки зря. Госпожа Кавалли владела несколькими оружейными заводами. Производила оружие, в основном, в Италии и на Корсике, но в ее южноазиатском филиале был цех, про который никто ничего толком не знал. Там производили партии "левого" оружия. Например, те же автоматы Калашникова, на которые спрос в мире был всегда. Сейчас русские хотели куда-то спихнуть партию ручных пулеметов, так что в цеху госпожи Кавалли работали круглосуточно. Нет, зачем он эту тему затронул? Русский ничего никогда не говорит так просто? Неужели он в чем-то Фиону подозревает? Или считает ее слабым звеном в нашей четверке?
Организация, в которой состоял Иг, строилась по принципу строгой конспирации. Группы влияния состояли из четырех человек, как правило, работающих в разных отраслях, но имеющих общие интересы. Координатор четверки имел выход только на одного связного, который связывал эту четверку с такой же группой из четырех человек. При провале достаточно было исчезнуть связному, и Организация уже могла не бояться провала. Человек, который задумал Организацию, сам знал только свою четверку и одного связного. Так что и он не мог провалить Организацию, если бы его кто-то раскрыл. Он брал принцип, который почерпнул из учебника биологии – у некоторых сложных морских животных был именно такой принцип построения автономной нервной системы, состоящий из множества узлов. При гибели даже нескольких узлов нервная система продолжала работать, как ни в чем не бывало.
Но раз у Организации был организатор, то была у Организации и цель. И цель эта была – все возрастающее влияние на судьбы мира. Главным компонентом этого плана было вызвать невиданный рост насилия в мире. Для этого были все средства хороши. Насилие должно было войти в повседневную жизнь каждого человека, чтобы вылиться, в конце всего в массовые беспорядки. Да. Государства угрожали ядерной дубинкой друг другу, но кто будет угрожать таким же методом собственному народу? И в разгар всемирного хаоса Организация должна была выйти из тени, локализовать и погасить очаги напряженности, получить доступ к неограниченной власти. Это план не был хитроумным, и не был слишком оригинальным. Рано или поздно, но в недрах спецслужб появлялся гений, который считал, что для захвата власти надо вызвать временную нестабильность. Вот только гений не учитывал, что вызванная нестабильность может нарастать по экспоненте, что шквал терроризма может так захлестнуть планету, что ни у какой Организации не будет сил и средств, чтобы его остановить. Поэтому несколько секретных научных учреждений разрабатывали особые методы контроля за беспорядками. Хаос, в который Организация предполагала ввергнуть планету должен был быть хаосом Управляемым! Вот и весь гениальный замысел организатора, имя которого Иг Ингерссон не знал, да и не хотел знать.