Страница 29 из 37
А сейчас он понимал, что на него упал какой-то слишком тяжелый, даже неподъемный груз ответственности. И это не могло самому Нику нравиться. Слишком много ответственности – слишком много накладок, а значит, риск возрастает многократно.
В принципе, так и получилось. Сначала засобачилась аппаратура. И ведь перед поездкой все проверили, все по стандартной процедуре. И у техника никаких замечаний не было. И на предварительном сеансе связи все параметры работы были точно по программе. Но ровно две минуты тридцать три секунды. На тридцать четвертой секунде передатчик замолк. Оказалось, что навсегда. Техник держал в руках блок, который полетел и говорил, что это невозможно. Такой простоты и надежности блок просто физически не в состоянии выйти из строя. Он даже мог бы сварганить такой блок из подручных материалов. Нужна была простейшая пайка. Да только на калибровку передатчика ушли бы, как минимум, сутки. А запасной передатчик развернуть было делом двух-двух с половиною часов. И тогда Николас набрал номер шефа. Он знал, что только в экстренных случаях… но сейчас был именно такой случай. Или нет? Конечно, шеф обрадовался не слишком. Он, правда, не проявлял признаков гнева, но Ник понимал, что про повышенную оплату он может забыть. Хорошо, если обычную оставят. Но шеф только еще раз напомнил, что девочку надо снимать крупными планами, особенно на финальной стадии процесса. Но в конце шеф неожиданно замялся… видно, что-то беспокоило и его… Он сказал… Николас запомнил его слова дословно… "Если будут какие-то неприятности, девчонку убери. Но обязательно сфотографируй ее. Пусть на мобильный. Но дай мне крупный план ее смерти. Понял?". Николас сказал, что понял, но происходящее еще меньше понравилось ему. Еще меньше ему понравилась охрана, которую ему выделили в лагере. Да, в этом племени много мальчишек. Да, мальчишки эти с автоматами не расстаются с пятилетнего возраста. Ну и что? Почему полтора десятка пацанов должны охранять его площадку? Правда, они поставили их так, чтобы те ничего увидеть не смогли. Но это мальчишки. Они то и дело ломают периметр. Особенно вот тот – худой и высокий. Он тут у них за главного. Кажется, он сын главы какого-то мелкого клана. У них тут все решают кланы. И чем сильнее твой клан или клановый союз, то тем больше парней с автоматами ты способен выставить для решения какой-то задачи. А так… Шестнадцать бойцов по периметру – четыре группы по четыре же человека в каждой. Плюс шестьдесят два человека в лагере. И вооружение у них – на всех четыре пулемета, два миномета. Несколько гранатометов, в общем, ребята устроились весело. Как на меня, можно было бы обойтись и меньшим количеством. Только чтобы не пацаны стояли по периметру, а повидавшие виды ветераны. А то… эти даже представления о дисциплине не имеют. Этот, старший из них, то ли Хаким, то ли Хасим… у них такое произношение, не сразу же и поймешь… Он все около девчонки крутится. "Ничего, через пару часов и крутиться будет не около чего!" – это Николас подумал не без внутреннего удовольствия.
Но по-настоящему неприятности начались тогда, когда техник уже настроил запасной канал связи. До его тестирования оставались какие-то считанные секунды, он уже дал приказ вывести девушку из палатки на площадку, где четверо нанятых им индонезийцев готовились поработать с ней по сценарию. Минг тоже закончил настраивать аппаратуру, когда внезапно у Николаса так сжало сердце… и так похолодело в груди. Он решил, что это какой-то приступ. Новый приступ неизвестной ему болезни: никогда еще сердце не подводило его. Неужели у него инфаркт? В тридцать три года? Бред какой-то! А сколько в него уже влили всякой химии! Не должен его какой-то там инфарктик испугать. И тут Ник увидел перекошенное лицо техника. На безмолвный вопрос Николаса техник сказал, что аппаратура напрочь вышла из строя. А это уже были серьезные неприятности. Две системы связи подряд случайно накрыться не могут. Ник это понимал прекрасно. Чего-чего, а логики ему занимать было не у кого. Он понимал, что счет пошел на минуты. Или на секунды. Но решил попробовать связаться с шефом. Но его сотовый молчал. Молчал и мобильный. Он жестом указал на мобильник технику. Тот схватил свой аппарат, потряс его, поднес к уху… Потом пожал плечами. Ну что же… получается, что вся передающая техника моментально вышла из строя… Ну ты, блин, даешь!
Ник только пытался сообразить, что ему делать дальше, как услышал звук. Звук был далекий, но очень быстро приближался. И это был звук вертолетов. Николас не запрашивал вертолет эвакуации. Поэтому понял, что самые большие неприятности начинаются прямо сейчас. Он выхватил пистолет, передернул затвор, четверо индонезийцев, сидевших на земле, скрестив ноги, даже не успели вскочить – он расстрелял их одного за другим – спокойно и хладнокровно, как в тире, целясь точно в голову. Техник, возившийся с аппаратурой, получил пулю в затылок. И только оператор что-то понял, он бросился наутек, стараясь отбежать подальше. Но пуля достала его. Николас хотел добить, понимая, что только ранил Минга, но не убил. Но пуль не было. Надо было перезарядить пистолет. Он выкинул старую обойму, вставил запасную. Черт возьми! Со стороны лагеря уже раздавались выстрелы. Надо было спешить. А еще оставалась девчонка. Ник подбежал к палатке, около которой она лежала, свернувшись калачиком, он схватил ее за волосы, но вытянуть руку с пистолетом не успел. Мало что может успеть человек, у которого отсутствует половина черепа. Хасим, сын полевого командира Абдуллы из клана Харук-Шамир кроме автомата был вооружен хорошим новеньким магнумом. А магнум имеет свойство делать ООООчень большие дырки, особенно в головах тех, кто хочет обидеть девочку, Хасиму приглянувшуюся. У Хасима, не смотря на юный возраст, были уже три законные жены и пять наложниц. Эта девочка должна была стать небольшой жемчужиной в его коллекции наложниц. Если учесть, что за одну белую можно получить пять черных, то гарем Хасима вырастал сразу же на пять условных единиц. А гарем из четырнадцати женщин считался уже чем-то приличным. Так и получилось, что настоящие неприятности начались у Николаса только сейчас, когда Хасим поднял свой магнум. На этом неприятности для Николаса и закончились. Потому как не бывает неприятностей у того, кому и приятностей никаких больше не светит.
Глава двадцатая
Штурм
Эфиопия. Лагерь боевиков недалеко от Харгиссы.
– Будет сделано.
И через две минуты.
– Все. Какой наш план?
– Ваша группа отрезает охрану от лагеря. Мы идем на точку, снимаем охрану и вместе с наземной группой вытаскиваем девчонку.
– А лучше бы наоборот.
– Приказы не обсуждаются.
– Слушаюсь, господин Ведущий. Будьте аккуратны. Переходим на боевую волну.
Щелчок. Переход на боевую волну. Сергей переходит на нее же. Теперь слышно короткие лающие фразы генерала.
– Приказ по экипажам. Пулеметы наизготовку. Экипаж альфа заходит на объект лагерь. Триста метров восточнее высаживает десант. Пулеметчик обрабатывает лагерь по периметру. Ребята – они умеют сбивать вертолеты гранатометами. И это у них хорошо получается. Поэтому будьте осторожны. Держать максимальную плотность огня. Группа бета идет на километр на северо-восток-восток от лагеря. Там высадка и обработка периметра. Работать аккуратно. Не задеть девчонку. Дальнейшие действия по обстановке. Всем… С Богом!
Сергей когда-то считал, что во время решающей фазы какой-то важной операции время начинает бежать совершенно по-другому. Да, это были его субъективные ощущения, не больше того, но время, время, тот единственный фактор, который мог его подвести, сейчас убывало с каждой секундой. Еще секунда в неизвестности, еще, еще…
И вот вертолет нависает над рядами палаток, внизу мечутся люди, из обоих машин их поливают огнем. Сергей видит, как мечущиеся фигурки бросаются к стойкам с оружием, он уже сейчас понимает, что будет жарко – никто не будет бежать впопыхах от свалившегося на голову врага. Они будут отвечать огнем на огонь. Ну что же, нам пора делать дело…