Оружейник Тесла

Не все шло так, как планировалось заранее.

Пожалуй, точно по графику появился только сам Дэн Карпентер. Он преспокойно сел в серый плимут, за рулем которого находился Сэм Браун, аккуратно прикрыл дверцу, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

Саша Брин присоединилась к коллективу в пяти милях от аэропорта. Это была тощая девица с лицом настоящей голландской бюргерши. Ее привлекательность была именно в хорошей породе. Механическая улыбка на вытянутом лошадинообразном лице и ровные белые зубы говорили о том, что на услуги стоматолога Саша денег не жалела. Они приехали почти что вместе. Она вышла из отличного джипа, который арендовали для нее в Бостоне через подставное лицо. Ее одежда полностью соответствовала статусу медсестры. Автомобиль - нет. Петр выругался про себя. Это могло быть маленьким проколом, однако... И на аэродроме все пошло немного не так, как хотелось. Летчик, он же один из компаньонов, не успел получить какое-то разрешение. Он объяснил, что в маршрут пришлось внести небольшие коррективы. Эти коррективы надо было успеть согласовать. Какие-то маневры, что ли... Он не хотел попасть в след от истребителя...

Тут Петр начал нервничать, вылет задержался на сорок минут. Это было пока еще не критично. Но только пока еще. На это могли наложиться и другие задержки. Так и продолжалось. Полет тоже длился на двенадцать минут больше, чем они планировали. Это получилось из-за того же маршрута. Ну что же... Петр переживал, как Дэн перенесет полет, но полет прошел без каких-либо происшествий. И это Корчемного радовало больше всего.

Но час отставания был часом. Форд восемьдесят второго года неприметного коричневого цвета, в котором их компанию ждал Шорн, не был автомобилем высоких скоростей. Петр предпочитал, чтобы они не спешили, и не пытались за счет автопробега сократить отставание по графику. Поэтому пришлось быстрее поворачиваться в Ки-Уэсте. Яхт-клуб, который выбрал Шорн, был на окраине городка, а яхта была неплохим судном, сравнительно новым, с достаточно мощным двигателем. Надо сказать, что Дэйв, хозяин яхты, не заставил себя долго ждать: снасти и провизия были загружены в яхту заранее. Разрешение патрульной службы то же. Теперь все было в погоде. По прогнозу в море должно было несильно штормить, но пока что погода была просто великолепной, и о шторме ничего даже не свидетельствовало.

Петр Корчемный задумался: ситуация пока не ложилась так, как предполагалось - море было слишком спокойным, сворачивать к Кубе было еще рановато, шторм не предвиделся, он своей волей ничего изменить не мог. Шторм шел со стороны Доминиканы, поэтому что гадать, что его там задержало? Смысл?

И Петр неожиданно для себя отвлекся и задумался. Он вспомнил, как его провожала жена. Ему казалось, что Нина должна будет довольна тем, что он едет в командировку. Длительную и хорошо оплачиваемую. А она была рада... нет, не довольна, а именно рада, как будто спала какая-то обуза, что теперь ей, Нине станет значительно легче. Но легче от чего? Неужели он настолько жалок, ничтожен? А как же его служба? Как его работа? Неужели кроме денег нет ничего святого? И почему? Что это за сила, деньги? Что это за сила, что его жена, которая казалась ему верхом совершенства, охладела к нему так быстро, что и поверить было сложно. Да, у нее модельная внешность. Да, она выглядит, как богиня. Да, мужчины на нее всегда заглядывались. И у них все было хорошо. Еще когда я был лейтенантом... Вот, когда я был еще лейтенантом, когда еще ее статус был статусом перспективного военного, человека с нормальной зарплатой и продуктовым пайком. Она знала, что ей предстоит... И он знал... пока не попал на курсы повышение квалификации... И тогда он поверил, что вытащил счастливый билет. Вместе с капитанскими погонами.

И тут что-то не заладилось. Вместо командировки за рубеж - работа в одном из аналитических отделов, вместо хорошей зарплаты - кризис, все это не могло не отразиться на положении семьи. Они снимали квартиру. Денег становилось все меньше и меньше...

И тогда Нина превратилась совсем в другую женщину. Она грызла Петра, она уговаривала его уйти со службы, заняться бизнесом, настаивала, даже кричала, что он должен оставить службу, заняться каким-то бизнесом! Он и бизнес... какие глупости! Он так и сказал ей, почти процитировав Пушкина: "Я и бизнес, две вещи несовместные"... Тогда он получил первую истерику в ответ.

Ее любимым приемом стало... покупать вещи в долг. Это звучало примерно так: я купила новые брюки, они мне очень идут, не правда ли? Ты не переживай. Деньги я одолжила у подружки, отдашь, когда сможешь.

А смочь надо было на следующей неделе и срочно.

Сколько раз Петр думал о том, чтобы все-таки уйти со службы? Не раз, не два и не три... Он думал про это чуть ли не каждый день. Пока не сказал Нине, что службу не оставит. Это была еще одна истерика. По комнате летали книги. Потом в ход пошла посуда. Этого оказалось недостаточно, в ярости она разорвала две форменные рубахи мужа, осталась только та, которая была на нем.

После этого она заявила, что уходит от него. Схватила кофту, любимую сумочку и выскочила из квартиры вон. Она пришла через три часа. Немного растрепанная, с той же сумочкой и мокрыми от слез глазами. Нина бросилась Петру на шею и заплакала навзрыд... И просила простить ее, дуру, простить и все забыть. И он простил ее по доброте душевной. И потому, что любил ее. И впервые за последние пол года они занимались любовью. Впервые он почувствовал ее горячее тело, снова такое же страстное как и тогда, когда они только начинали встречаться, такое же открытое, как и в первые месяцы их жизни, такое же горячее, как и в моменты, когда ее страсть становилась просто нестерпимой...

После этого тактика Нины поменялась. Она превратилась в "затюханную" и безразличную ко всему женщину... Все сам... Она ничего не делала по дому, ходила в мятом, чаще всего в старой пижаме с незачесанными волосами, ничего не готовила, и, казалось, питалась одним воздухом. На телефонные звонки не отвечала. Разговаривала короткими междометиями, а, чаще всего, просто не отвечала на фразы, к ней обращенные. Общение сводилось к тому, когда ты придешь, что приготовить поесть, как правило это не готовилось потому что не было продуктов, или денег, чтобы купить что-то нужное (например, перец или какую-то крайне необходимую приправу), или она была не в настроении.

Когда-то Петру казалось, что их брак разваливается потому, что она не могла иметь детей. Сейчас ему стало казаться, что то, что у них не было детей, на самом деле, великое благо. Он один раз подумал, как дети бы воспринимали все то, что происходит в доме, и ему стало страшно!

И вот он пригласил к себе в гости друга, сослуживца, который ко всему, был еще и штатным психологом. Психология была его основной специальностью. Сергей побывал у них в гостях ровно час. Нина игнорировала его. Петр сам приготовил нехитрый ужин, достал бутылку водки. В это время Нина и Сергей сидели в комнате. Нина не проронила ни слова.

Через час, когда Сергей уходил, а Петр провожал его, они разговорились. Петр спросил:

- Сергей Николаевич, дорогой, как ты думаешь, что с ней? Может, это депрессия? Может, ее надо к психиатру, знаешь, я просто не знаю, что мне делать...

- Знаю, Петр Евгеньевич, знаю, что тебе крупно не повезло. Никакой депрессии у нее нет. На медицинском языке это называется аггравация.

- Что?

- Она попросту дурит тебя. Играет. Хочет привлечь твое внимание и заставить сделать все по-своему. Знаешь, это такой, довольно изощренный способ психологической манипуляции.

- И что мне делать?

- А что тебе тут сказать? Ситуация ясная, а вот выход из нее - туманный. В принципе, ты можешь либо согласиться на ее условия, тогда она вновь станет примерной женой. Либо тебе надо выбрать службу, а это означает, что с женой тебе придется расстаться. И принимать решение надо тебе самому.

- Почему? Почему я должен что-то решать?

- Или ты решишь, или ситуация разрешиться самым болезненным для тебя образом. Думай сам, решай тоже сам. Ты уже не мальчик.