Страница 6 из 6
С этого дня Суслик и Хома каждый день прибегали в ручей заглянуть.
Поглядят, отвернутся и снова посмотрят на свои отражения – пусть себе уплывают вниз по ручью.
И так приятно им было знать, что плывут их отражения, бесконечной цепочкой, через всю большую страну: сначала по ручью, затем по реке, потом по морю.
Плывут себе, волосок к волоску вылизан, лапы гордо на груди сложены, рты до ушей улыбаются.
А все любуются на них и весело кричат:
– Привет Хоме и Суслику!
Перелётные птицы кричат, мальчишки-рыболовы и далёкие китобои в открытом океане.
Как Хома и Суслик последнее поделили
Наступила зима. Сне́гу! Земли не видно, снег на снег падает. Белый и такой холодный, что, когда бежишь друг к другу в гости, лапы обжигает.
Кончились у Хомы и Суслика запасы. Спать надо – зима. А на голодный желудок не спится.
– Я такой толстенький был, – заныл Хома. – А теперь от голода таким, как ты, Суслик, тощим стану! Скоро.
– А каким же я тогда буду? – беспокойно задумался Суслик.
– А тебя, значит, вообще не будет, – пожалел его Хома.
– Нет, буду! – упрямо сказал Суслик. – Я нас в такое место отведу! Живи – не хочу! За сто лет не съешь!
– За меня не бойся, – повеселел Хома. – Съем! Пошли.
И они пошли…
Вдали, на краю деревни, сарай-амбар замаячил.
Подошли вплотную, он полнеба закрыл. Высокий!
Тридцать сусликов одного на другого поставить – вот какой высокий!
– Что это? – тихо спросил Хома, озираясь.
– Хранилище. Кладовочка такая. – Суслик с уважением похлопал лапой по стене. – Мне воробьи рассказывали: там гороха полным-полно! Давай дверь искать. Ты – в обход направо, а я – налево в обход!
Пробирается Суслик по снегу и вдруг слышит – позади шаги чьи-то. Оглянулся в испуге, а это Хома!
– Ты чего за мной идёшь?
– Хитрый какой, – прищурился Хома. – Сам меня направо послал – там снег по колено. А тут за тобой тропинка тянется.
Посмотрел Суслик: правда. За ним следы остались, а Хома в эти следы наступает.
Поморгал Суслик, поморгал. И дальше затопал.
Шёл и оглядывался: идёшь, а за тобой следы остаются – удивительно!
– Ну, кто прав? – бубнил позади Хома.
– Ну, ты, – нехотя ответил Суслик. – Чего привязался?
– Я к тебе не привязывался. Нечем, – пыхтел Хома, погружая лапы в следы Суслика. – А надо бы. Ветер. – Подумал и добавил: – Шатает.
Наконец они на дверь наткнулись. И в щель под ней пролезли.
Только и смогли сказать: «А-ах!»
Из крохотного оконца под потолком свет льётся – кругом сушёный горох на огромной подстилке лежит. Столько насыпано – до крыши носом подать!
– Я отсюда не уйду, – взобрался на кучу гороха Хома, – пока сам собой до пола не опущусь.
– Как – до пола?
– Ну, пока всё не съем, – ответил Хома. – Так и буду опускаться. Постепенно.
– И я, – поддакнул Суслик. – Постепенно.
Какая для них жизнь наступила!
Не жизнь – объеденье! Объедались…
– Чего молчишь? – усмехался Суслик.
– Рот занят, – довольно мычал Хома.
Они до того обленились, что вскоре и разговаривать перестали. А зачем разговаривать, если можно лишнее съесть?
Потом и двигаться перестали. А зачем двигаться, если еды полно, даже лапу лень протянуть?
Лень не лень, а протягивали: есть-то надо. Лень, а надо.
Протянул однажды Суслик лапу и взял горстку горошин у Хомы под боком.
– Ты чего у меня берёшь? – рассердился Хома. И зачерпнул ладошкой прямо под носом Суслика.
– Ты вон как?! – вскочил Суслик. – Давай всё делить!
Вначале по горошине делили и около себя сыпали. Надоело. Потом – по пригоршне.
– У тебя лапа больше, – спохватился Хома. – Вон какая загребущая! Давай, ты одной лапой, а я двумя?
– Ишь ты! – не согласился Суслик. – Умный, да?
Промерили они кучу шагами. И прокопали посредине в горохе границу-канавку, от стены до стены.
По ночам теперь Хома и Суслик не спали.
Тайком в темноте на чужую половину бегали. Горох к себе таскали.
Уж и есть-то некогда было. Голодали. Старались побольше унести.
А днём тоже не спали. Друг на друга смотрели: как бы кто у кого горошинку не взял. Стерегли.
Глаза слипаются, слипаются… Ущипнут сами себя за бок, чтобы не заснуть, и снова следят.
А как-то раз ночью возвращались каждый к себе с добычей – лбами столкнулись.
Сцепились. Шерсть клочьями полетела. Покатились. Треск, звон, грохот!..
Когда они очнулись в сугробе и взглянули высоко вверх, где разбитое оконце виднелось, Хома проворчал:
– Я больше туда не вернусь.
– И я не вернусь, – простонал Суслик.
И они дружно зашагали домой.
Ушёл каждый молча в свою нору. Есть захотелось…
Пошарил, пошарил Хома на полке. Вдруг случайно горошину нашёл. Одну-единственную.
Посмотрел на неё… В лапе зажал. И к Суслику.
Разломил горошину пополам – другу дал.
Как Хома зимой купался
Шумит, метёт зима, сон нагоняет.
Забежал Суслик к Хоме в гости. Напоследок, перед спячкой. Спокойной зимы пожелать.
Сидели. Зевали.
– Как сейчас заляжем, – деловито произнёс Суслик.
Но Хома вдруг решил: не спать!
– Ведь жизнь – одна, – заявил он Суслику. – А мы полжизни спим. Не буду спать, значит, две жизни проживу. Одну свою и одну твою, пока ты спать будешь!
– Мою не надо, – заволновался Суслик. – У меня и так-то жизни почти нет, раз я спать люблю.
– Давай не спать вместе, – великодушно предложил Хома.
– Знал бы ты, как я спать умею, – обиделся Суслик. – Куда тебе до меня!
– Это мне-то! А кто позапрошлой зимой больше тебя на два дня проспал?
– Вспомнил! – усмехнулся Суслик. – А в прошлом году? Ты меня целый месяц не мог разбудить, когда я не спал и притворялся.
– Притворялся! А я, умный такой, целый месяц тебя будил?
– Ага, – хихикнул довольный Суслик, – ты такой умный.
И повертел лапой у Хоминого виска.
– Лапы прочь! – рассердился Хома. – Спи, как хочешь, а я зато вас всех переживу!
– Уговорил. Будем всех переживать вместе! А как?
– Нужно бодрым быть, – приосанился Хома. – Тогда спать не захочется. Будем в проруби купаться.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.