Посланник

— Этот расположен гораздо ниже других, он частично разрушен и затоплен.

— Допустим, — кивнул я.

— Сейчас я отправил разведку к цеху, посмотрят по верхам, выяснят, был ли там кто. Если был, дождёмся военных. Им проще будет, и нам за наводку что-то перепадёт.

— Всё-таки не могу понять ваших взаимоотношений с властью, — признался я. — Вы для них не враги, но и не друзья.

— Мы для них, — он вздохнул, — вооружённые бомжи. Юридического статуса нет, подчиняемся плохо, что-то наподобие казацкой вольницы века этак шестнадцатого. С одной стороны, нас бы всех к ногтю прижать, с другой стороны, у них для этого руки коротки, выкурить нас из этого города можно только ковровыми бомбардировками, а разрушать город они не хотят. С третьей стороны, мы, какие бы ни были, приносим пользу, так уж вышло, что власть пока не может содержать на заражённой территории постоянные базы и поселения, поэтому вынуждена использовать нас. Хотя бы в качестве глаз и ушей.

— А конфликты случаются?

— Конкретно мы уживаемся мирно, и с властью, и между собой. Отдельные группировки не потому отдельные, что враждуют, а потому, что порознь выживать легче, да и полноценной крепости, что вместила бы всех, у нас не имеется. А так мы регулярно друг другу помогаем, обмениваемся полезными вещами и информацией.

— А что в других местах?

— В других всё хуже, где-то уголовники власть захватили, где-то вообще непонятная дичь творится. Изредка сюда банды заглядывают. Само собой, отлавливаем и нейтрализуем. Так что, для власти наличие тут лояльных и относительно законопослушных людей — большой плюс, видимо, поэтому и мирятся. Хотя, как по мне, лучше уже организовать рядом блокпост, а нас всех как-то оформить и на довольствие поставить. Может, когда-нибудь так и сделают.

— А на Большой земле что?

— А там всё плохо. Представь, чего стоит миллионы людей переправить в места, где ни жилья, ни производства. Выжили, конечно, надо отдать должное. Но теперь будут долго восстанавливаться. Опять же, климат потеплел, а значит, земля прокормит. Даже вечная мерзлота частично оттаяла, тайгу вырубают и распахивают. Попутно, раз уж рабочих рук стало много, стали новые производства строить. Ну и постепенно эти земли отвоёвывают, по километру в год — и то на пользу. Часть городов, что по границе обитаемых земель, уже восстановили, там, правда, вокруг построено плотное кольцо обороны, но люди живут. Лет через десять, думаю, сюда тоже цивилизация вернётся.

— Владей, — Петрович снова вышел из своего убежища и вручил мне уже готовый продукт. Теперь кобура была не просто сшита нитками, грубая ткань была проклёпана металлическими (кажется, алюминиевыми) заклёпками, а клапан закрывался на кнопку. Для переноски имелась петля для крепления на ремне. — Не хуже кожаной будет. Ревшнур только не делал.

Я с удовольствием встал, расстегнул ремень, и продел его в петлю. В том месте висел нож, его пришлось перевесить на левую сторону. Или повесить револьвер по-немецки? Нет, лучше справа, так привычней. Светлый брезент на фоне чёрной формы смотрелся нелепо, но мне не на выставку, если будет возможность, попробую покрасить. Но поблагодарить Петровича за отличную работу я не успел. В дверь без стука ворвался молодой парень, имени я не помнил, он участвовал во вчерашнем рейде.

— Борис Аристархович! — выпалил он. — С завода группа пришла, говорит, есть следы!

— Много?

— Разобрать трудно, так они сказали, но не больше пяти человек.

— Так, — Рогов в раздумьях постучал пальцами по столу. — Если всего пять… есть те, кто был в тех катакомбах?

— Ну, — парень задумался, — Седой был точно, но он…

— Понятно, кто ещё?

— Винокур был, он там не так давно костореза добивал, тварь туда убежала, он не поленился подвалы обыскать.

— Иди к Винокуру, скажи, пусть возьмёт человек восемь с дробовиками, желательно тех, кто с цехом знаком. Потом придёт ко мне, я им задачу поставлю.

— Думаете, стоит самим разобраться?

— Пять писаных — это не так много, справимся, вопрос в лидере банды. Он может быть силён, скорее всего, остальные четверо не так опасны, как он. А в узких коридорах… думаю, восемь не хватит, пусть десять берёт. Сам пойдёшь?

— Можно и сходить, — я пожал плечами. — Обрез у меня есть.

— Тогда получи у Петровича патроны с картечью, потом двигай к Винокуру. Эх, людей всё меньше, постоянно одних и тех же гоняем.

— А Винокур — он из военных? — спросил я.

— Ага, из них, старший лейтенант, кажется, из артиллерии, но точно не скажу. Только он оттуда сбежал. Таких дел натворил во время Беды, что его заочно приговорили к десяти годам, или к пятнадцати, а то и к расстрелу, не знаю точно. Он из тех, кому отсюда хода точно нет.

Я отправился в арсенал получать патроны, попутно перекусывая сохранившимся сухпайком. Колбаса оказалась твёрдой, как дерево и чрезмерно острой, но с водой зашла на ура. На десерт слопал половину шоколадки. Теперь можно и в бой, только патроны получить.

Собственно, боезапас у меня был, но, как известно, патронов много не бывает, особенно, если ты отправляешься на бой с неизвестным противником. Попутно отметил, что происходящее меня нисколько не напрягает, поручили работу, я её делаю, как делал всегда. А то, что работа заключается в стрельбе по неким чудовищам, которые не прочь тебя сожрать, то ничего странного или страшного в этом нет. Как-то быстро я втянулся в реалии нового мира. Даже не пытался принять всё происходящее за дурной сон. Может быть, когда-нибудь я отсюда выберусь. Может быть. Где ты, Коростин?

Патронов выдали всего десять. Шесть с обычной картечью, два — с зажигалками, их я положил отдельно, а ещё два — с зажигательной картечью, которая, как мне объяснили, даёт огненное облако. Итого, боезапас к обрезу составлял двадцать два патрона. Кладовщик отдельно предупредил, чтобы я не выбрасывал стреляные гильзы.

Группа собралась быстро. Суровые мужики, кое-кто даже в доспехах из жестяного листа. Этакие грубые кирасы, что защищали туловище спереди и сзади. У других имелись брезентовые костюмы, что носят пожарные и сварщики, судя по виду, внутрь были вшиты какие-то твёрдые вставки. На головах были обычные армейские каски, видимо, сохранились на каком-то складе. К этим каскам ремнями крепились фонари, довольно современные, кстати, на светодиодах. Семь из десяти бойцов держали щиты, вроде тех, которые пользует ОМОН при массовых беспорядках, только не алюминиевые, а из стального листа. Для облегчения конструкции по всей площади были насверлены дыры в полсантиметра диаметром, а ещё их покрывал лист прозрачного пластика и фольги. Конструкция выглядела надёжной, против холодного оружия точно сработает.

Вооружение было почти однообразным. С немалым удивлением я обнаружил в руках штурмовиков американские помповые ружья «Итака». Для замкнутых помещений отлично подойдёт, главное, чтобы самим рикошетом не прилетело.

— Ты с нами? — спросил Винокур и, не дожидаясь ответа, бросил мне брезентовую куртку. — Надень, пригодится, они могут и огнём бить, так что целее будешь.

Я надел куртку без лишних вопросов, вообще-то жарко и без неё, но лучше так, чем выхватить на загривок порцию коктейля имени наркома иностранных дел. Куртку, если что, скинуть можно, опять же, сгодится, чтобы пламя сбивать.

На место событий нас, как ни странно, отвезли на машине. Разбитый ГАЗ-66. Водитель открыл борт, мы попрыгали в кузов и отправились на место. Место, кстати, было примечательное. Там находился дворец культуры имени кого-то там, а на небольшой площади рядом стоял фонтан, разумеется, нерабочий. Завод начинался чуть дальше. Водитель, остановив машину, предложил выгружаться.

— Мог бы и поближе подвезти, — проворчал Коля, что выглядел самым защищённым из нас, у него открытыми были только глаза.

— Мог бы, — согласился усатый старик в затёртой куртке. — А если я машину угроблю, Рогов с меня голову снимет. Так что, вперёд, ножками, полкилометра пройти не смертельно.