Вдох. Сердце Севера

— С ними не так легко поговорить, — мрачно ответил Рэм, — тот, который мог, был убит. Удалось лишь выяснить, что этот главарь очень хотел заполучить Альбу себе. А когда узнал, что её схватили — пришёл мстить.

— Альба и велиор? — с широко удивленными глазами спросила девушка, — но… как? — совершенно не представляя на самом деле, как такая маленькая Альба и такой огромный велиор могут быть вместе. Даже если она превратиться в ехидну…тут вообще все представлялось ещё сложнее.

— Са-ания, — улыбнулся Рэм и покачал головой, — избавь меня от этих фантазий.

Девушка прыснула.

— Остаётся надеяться, что кто-то не был влюблён в велиора.

— Всевидящий, — улыбаясь, мужчина откинул голову назад.

Они поболтали ещё немного, и когда Сания уже начала зевать, Рэм отправил её спать, пообещав, что позвонит ещё.

Девушка легла и укрылась одеялом с головой, оставив открытым только лицо. Радость от разговора медленно сходила на нет, оставляя после себя чёрную бездну одиночества. Ещё никогда так не было, чтобы она не могла увидеть лица друзей в любой момент времени. Раньше и просто молча посидеть с ними было нормально. Сейчас же нужно придумывать, что спросить, о чем говорить, и это отнимало очень много сил. Она вздохнула и закрыла глаза, чувствуя всю тяжесть мира на своих плечах.

Проспала до темноты. Передатчика под рукой не было, видимо, Аксель забрал, и время определить стало невозможно. На столике стоял остывший обед или ужин. Хоть было и голодно, но просто не было настроения есть. Не включая свет раскрыла тяжёлую штору.

На улице было тихо и спокойно. Снег отражал свет нескольких магических огней, которые висели вдоль стены. И с неба падали снежинки. Из тёплой комнаты за сонным полётом белых мух было наблюдать приятно и Сания устроилась на широком подоконнике, положив голову на согнутые колени. Это было завораживающе. В движениях снежинок не было ритма, но в голове уже звучала музыка, которую она однажды слышала на площади, когда приезжали артисты. Казалось, воздух сейчас застынет и все замрет, останавливая движение времени. Вдруг резко подул ветер, взрывая всю эту тишину, настолько неожиданно, что сердце подпрыгнуло, а в голове грянула другая мелодия, громкая, боевая, призывающая встать на защиту. Но вот ветер утих и постепенно снежинки возвращались к своему неспешному падению.

Интересно, в жизни тоже оно так? Живет себе человек тихо-мирно, почти никого не трогает, занимается своими мелкими делами. Потом вдруг ветер, который уносит далеко-далеко в незнакомые края, который переворачивает все с ног на голову не только в жизни, но и что-то внутри. А что дальше делать, когда ветер стихнет? У снежинок выбор небольшой. Их либо впечатает ветром в стену, либо заносит в открытое окно теплой комнаты, где они тает, либо они падают на дорожку, где их притопчет сотнями ног. А какой выбор у человека? Что делать ей в сложившейся ситуации?

Сколько часов так она просидела, сложно сказать. Снизу прошло несколько караулов, которые помимо прочего осматривали стены и с удивлением останавливались на окне, в котором виднелась хрупкая фигурка девушки с пышными курчавыми волосами. Таких не было ни у кого в Вайтарии. Кроме того, девушка приветственно махала им рукой, некоторые воины неуверенно махали в ответ и совершенно сбитые с толку шли дальше. Потом, в тепле караулки узнавали слухи, что, возможно, эта необычная девушка — невеста вара Акселя, которую тот привёз сюда после проклятья Севера. Такая тоненькая, да еще и девушка, да еще и выжила после проклятья? Интерес воинов разгорался.

×××

Аксель зашёл в комнату после тяжёлого разговора с отцом и совсем не ожидал увидеть Сани на подоконнике.

— Сани? — усталость вся слетела, уступая место тревожности.

— Мхм.

Он встал рядом, облокотившись о противоположный конец оконного проёма. Тусклый свет с улицы освещал лицо девушки, углубляя тени, делая глаза больше, а кожу бледнее. Сердце защемило от того, что ей пришлось пережить.

— Почему не спишь?

— Я и так целый день проспала. Выспалась, — не поворачиваясь к нему, ответила девушка и Аксель уловил новые, ровные, какие-то безнадежные нотки.

Сания подняла руку и помахала кому-то внизу. Аксель посмотрел туда и увидел троих из караула, которые пялились в окно. Но стоило им заметить одного из своих командиров, испуганно подобрались, отдали честь ударом в область сердца и поспешно ретировались.

— И много тут таких прошли?

— Эти четвёртые.

Значит Сани проснулась почти два часа назад.

— Голодная?

Аксель подошёл к столику и приоткрыл крышку уже дано ставшего холодным обеда. Даже обеда, не ужина. Кажется, нужно серьёзно заняться дисциплиной.

— Нет.

Мужчина подхватил поднос и вышел, чтобы минут через двадцать вернуться с горячей ароматной похлебкой, хлебом с маслом и сыром и травяным чаем.

Аромат приправ расползся по комнате, забивался в нос и даже вызывал требовательный позыв у желудка, но…не вызывал желания есть.

Аксель обеспокоенно просканировал девушку, ища какие-то незамеченные раннее осложнения, но ничего страшного не нашёл.

— Сани? — он подошёл к окну, разворачивая девушку полностью к себе, — что случилось?

— Почему ты решил, что что-то случилось? — она все равно не поднимала на него глаза и это беспокоило ещё сильнее.

Аксель сел на подоконник и пересадил девушку к себе. Он поглаживал кончики волос и спину, а Сани сидела и не шевелилась.

— Я хочу домой, — наконец выдавила она из себя.

Мужчина вздохнул и крепко её обнял.

— Ты сейчас не выдержишь дороги, — проговорил над её головой.

— Почему? Я буду лежать, спать, кушать, а телега пусть едет себе потихоньку.

— Проклятье это не только про слабость тела, Сани. Повредились все энергетические каналы, поэтому любое твоё колдовство отнимает массу сил. Как ты думаешь, почему ты сейчас так много спала?

— Из-за этого? — она немного отстранилась и удивлённо посмотрела на Акселя. Это же было так, в лёгкую, эти нити никогда не отнимали много сил.

Мужчина кивнул и снова прижал её голову к своей груди. Невыносимо больно было видеть её такой раздавленной.

— А если нападут? А нападут в любом случае. Пусть будет лучшая охрана, но ты сможешь быть в стороне? Я сомневаюсь. И не почувствуешь, как дойдёшь до истощения.

Девушка вздохнула.

Они ещё посидели некоторое время молча.

— Грокк передал, что Вал велела надрать тебе задницу. Что ты успела натворить?

— Вот ослица. Я ничего. Как я могу что-то натворить, если все время сижу в комнате?

Аксель улыбнулся. Если б она знала, что весь двор из-за неё стоит на ушах.

— Пойдём поедим.

Ели в тишине. И хоть похлебка была очень вкусная, больше пары ложек Сания съесть не смогла. Поболтала ложкой в тарелке, в конце концов отложила и с коротким: «Наелась», пошла в кровать.

— Что происходит? — развернулся на стуле в её сторону Аксель.

— Я хочу спать. Ты сказал мне нужно отдыхать, вот я и иду отдыхать, — укрываясь, ответила Сани.

— Ещё я сказал, что нужно есть.

— Не будь занудой. Я наелась, — отвернулась от него в другую сторону и закрылась с головой.

Потом почувствовала, как кровать продавливается под тяжестью мужского веса. Села и возмущённо к нему повернулась.

Аксель полулежал с закрытыми глазами, а когда открыл их, не понимая причин тишины, наткнулся на зелень, полную праведного гнева.

— Что?

— Вот именно! Что? Что ты здесь делаешь? Иди в свою комнату!

— Это моя комната, — не моргнув, ответил мужчина.

— С розовыми шторами? — скептически уточнила Сани.

— Ты что-то имеешь против? — невозмутимо спросил он.

— Имею! На этой кровати я хочу спать одна! Я пинаюсь и кусаюсь во сне, а ещё храплю.

— Не было такого.

— Я болела! А теперь полна сил и будь уверен, проявлю себя во всей красе. Иди, иди, — девушка рукой помахала в сторону двери, а когда вернула на него взгляд, Аксель улыбался.

— Ты чего лыбишься? — спросила, прищурив глаза.