Страница 2 из 23
Грим знал, чем забита моя голова.
Я убрал бандану с изображением черепа с лица и нахмурился, заметив отсутствие виски в баре. Черт. Я действительно ненавидел это дерьмо. Грим тоже это знал. Он, наверное, хохотал до упаду там, в Перекрестке, так как знал, что у меня возникнет эта проблема.
— Что я могу тебе предложить, дорогой? — Маленькая рыжеволосая девушка с задницей в форме сердца была совершенно неаккуратна, и я уже был раздражен, не говоря ни слова, наблюдая, как она вытирает дерево грязно-белой тряпкой.
Новые бары были чертовски раздражающими. В Перекрестке мне не нужно было беспокоиться о том, чтобы сказать бармену или любой миленькой заднице, что я буду пить. Я просто входил, шел к бару, и мне наливали стакан, прежде чем я успею моргнуть.
Мне так больше нравилось. Мне не нравилось объясняться, что я буду пить, и как трахаться или драться. Я все делал по-своему. Точка.
Она послала мне понимающую ухмылку.
— Какого из четырех королей ты убьешь сегодня вечером? Джонни, Джеймсон, Джека или Хосе?
Что-то проворчав в ответ, я неохотно ответил:
— Джонни.
— Хороший выбор.
Я поднял рюмку, которую она поставила передо мной, и выпил радуясь, что она оставила чертову бутылку. Налив еще одну, я на мгновение закрыл глаза и почувствовал, как мои внутренности начинают таять от знакомого и желанного тепла. Сладкий и пряный вкус и крепкий дым с теплым послевкусием. Я почти всегда выбирал моего друга Джонни, предпочтительно Blue Label.
— Лучше разогрейся, дорогой. Это предупреждение о зимнем шторме превратилось в рекомендацию об опасных условиях путешествия. Ты застрянешь здесь на некоторое время.
Да, я это уже понял.
Мой взгляд переместился на окна, где я видел, как снегопад усиливается, жирные хлопья покрывают землю и прилипают к асфальту парковки под скудными фонарями, все еще работающими. Участок был намного темнее, что мне не нравилось, это только уменьшало видимость в случае чрезвычайной ситуации. Оглядев помещение и расслабившись, когда я вспомнил, где расположены все выходы, я опустился на барный стул с тихим вздохом. Крайняя правая сторона бара закрывала стену с моей стороны и позволяла видеть всю комнату, за исключением кухни и туалетов.
— Итак, — начал я небрежно, — я не видел тебя здесь раньше. Где постоянный бармен?
Рыжая пожала плечами, но я уловил, как она избегает встречаться со мной взглядом.
— Не знаю.
— Симпатичная блондинка. Разве ее звали не Триша?
— Э-э, да. Она все еще работает здесь время от времени. Хотя давно ее не видела. Могу ли я узнать твое имя, чтобы сказать ей, что ты спрашивал, когда увижу ее в следующий раз?
Умно.
— Просто передай ей, что королевские ублюдки передают привет.
На этом наша дискуссия закончилась, так как после этого она проигнорировала меня и позаботилась о том, чтобы уборка была самым важным занятием ее времени. Я понял, что это значит, но я не ожидал, что она прямо скажет, что знает Триш. Подруга хранила бы молчание, эти девушки обычно защищают друг друга. Рано или поздно я узнаю то, что мне нужно знать, ехать обратно было не так уж далеко, как только погода решит сотрудничать.
Меня одолевало беспокойство, и я не мог объяснить причину этого. Возможно, это мое шестое чувство, которое имели все мои братья и я. Когда твоя душа продана дьяволу, ты получаешь неестественное представление об окружающем тебя мире. Вещи, которые я могу делать… ну, они темные, смертоносные и абсолютно греховные.
Может быть, именно поэтому я любил клуб. Моя задница была на билете в один конец в ад, но у меня была большая компания. Ничто не сравнится с группой крутых ублюдков, с которыми можно провести всю вечность. Прибавьте к этому крутой байк, адскую поездку и все окружающее дерьмо, я был настолько чертовски доволен, насколько вообще это возможно. Может быть, когда-то, давным-давно, я хотел или нуждался в большем, но это было до того, как я принял этот образ жизни и свою роль в нем.
И это было задолго до Сураи.
Легкое покалывание пробежало по моему позвоночнику, и я осторожно поставил свой стакан, когда мой взгляд остановился на парадных дверях. Я чувствовал движение других мужчин и мог слышать стальное дуло их оружия, запах плотно упакованного пороха и смертельное желание причинить вред задолго до того, как они вошли. Закрывать лицо банданой с изображением черепа было для меня второй натурой. Пьяные посетители будут задаваться вопросом, было ли то, что они увидят позже, только плодом их воображения. Не было бы никаких доказательств моего превращения. Невооруженным глазом ничего не было видно за тонкой дымкой, отделяющей жизнь от смерти.
Только Жнецы обладали этим желанным навыком.
— Давай потанцуем, — прогрохотал я восторженным тоном, принимая широкую стойку. — Мне все равно было скучно.
Глава 2 — Саша
Население Хоторна, штат Невада, составляло 3269 человек. Маленький городок, в котором примерно на тысячу человек больше, чем в Тонопе, другом городе, который я время от времени называю домом. Я выбрала их оба не просто так. Вы могли бы подумать, что это из-за наблюдения за звездами, или частых туров с привидениями, или исторического горного парка, и вы были бы отчасти правы. Но больше всего мне нравилась неизвестность. Никто не знал, кем я была или мое прошлое, и я всегда могла спрятаться в толпе без беспокойства или стыда.
По крайней мере, ото всех, кроме Триш. Став жертвой одного и того же глупого выбора, мы обе жили в тщательно построенном доме лжи. Как говорится, страдание любит компанию. Так же, как и отчаяние. Она была моей единственной спасительной благодатью и моей единственной настоящей подругой. Без нее, без сомнения, я была бы мертва.
— Саша?
— Сюда, — позвала я, улыбаясь, когда Триш вышла через служебный вход и поежилась, плотнее запахивая свое тяжелое зимнее пальто вокруг своей стройной фигуры.
— Тебе не холодно? — Она скользнула рядом со мной на деревянную скамейку, оставленную для курильщиков, вместе с наполненной песком купальней для птиц, которая давно выцвела до неясного лососевого цвета под жестким солнцем Невады.
— Немного, — призналась я, — но снежинки прекрасны, а звезды сегодня такие яркие.
— Ты и эти звезды, — упрекнула она.
— Эй, не обижай моих близнецов.
Триш послала мне взгляд, который говорил "забей, детка".
— Это будет ужасный шторм. Я чувствую это своими костями, — пошутила она, вскакивая и протягивая руку в перчатке. Снежинки падали на ее протянутую ладонь и таяли, когда она пожимала плечами, поворачиваясь в мою сторону. — Я собираюсь убраться отсюда, пока дороги не превратились в дерьмо. Хочешь прокатиться?
Я испытывала искушение, но Шелли работала в баре сегодня вечером, и она была та, которая пока терпит мою задницу, поэтому я решила остаться, пока не закончится ее смена.
— Нет, я пойду с Шелли. Она закрывается.
— Ты знаешь, что могла бы остаться со мной. Я не возражаю.
— У тебя и так достаточно поводов для беспокойства, — возразила я, отказываясь в третий раз. Она спрашивала всю неделю. — Никакого ненужного внимания. Помнишь? Мы обе должны залечь на дно, и будет лучше, если мы сделаем это порознь, а не вместе.
Триш наклонилась и быстро обняла меня, сжимая на несколько секунд дольше, чем нужно. Испытывая искушение спросить, было ли что-то у нее на уме, я решила держать рот на замке. Это было намного проще, чем стоять на ледяном ветру и ворошить прошлое.
— Я беспокоюсь о тебе. Сурая попросила меня присмотреть за тобой.
— Да, да, — засмеялась я, отталкивая ее руками и игнорируя болезненный рывок в своем сердце. — Я не уверена, что ты не та, кто нуждается в большем присмотре.
— Это правда, — фыркнула она, качая головой. Ее улыбка была не такой широкой, как раньше, уже около шести месяцев. Мы обе знали, что причиной был некий президент-байкер, который разорвал все связи той роковой ночью, когда Сурая потеряла свою жизнь. В последующие месяцы нам приходилось ежедневно оглядываться назад и готовиться к худшему. Триш упаковала каждой из нас сумку для побега с наличными, дополнительной одеждой, закусками и фальшивыми удостоверениями личности, припрятанными на случай чрезвычайной ситуации.