Тень и искры

– Да. – Малышка по-прежнему довольно урчала. – Она такая милая.

– Я припомню тебе эти слова, когда она вырастет размером с Нектаса.

От его поддразнивания у меня сильнее забилось сердце. Ей еще несколько лет расти до размеров Нектаса. Если мой план сработает, ни один из нас не увидит ее взрослой.

– Полагаю, ты закончила с завтраком? – спросил Эш, отвлекая меня от размышлений. Я кивнула. – Хорошо. Нам нужно поговорить, и я хочу, чтобы это произошло подальше от хрупких предметов, которые ты, возможно, захочешь швырнуть.

Глава 27

Мы встали, и Эш забрал Джадис, что было к лучшему, поскольку мне вряд ли понравится то, что он собирается сказать.

Малышка немедленно взобралась ему на плечо, растопырив лапы и опустив крылья. Я не могла оторвать от нее взгляда – она такая смешная и милая.

Сэйон ждал нас в коридоре.

– Вот, – сказал ему Эш, снимая с плеча Джадис. – Мы потревожили ее утренний сон, так что ей нужно еще поспать.

Бог наморщил лоб, беря обмякшую дракенку.

– И что мне с ней делать?

Он держал ее как ребенка, который обмочился.

Джадис пискнула.

– Укачай, чтобы она уснула, – предложил Эш, и я заморгала. – Ей это нравится.

Сэйон уставился на него.

– Укачать? Чтобы она уснула? Серьезно?

– Я так делаю, – пожал плечами Эш. Теперь и я вытаращилась на него. – У меня всегда получается. Если ты ее не убаюкаешь, она будет сопротивляться сну и станет так капризничать, что ты пожалеешь. Она способна испускать искры, а в последнее время и немного пламени.

– Великолепно, – пробормотал Сэйон, перекидывая дракенку на руку.

– Развлекайся.

Эш кивком велел мне следовать за ним, и я не сразу заставила ноги двигаться.

Мы пошли по коридору. Оглянувшись, я увидела, что Сэйон раскачивает Джадис на руках взад-вперед.

– Сомневаюсь, что он умеет убаюкивать.

Эш посмотрел назад и негромко рассмеялся.

– Ничего, она его быстро научит.

Я отвела взгляд от одного из самых необычных зрелищ в моей жизни.

– Я решил, что пора обсудить твое будущее, – сказал Эш, когда мы шли мимо тронного зала.

– Звучит зловеще.

– В самом деле?

– Да, – вздохнула я. – Тебе когда-нибудь говорили, что у тебя дар оформлять помещения?

– Я минималист.

И это еще слабо сказано.

Интересно, как выглядели его личные покои? Наверное, там только самое необходимое. Тумбочка. Шкаф для одежды. Огромная кровать. Хотя это уже выходило за рамки минимализма. Никаких картин или скульптур, ни знамен или любых признаков жизни. Стены холодны и суровы, как и он сам.

Мне было так не по себе, что я не заметила, как Эш остановился, и врезалась ему в спину. Я ахнула.

– Прости…

Эш дернулся и зашипел сквозь зубы. Что это за звук? Я взглянула на его лицо. Его рот напряженно сжался, глаза потемнели до серо-стального цвета, а белая аура за зрачками стала ярче. Инстинкт побудил меня отступить назад, потому что это шипение напомнило раненое животное. Ему больно?

Я потянулась к нему, движимая уже другим инстинктом, как в случае с волком кийу, и подумала о Тенях.

– Ты в порядке?

– Нет! – рявкнул он.

Я застыла, моя рука остановилась в нескольких дюймах от него. Щеки обожгло жаром, и я отдернула руку. Смущение усилилось, превратившись в горечь отвержения. Я сказала себе, что это глупое ощущение. Меня не волнует, что он вдруг не захотел моих прикосновений. Но мне нужно, чтобы он их захотел, а это огромная разница.

– Со мной все хорошо. – Он сжал челюсти и повернул голову в сторону. – Мне следовало знать, что ты не всегда смотришь, куда идешь.

– А я не ожидала, что ты такой нервный, – возразила я. – Могу сказать, что очень разумно было увести меня из обеденного зала. И очень неразумно – вернуть мне кинжал.

Он выгнул бровь.

– Почему? Или мне стоит волноваться, что в мою грудь вонзится острый предмет?

– В том числе, – проворчала я.

Он наклонил голову, и я увидела, как это происходит, – как меняются его глаза. Это был эффект не столько цвета, сколько игры теней. Тени сгущались, пока глаза не приобрели цвет грозовой тучи.

– Должен признать, мне интересно, что еще ты имела в виду под «в том числе».

По мне пробежала волна раздражения и жара, потревожив ту безрассудную, импульсивную часть моей души, которой следовало заниматься выполнением моей миссии, тогда как казалось, что с ней она имеет очень мало общего. Я встретила взгляд Эша и шагнула к нему так близко, что ощутила холод его тела.

– Что ж, у тебя нет никаких шансов узнать, что еще было «в том числе», если будешь от меня шарахаться.

В его глазах заклубился итер. Эш опустил ресницы.

– А вот теперь мне очень интересно.

– Сомневаюсь.

Эш замер, как у озера или когда я вылезла из ванны. Он стоял не шелохнувшись, даже его грудь не двигалась.

– Ты думаешь, что мне не интересно? – тихо спросил он.

Ощущение от его взгляда усилилось, и мою кожу начало покалывать. Возникло побуждение отступить назад. Он смотрел на меня как хищник на добычу. Мне следовало держать рот на замке, но его слова все еще обжигали кожу, а мой рот сам знал, что ему делать.

– Похоже, это всего лишь разговоры, и ты ничуть не заинтересован в чем-то большем, чем просто прикасаться ко мне. И неважно, что, как утверждаешь, ты делал рукой и…

Эш двинулся стремительно, как удар молнии, загородив мне дорогу.

– Я хочу кое-что прояснить.

Я вскинула на него взгляд. Клубы итера просочились в радужку его глаз. Он шагнул ко мне. На этот раз я отступила.

Он слегка улыбнулся и опустил подбородок.

– На самом деле мне нужно кое-что прояснить.

– Ладно.

Я сглотнула, а он шагнул вперед. Я не поняла, что продолжаю отступать, пока не уперлась спиной в холодную каменную стену.

Эш прижал руку к стене рядом с моей головой и наклонился так близко, что я вдохнула аромат цитруса.

– Мой интерес к тебе выходит далеко за рамки разговоров.

Кончики его пальцев задели мою щеку, и по мне пробежал всплеск энергии. Язык прилип к нёбу. Эш был так высок, что, когда стоял близко, я видела только его и больше ничего.

– Мой интерес к тебе – очень настоящая, очень мощная потребность. – Он провел пальцами по изгибу моей челюсти, а потом по горлу и остановился на бешено бьющемся пульсе. – Он почти что стал самостоятельным осязаемым существом. Я ловлю себя на том, что думаю об этом в самые неподходящие моменты.

Его дыхание затанцевало на моих губах. Вопреки голосу рассудка мои мышцы напряглись от предвкушения.

– Ловлю себя на том, что часто вспоминаю твой вкус на моих пальцах.

Я сделала опьяняющий вдох, по всему телу пробежала дрожь. Я прижала ладони к стене.

– Стараюсь не думать, – продолжал он, наклонив голову и понизив голос почти до шепота. – Между нами и так все достаточно сложно, ведь так?

Я ничего не сказала, все так же стояла с колотящимся сердцем и ждала.

– Но когда я рядом с тобой, мне не хочется ничего простого. – Губы Эша коснулись моей щеки, отчего у меня вырвался прерывистый вздох, а затем переместились к уху. – Или держать себя в узде. Или быть порядочным.

Я вздрогнула от ощущения языка, скользнувшего по моей коже.

– Я снова хочу ощутить на языке твой вкус. Хочу быть так глубоко внутри тебя, чтобы забыть свое проклятое имя. – Его острые зубы сомкнулись на мочке моего уха. Мое тело дернулось, и в этом не было ничего наигранного. – И мне не нужно читать твои эмоции, чтобы знать, как сильно ты тоже этого хочешь.

Во мне вспыхнуло бесстыдное желание, и я даже не стала цепляться за мысль, что не наслаждаюсь этим – им и его прикосновениями.

– Так что не забудь об этом в следующий раз, когда усомнишься в моем интересе, – предупредил он. – Потому что я не стану загонять тебя к стене. Ты будешь стоять ко мне задом, будешь подо мной, и ни один из нас не вспомнит собственное имя. – Он запечатлел поцелуй на моем пульсе. – Тебе ясно, льесса?