Тень и искры

Вдруг прежнее ощущение чего-то знакомого обрело смысл. Я уже слышала когда-то его голос.

«Мне не нужна супруга».

Первозданный резко вдохнул. Во мне бурлили эмоции, накатывая волна за волной, неся в нарастающем приливе столько чувств, что я задыхалась, – неверие, надежда, страх и гнев. Много гнева.

– Ты, – прохрипела я.

– Выйдите все отсюда, – приказал Первозданный. – Выйдите все, и вы тоже.

Боги замешкались.

– Ты уверен? – спросил Эктор.

– Идите.

Первозданный не отводил глаз от меня.

Я услышала, как боги уходят, как уводят тех, кто остался жив, и Сэйон спрашивает:

– У вас есть виски? Я не прочь выпить.

Первозданный продолжал смотреть на меня, и по мне пробежала дрожь. Неужели он только сейчас понял, кто я? Три года прошло с тех пор, как он видел меня в прошлый раз. За это время многое изменилось. Мои черты утратили мягкость юности. Я стала чуть выше и полнее, чуть жестче, но меня нельзя не узнать. Видимо, я просто не запомнилась ему, в то время как вся моя жизнь вертелась только вокруг него. И из-за него последние три года… были всего лишь болью, разочарованием и неисполненным долгом.

Все мое существо сосредоточилось на нем, грудь быстро поднималась и опадала.

Он склонил голову и опустил темные брови. Рыжевато-каштановые волосы упали ему на щеки, и что-то глубоко внутри меня начало дрожать и раскрываться. Я почувствовала ярость, горячую и едкую ярость, столь мощную и всепоглощающую, что она обожгла мое горло.

Я потеряла свой обычный контроль. Бросилась на Первозданного, замахнувшись кулаком ему в лицо.

Он расширил глаза от удивления, и эта секунда могла ему дорого обойтись. Я зацепила костяшками пальцев его челюсть в момент, когда он отстранялся. Он повернулся, схватил мое запястье и развернул меня. Колонны Большого Чертога завертелись, а мои босые ноги заскользили по крови. Через миг моя спина оказалась прижата к его груди, а его рука обхватила мою талию.

– Не такой реакции я ожидал, – сказал он. – Очевидно.

Из моего горла вырвался нечеловеческий звук – яростное рычание. Я отвела назад свободную руку, стараясь дотянуться до его волос. Совершенно неподобающий жест, но мне было все равно.

– О, не надо так. – Он поймал мою руку и тоже прижал к моей талии, скрестив свои руки мне на груди.

Игнорируя боль, я подняла ногу и сильно топнула. Он переступил и поднял меня, чтобы мои ноги не касались пола.

Потом развернулся вместе со мной, встав спиной к статуе и Тавиусу.

– Кажется, ты на меня сердишься.

– Тебе так кажется?

Я дернулась назад, надеясь, что он потеряет равновесие.

Он не шелохнулся.

– Вижу, я был прав, когда решил, что ты из тех, кто будет бороться, даже зная, что это бесполезно. – Он задел подбородком мою макушку. – Как это утомляет, когда всегда оказываешься прав.

Я с криком дернула назад голову. Череп пронзило болью, когда я врезалась в его лицо.

– Судьбы! – проворчал он, а я свирепо улыбнулась.

Он сдавил меня крепче и опустил подбородок, прижимая холодную щеку к моей.

– Еще не закончила?

– Нет, – процедила я, беспомощно растопыривая пальцы.

Меня сжигали раздражение, усиливающее ледяной жар в груди, и осознание, что даже после многих лет тренировок кто-то с легкостью меня обезвреживает.

– А я думаю, что закончила.

Его холодное дыхание коснулось моей щеки.

– Мне плевать, что ты думаешь, – бросила я, пытаясь вырваться, но это было бесполезно и принесло боль. Я не выиграла и дюйма. Подняла обе ноги, но это не помогло. Он не сдвинулся с места.

Он вздохнул.

– Наверное, ты будешь продолжать, пока не выбьешься из сил.

Упершись обеими ногами в пол, я изо всех сил толкнулась. Первозданный не шевельнулся, но напрягся.

– Я бы посоветовал прекратить, – проговорил он. Его голос стал глубже и грубее. – Ты не только бередишь раны на спине, но и, наверное, не предполагаешь, что твои действия вызывают реакцию, на которую ты не рассчитываешь.

Ушло несколько секунд, чтобы пожар в моей крови утих, я осознала значение его слов… и немного здравомыслия вернулось ко мне. «Вдохни». Я уставилась на трещины в белых с золотом колоннах и сделала глубокий вдох. Моя грудь поднялась, прижавшись к его рукам. «Задержи дыхание». Ко мне медленно возвращались ощущения. Щека зудела от контакта с его щекой. Ночная рубашка была слишком тонкой. Всю спину и бедра покалывало от соприкосновения с его телом. Волоски на его руках щекотали чувствительную кожу моей груди. Мой пульс беспорядочно забился, я смотрела перед собой, не способная разобраться в вихре ощущений. Соприкосновение кожи с кожей – это слишком.

Я зажмурилась. «Выдохни». Я действительно пыталась напасть на Первозданного Смерти?

Не хотела об этом думать. И о том, что наверняка ждет меня после того, как я разделалась с будущим королем Ласании. Оставалось лишь сосредоточиться на том, что я сейчас здесь с Первозданным, ради которого меня больше десяти лет тренировали и подготавливали. Смех рвался из горла, но затих на моих запечатанных молчанием губах. Не важно, что произошло в Большом Чертоге. Не важно, кто сейчас на троне. У меня все равно есть долг перед Ласанией.

Предполагалось, что я должна соблазнять Никтоса, а не расчленять перед ним людей и не пытаться его убить. По крайней мере до тех пор, пока он в меня не влюбится. Охваченная гневом и недоверием, я, видимо, упустила из виду очень важный момент.

Я осознала ситуацию, гнев медленно утихал и теперь едва теплился, как последние три года… а может, даже дольше.

Никтос.

Известное имя, но его никогда не произносили из страха привлечь внимание Первозданного или вызвать его гнев. Имя, о котором я не позволяла себе даже думать.

Но Первозданный наконец оказался здесь со мной. Сколько раз за последние три года я желала, чтобы мне выпал шанс исполнить свой долг? И не сосчитать. И наконец, возможно, это он.

Возможно, я получила шанс.

Не представляла, как можно соблазнить и влюбить в себя мужчину, которого пырнула его кинжалом в грудь.

Но знала, что он имел в виду, когда сказал, что мои действия вызывают реакцию, на которую я не рассчитывала. За свою жизнь я достаточно повидала мужчин, чтобы понять, о чем он… и почувствовать теперь то, чего не заметила, когда в ярости толкала его. К моей пояснице прижималось нечто толстое и твердое. Он был возбужден.

Мой разум оттолкнул все прочее, ухватившись за мысль, что с этим можно работать. Возможно, у меня еще был шанс – пусть небольшой. Физическая близость – только часть соблазнения. Остальное сейчас почти невозможно – завязать дружбу, узнать, что ему нравится, а что – нет, чтобы я могла стать такой, какую он хотел, завоевать его доверие, а потом и сердце.

Мне стало нехорошо. «Стать такой, какую он хочет». Когда я была моложе, не сомневалась ни в своем предназначении, ни в том, что оно подразумевало. Тогда я была юной и не хотела ничего, кроме как спасти свое королевство.

Теперь я смеялась над идеей стать другой, чтобы добиться чьей-то любви. Если это необходимо, чтобы влюбить кого-то в себя, я не желала этим заниматься.

Но дело было не во мне. И никогда не было. Дело в Нейтах и Элли, и всех, кто продолжает терпеть лишения. Мне нужно об этом помнить.

– Ты не забыла дышать? – тихо спросил Первозданный.

Наверное.

Я резко выдохнула и открыла глаза. Легкие горели, перед глазами мелькали белые пятна. Мне нужно подумать. Он пришел за мной. Это должно что-то значить.

Он переступил с ноги на ногу, и от этого легкого движения по мне пробежал трепет.

Невозможно было думать, когда он держал меня так близко.

– Отпусти меня.

– Мне не кажется, что стоит это делать.

Я подавила резкий ответ, который наверняка бы мне не помог.

– Пожалуйста?

По нему прокатился смех – и по мне тоже. Я широко раскрыла глаза от этого ощущения.

– Ты говоришь «пожалуйста», и я еще больше боюсь тебя отпускать.